Сборщик, казалось, ничуть не удивился его сообщению.
— Кто же ты? — спокойно спросил он.
— Четыреста лет назад люди эвакуировались с Земли в два эшелона. Ваш был вторым. Я — потомок первого. Один их тех, кого вы называете «солорексами».
— Я чувствовал, что с тобой что-то не так. И что привело тебя на Землю, солорекс?
— Я получил задание: найти телеоника Альтера и доставить его на планету Соло-Рекс, либо — уничтожить.
Сборщик прищурил голубые глаза:
— Вы считаете Альтера ключевой фигурой реколонизации.
— Да.
Сборщик несколько секунд молчал, потом спокойно произнес:
— Мне нечего тебе сказать, Клов. Я землянин. Не георегинец, не солорекс, но землянин.
— Ты поможешь мне найти Альтера? — прямо спросил Клов.
Сборщик усмехнулся.
— Ты уверен, что он существует?
— Да. Я бывал в разных передрягах, сборщик. Опыт показывает, что за каждым мифом, за каждой легендой стоит реальный человек.
— Ты прав. Альтер существует.
— Как мне его найти?
Сборщик немного подумал, затем посмотрел Клову в глаза и спросил:
— Ты знаешь, что такое «крик на сову»?
Клов покачал головой:
— Нет.
— Я читал об этом в древних книгах. Когда-то на Земле жили птицы, которых называли совами. Они были умнее и одареннее других птиц, слышали тишайший шорох на огромном расстоянии, способны были видеть в темноте. Ночью они охотились, а днем прятались среди ветвей деревьев, погрузившись в дрему. Заметив сов, другие птицы тут же издавали особый крик, понятный всем птицам без исключения. Услышав этот крик, птицы собирались вокруг совы и принимались атаковать ее, стараясь клюнуть побольнее или сбить с ветки крылом. Этот крик назывался «криком на сову».
— Зачем они это делали? — спросил Клов.
— Из-за страха, — ответил сборщик. — Для них сова была гостьей с «другой стороны». Пришельцем из царства ночи, тьмы, ужаса и смерти. Телеоники способны чувствовать Альтера. И они могут указать тебе на него.
— «Криком на сову»?
Сборщик кивнул:
— Да. Телеоники используют его силу и энергию в своих целях, но для них Альтер остается чужаком. Гостем с «другой стороны», пришельцем из царства тьмы.
— Но я не вижу телеоников, — сказал Клов.
— Они здесь. — Сборщик погладил крысу, которая вылезла из-за пазухи и ловко вскарабкалась по одежде ему на плечо. — Они все время были рядом.
— Я не понимаю. Объясни.
— Они стали частью Клоаки. Сожрав их и переварив, Клоака впитала в себя их силы, их дар стал ее даром. И теперь она увеличивает свою территорию. Она уже достигла вашей станции и продолжает разрастаться, как опухоль, захватывая все новые районы города. И она не намерена останавливаться, пока не превратит всю планету в Клоаку.
— И ты можешь их мне показать?
— Телеоников? — Сборщик качнул головой: — Нет. Но я могу их позвать. Есть большая вероятность, что они откликнутся на мой призыв.
— Сделай это! — потребовал Клов.
— Встреча с ними может закончиться для тебя плачевно.
— Я готов рискнуть.
— Что ж, это твое решение.
Сборщик закрыл глаза и что-то беззвучно зашептал.
Это продолжалось дольше, чем ожидал Клов. Небо снова затянули облака, и тьма стала почти непроницаемой. Где-то вдалеке полыхнула молния, и прогремел трескучий раскат грома. Поднялся ветер.
Клову было не по себе. Он все время вспоминал про оборотней, растерзавших Тори, и вздрагивал от каждого облачка пыли, взметнувшегося с асфальта. Каждый раз, когда это происходило, рука его оказывалась на рукояти пистолета, торчащей из пластиковой кобуры.
Клов внимательно посмотрел на сборщика, и вдруг увидел у него над головой слабое свечение, напоминающее ореол или нимб. Глядя на этот ореол, капитан вдруг почувствовал, как внутри у него самого что-то стало быстро меняться. В нем просыпались новые ощущения: он услышал что-то вроде тихой музыки, напоминающей интонацией и мелодикой реквием, а темный воздух улицы показался Клову насыщенным неведомой жизнью. Ореол, пылающий над головой сборщика, стал стремительно расширяться, и все невидимые сущности, попадая в его зону, становились видимыми — все тени оживали, тусклые блики вспыхивали молниями, все двигалось, клубилось, вращалось, и в этом скопище тонких сущностей, невидимом невооруженному глазу, вдруг проступили расплывчатые светлые силуэты шести телеоников.
Сборщик открыл глаза.
— Они здесь, — сказал он. — Телеоники готовы нас выслушать.
Посмотрев на колеблющиеся, подобно языкам огня на ветру, светлые тени, Клов тихо спросил:
— Ты уверен, что справишься с ними?
Вместо ответа сборщик громко крикнул:
— Телеоники, этот человек под моей защитой!
— Ты не можешь защитить его от нас! — провизжал невнятный, такой же колеблющийся, как светлые тени, хор голосов. — Ты не можешь защитить даже себя!
— Я был одним из вас! — веско проговорил сборщик. — И я знаю, что вы не всевластны!
— Попробуй остановить нас! — провизжал хор голосов.
Поднялся пылевой вихрь — и в этом вихре заметались тени, зловещие призраки Клоаки, жаждущие воплощения. Уродливые лица невоплощенных и недовоплощенных тварей, нелепых заготовок, которым предназначено было когда-нибудь стать живыми существами, проступали перед Кловом и сборщиком, и Клов чувствовал глубину их ярости, злобы и отчаяния. В голове Клова зазвучали голоса, которые не могли принадлежать живущим. Пытаясь дотянуться до людей и уничтожить их, призраки хватали Клова и сборщика за одежду, царапали их лица и руки, швыряли им в глаза горсти песка.
Капитан сдернул с плеча плазменный автомат, быстро выставил режим длинной очереди и, прицелившись в ближайшую тварь, нажал на спусковой крючок. Вспышки плазменных разрядов смешались с кружащимся хаосом света и тьмы.
Расстреляв весь магазин, Клов отшвырнул автомат.
— Как их убить?! — крикнул он, перекрывая шум ветра.
— Их невозможно убить! — прокричал в ответ сборщик. — Их сущности не принадлежат этому миру! Они пребывают в трансцендентальном измерении, и добраться до них невозможно! Даже моя ШВК не в силах этого сделать!
— Но я вижу их!
— Это всего лишь их манифестации! На самом деле, они для нас неуязвимы!
Свистопляска телеоников приняла катастрофический размах. Вырванные с корнем деревья носились вокруг, с хрустом переламываясь в воздухе и осыпая Клова и сборщика сотнями острых щепок. Лицо капитана было красным от крови.
«Душа не больше ли пищи, а тело — одежды? Я вдохну, я выдохну, обретая спокойствие и невозмутимость духа». Клов закрыл глаза и сосредоточился на словах мантры, не обращая внимания на
