спуститься к причалу. Хлоп, хлоп – есть, сразу от двоих!
– Партизанен!!
Суко, крикнуть успел. Не слишком громко – но все ж..
Вылетаем наверх. Ну, козлы!!!
Если возле вас, такой вот крик, или еще хуже, выстрел, что будете делать вы – если уже бывали в подобном (и естественно, остались живы)? Правильно – мгновенно, на автопилоте, в канаву, за камень, в любое укрытие, оружие к бою, палец на спуск, высматриваем цели. А если вы – гражданский? Или только призванный, без опыта, или тыловой?
Вот именно – будете стоять столбом, крутя головой – 'что это было'. Первую секунду – точно. А вот второй секунды, если вам не повезет – у вас уже не будет!
Так вот и немцам – не повезло.
Полянка (вроде даже, какой-то огород). Домик, сараи сбоку – метрах в тридцати. И возле грядок – фриц, на крыльце – второй. Оба без оружия – и пялятся на нас, замерев!
Стреляю – в того, кто на крыльце. Поскольку ему скрыться, миг – а вот теперь, лежи, тушкой! Второй бежит к домику и орет, будто его режут:
– Партизанен! Партизанен!
Так и лег – с пулей в затылке. Нырнул бы 'рыбкой', меж грядок – прожил бы на несколько секунд дольше.
Выстрел! Из домика. В белый свет, как в копейку.
Нас, конечно, на виду уже нет. Залегли – за камнями. Фрицев осталось двое – и связи у них нет (не подходят нигде – телефонные провода). И домик – все ж не дот! Хотя – каменный, блин!
Движение в проеме. Ствол винтаря, кто-то выглядывает – хлоп! Вскрикнули – слышал ясно. Может и не насмерть – но подранил, точно. Что дальше, делать будете?
– Эй, там! Предлагаю сдаться в плен. Иначе – забросаем гранатами. Связи у вас нет, радио не работает – помощь не придет. Даю минуту – после, всем смерть! И пленных брать не будем!
Отчего-то я крикнул это, по-английски. Сам понять не могу, как это вышло.
– Нихт шиссен! Не стреляйте, мы сдаемся!
Выходят – двое. Причем один тащит второго. Обезоруживаем, связываем. Осматриваем дом – ничего для нас интересного. Ну кроме бумаг – и пары хороших биноклей.
– Моему товарищу нужна помощь. Окажите – как культурные люди.
Фриц – по-английски говорит. Блин, да он же нас за бритских коммандос принимает! А что, задумка - может, будет не таким упертым. Второй – ну с ним, все ясно! Проникающее, в грудную клетку – не стоит и возиться. Стреляю ему в голову.
– Бесчеловечно! Мы – пленные, имеем право.. Я не стану молчать – и ваше командование, вас накажет!
Все – по-англицки, чешет. Ребята уже смотрят с интересом, как на спектакль. Машу рукой – уходим!
На катере – ничего не изменилось. Приказываю готовиться к отплытию. Наше снаряжение, с баркаса на борт, свенсонов припахать, пусть тоже помогут, поднять-подать. Влад – как движки, и в баке? Вопросы есть – немца возьми!
– Вы русские???
Шлеп!
– Ну, Рябой.. Убил?
– Да разве я ждал, что он прыгнет, как кенгуру – со связанными-то руками? Сам вот – на кулак и нарвался! Дышит вроде – нокаут!
Мне просто было любопытно – что за мутный тип? Имеет ценность – или сразу, рыбам? Так, ксива его – Вилкат Артур, фамилия какая-то прибалтская, обер-гефайтер (обер-ефрейтор, по нашему 'мосел' – младший сержант), 321-го батальона береговой службы – тьфу, как это на русский перевести – ну не разбираю я по- немецки, кроме отдельных слов – английский, испанский знаю, бывал, и говорил – а вот с гедеэровцами, не приходилось!
Вылили на бошку ведро воды. Очухался.
– Литовец? И что же, в вермахте?
– Руки развяжите, русские свиньи!
– Руки? А что, можно!
