Загремели выстрелы и взрывы, и эскадрон во главе с Бердыевым пошел в атаку.
Хотя к пролому продвигались с большой осторожностью, были ранены три бойца. Кроме того, было убито четыре коня.
Ближе к цели, как приказал Киселев, Бердыев и бойцы слезли с коней и замаскировались в кустарнике.
Отпустив эскадрон, Киселев стоя наблюдал за происходящими событиями в бинокль.
— Товарищ командир, разрешите обратиться! — проговорил подбежавший к нему Иламан.
— Говори.
— Видите вон ту арчу, растущую на склоне горы?
— Одиночную?
— Ту самую.
Командир в бинокль внимательно рассмотрел ее.
— Ну и что?
— Близ той арчи есть узкая расщелина, которая ведет на другую сторону горы, — возбужденно произнес Иламан. — В расщелину может пролезть человек.
— Все равно, до того места не взобраться, — покачал головой Киселев.
— Раньше я туда взбирался.
— Серьезно?
— Там есть незаметная тропка...
— А зачем ты так высоко лазил?
— Собирал мумиё. Киселев опустил бинокль:
— Нет, туда не взобраться.
— Я пройду, товарищ командир, вот увидите. Знаете, как я раньше взбирался туда?
— Как?
— Когда я выходил на горную тропинку, дед взбирался на самую вершину и оттуда смотрел на меня. А я смотрел на него, продолжая путь.
— А если дедушка не смотрел бы?
—Тогда, наверно, я скатился бы вниз кувырком.
Товарищ командир, мой дедушка стоял вон там, на том месте, — указал рукой Иламан. — Идите на то место и стойте, хорошо? А я проберусь по расщелине и брошу гранату прямо на голову басмачам.
— Ты хорошо научился метать гранаты?
— Ну, конечно! — с гордой улыбкой ответил Иламан.
Киселев посмотрел на вершину, которую указал ему Иламан. Затем немного помешкав, прикрепил к его поясу пять гранат, обнял мальчика и поцеловал.
— Ступай, батыр! Иламан двинулся в путь.
Командир тем временем взобрался на возвышенность, и, не мигая, стал наблюдать за торопливо шагающим мальчиком. Вот он вышел на знакомую ему тропинку, над которой нависли огромные стены гор. Этот путь можно было считать тропинкой, но в равной мере и не считать. Даже у кошки, привыкшей к крутизне, встала бы дыбом шерсть от страха, попади она на эту дорогу.
Иламан начал передвигаться боком. Его поддерживал взгляд командира, стоявшего на холме, хотя хмурые насупленные горы настойчиво подталкивали в пропасть.
Время тянулось медленно.
Над головой Иламана прожужжала красная оса. Едва не задевая лицо, она немного покружилась над ним и улетела. Видимо, где-то здесь недалеко находилось осиное гнездо.
Отвлекшись, Иламан потерял взгляд командира. У него подкосились ноги. Мальчику почудилось, что горы сдвинулись с места и закачались над ним.
Он прислонился к скале и закрыл глаза. Еще несколько секунд, и он растворится в вечном дыхании бездонной пропасти, откуда тянет промозглой сыростью.
Нет, так просто он не сдастся! Иламан, преодолевая страх, заставил себя открыть глаза. Немного поблуждав, его взгляд остановился на холме, над которым развевался красный флаг. А около флага стоял Киселев.
Хорошо, что за это время флаг подняли повыше, иначе в эту критическую минуту глаза Иламана могли бы и не отыскать командира.
Иламан снова двинулся в путь.
Ближе к расщелине он упал на землю и пополз. Добравшись до дыры, осторожно заглянул в нее. Он увидел басмачей, которые метались из стороны в сторону. Их было, как показалось Иламану, очень много.
Улучив минуту, он сорвал гранаты и стал швырять их прямо на головы басмачей.
Взрывы, сопровождаемые долгим эхом, сотрясли горы. Дрожь, которая прошла по скалам, едва не скинула Иламана в пропасть. Но теперь он уже не боялся ничего, ничего на свете!
В тот же момент отряд, возглавляемый Бердыевым, пошел в атаку.
От того, что он сумел помочь своим, радости Иламана не было предела. Теперь необходимо сообщить командиру, что задание выполнено.
Бегом, то поднимаясь на возвышенности, то спускаясь в низины, Иламан возвратился к командиру. Тот до сих пор не сводил глаз с тропинки, по которой недавно прошел Иламан.
— Товарищ командир!..
Киселев ничего не ответил. Он продолжал стоять, мертвой хваткой держась за узловатый корень какого-то растения, вылезший из скалы.
Иламан подошел ближе.
Грудь командира была мокрой от крови, кровь струилась из голенища сапога.
Душераздирающе закричав, Иламан ухватился за командира, однако не смог сдвинуть его с места. На крик прибежало несколько бойцов в белых халатах и адъютант Киселева.
Пока бойцы хлопотали близ неподвижного командира, адъютант вытащил из планшета пакет с четырьмя штампами и сургучной печатью, и подал его растерянному Иламану.
— Возьми этот пакет, садись на моего коня. Пакет необходимо вручить Бердыеву, — произнес адъютант и указал на горизонт, где густая белая пыль поднималась в небо.
***
Железная дорога шла вдоль берега Амударьи. Прорезая пески и редкую растительность, рельсы уходили в даль, за горизонт.
Близ обычно пустынного полотна железной дороги нынче царил переполох.
В сопровождении четырех всадников показался сначала Менджак, все время пришпоривавший коня. Через седло наискосок он придерживал увесистый мешок. Маленький отряд почему-то двигался в сторону штурмующего отряда.
Увидев вдали, у самого железнодорожного полотна вздымающиеся ввысь клубы жирного черного дыма, всадники придержали коней.
Менджак срезал кинжалом завязанный конец мешка и вытряхнул наземь содержимое. Из мешка вывалился мальчик лет десяти. Он мягко упал на траву и скатился в пологую впадину.
Менджак с всадниками соскочили с коней, привязали чуть стонавшего мальчика к тускло поблескивающей рельсе и умчались.
Шум в воздухе стоял невероятный: с запада доносился грохот взрывов, с ним смешивалось блеяние отары овец, которая приближалась к железнодорожному полотну, и лай собак, а также окрики растерянных басмачей, которые пытались удержать отару, чтобы она не разбежалась.
Ругая своих незадачливых сообщников, Джомарт-бай велел согнать овец с железной дороги к реке. Затем он отобрал десяток всадников, наказав им пуще глаза охранять плот, на который должны были погрузить овец, чтобы переправить их на противоположный берег.
Вдали показался бронепоезд. Он уверенно мчался по рельсам, изредка стреляя поверх.
Когда до мальчика оставалось не более десяти метров, бронепоезд внезапно резко сбросил скорость и пустил густой черный дым.
В тот же момент по бронепоезду забарабанили пули. Откуда стреляли, было непонятно. Впрочем, пули