Приказываю – развязать. Беру его руку на болевой – и ломаю указательный палец, на правой. Пока он воет, повторяю то же с левой. Помимо того что больно – еще и полезно, для безопасности. Теперь он не сможет – быстро воспользоваться оружием, даже если схватит. А также – ни сильно ударить кулаком, ни провести захват. Можно и переговорить – в спокойной, деловой обстановке.
– Так отчего, литовец, в вермахте? За неправильный ответ – будет больно. Очень.
– Я из Мемеля!
– И что ж тебе русские сделали – что ты так их ненавидишь? Хутор спалили, семью раскулачили, жену снасиловали, детей зажарили и съели?
– Ненавижу. За то что вы есть. И всегда – угрожали великой европейской цивилизации. Своей дикостью, бескультурьем, тиранией. Ваша земля – самой природой и богом создана, чтобы быть житницей, и кладовой, цивилизованного мира! А вы – быть при ней, рабами и слугами. Но вы не желали ни покориться, ни убраться – чтобы там была бы, культурная Европа, аккуратные домики, ровные дороги, распаханные поля – а не ваш, вонючий навоз! Ничего – скоро все это будет! И великий фюрер загонит остатки ваших орд – в сибирскую тайгу и тундру, где вам самое место! Ты сейчас убьешь меня, русская сволочь – но вам не остановить, цивилизации!
Как визжит. У него слюна, чай, не ядовитая? Такие вот – в наше время, по Риге, парадом, ветераны СС, нет еще этого сейчас, в ваффен эсэс лишь с сорок третьего всякую шваль брать будут, а пока, одних лишь чистопородных германцев – а этот, судя по фамилии, полукровка, оттого и лезет из кожи вон, в дойче юбер аллес, своим стать!
Пулю ждешь, быстро и легко? Не дождешься!
– Влад, ты чего?
– Так переводчика бы,тащ командир. Моего немца – поспрашивать.
– Тащи их сюда. Из кубрика – обоих.
Вытаскивают. Я подхожу к ним. Зачем – бессмысленная жестокость? Пусть будет – воспитательное действо. Для того немца – который смирный.
А дружок-то его, похоже, снова развязаться пытался? Ну что ж..
Качаю головой, будто с сожалением -ай-ай, ну тебя же предупреждали! Достаю нож, и перерезаю ему горло, как барану. Так чтоб второй – все видел.
Впечатлило? Ну это, пока присказка. А сказка – вот, рядом, слюной вонючей брызжет.
– Цивилизация, говоришь? Это не у вас, случайно, в тридцатых, от президента вашего, всеобщую сортиризацию по хуторам проводили? Такие вы культурные – что гадили где попало, как скоты. И той кампанией – довели число хуторов с отхожими местами, с четырех процентов до двадцати? (прим. – Большаков ошибается. В реале, это было в 30-е в Эстонии, а не Литве – В.С.)
Болевой на руку – в айкидо называется, 'никке'. Рука ломается – вдоль, на скрутку, с раздроблением костей. Калека навсегда – и медицина бессильна, даже если б она занялась этим пациентом, прямо сейчас. Быстро отрубился – болевой шок! – еще ведро воды на голову, чтоб в сознание – и то же самое, вторая рука. Снова в отключку – ну и нафиг, время на тебя терять, ноги тебе в порядок, и по-лежачему приведем, хотя нам этот прием против удара ставили, вариант 'маваси', вариант 'май гери' – захват стопы, рычаг, поворот – перелом костей, разрыв сухожилий. И вторая.
Немец сейчас – в обморок грохнется, белый как бумага. Свенсон – немногим лучше.
– Скажи ему: вот это будет за малейшую нелояльность. Если нам, хоть что-то покажется. А вот если движки будут работать безупречно – обещаю жизнь и плен. Слово офицера.
Немец закивал головой так часто, будто хотел ее оторвать. Вот и ладно.
Внизу слышу, что-то шевелится. Как змея ползет. Литовец, упертый – пытается впиться мне в ногу, зубами! Ну да он не гадюка, а я не Олег – вбиваю его зубы ему же в глотку, хорошим таким пинком.
Суверенные, самостийные? Если б так – как Австрия, Финляндия – еще ладно. Так вы же сразу – в
