мысленно повторить и начать формулировать ответ. Поэтому она, относясь к жизни довольно легко, на этих проблемах не акцентировалась и реагировала на последнюю реплику. Кому надо – переспросит.
Тем более что вопрос про ревность был обескураживающе актуален. Лизин мозг был заполнен фантастическими планами выведения Славы из себя. Планы эти пока походили на невнятные наброски.
– Мне даже надо, чтобы он меня ревновал. – Лизавета доверительно подалась к Танненштоку и медленно хлопнула ресницами. – Но для этого мне нужен еще один… друг!
Она чуть не брякнула «еще один муж», но вспомнила, что мужей много быть не может. Если шеф так вовремя возник на горизонте, это что-то значит. Соответственно можно плыть по течению, раз уж сама судьба расплескала под ногами реку и толкнула в лодку.
Онемевший от неожиданности Танненшток с подозрением уставился на Лизавету и нервно потер переносицу. Эта фраза перечеркивала половину заготовленной речи, потому что он собирался убеждать свою визави в том, что хорошо бы ей кого-нибудь завести. Оставалась вторая часть, довольно краткая, а потому выглядевшая в его представлении скомканной, – предложить себя.
– И кого вы видите в роли друга? – решился удлинить торжественную часть немец. Все же так поспешно навязывать свою кандидатуру рискованно. Надо немного пообщаться. Подготовить, так сказать, почву.
– Мужчину, – простодушно поведала Лиза и уставилась на шефа.
Она уже начала смутно догадываться, что беседа затеяна неспроста. И девчонки говорили, что он ею интересуется. Любая нормальная женщина включила бы интуицию и в суеверном страхе принялась бы размышлять, что уж больно все неправдоподобно хорошо складывается. И, главное, так вовремя! Но только не Лизавета! Мадемуазель Бабаева была уверена, что в жизни все рано или поздно как-то образуется. Причем в ее пользу! Удивительно, но вопреки логике и здравому смыслу до сих пор именно так и получалось.
– Лизетта, я приглашаю вас в ресторан! – торжественно объявил Танненшток и взволнованно взглянул на девушку. Мало ли что там у нее в голове.
Он вполне допускал, что эта могла и отказать, наплевав на субординацию. Уж очень она загадочная. Вот Йоханна никаких проблем в прогнозировании не создавала. Правильная, уравновешенная, хозяйственная, она могла бы составить счастье любого порядочного бюргера. Однако, прежде чем сесть на сухой паек, следовало попробовать нечто экзотическое, чтобы было о чем вспомнить в старости.
– Отлично, – деловито кивнула Лиза, повергнув кавалера в состояние, близкое к столбняку. – Это как раз то, что надо!
– Вы согласны? – уточнил он на всякий случай, подозревая подвох.
– Конечно! – возбужденно затрясла челкой Лизавета, уже представляя, как она выходит из дорогого авто под руку с Танненштоком, а Слава стоит за углом, кусая губы от ревности. – Во сколько?
– В шесть, – растерянно пробормотал босс, заранее просчитавший график.
Танненштока пугало, что в его замечательный график придется как-то втискивать эту непредсказуемую девицу. Она так деловито обрадовалась предложению поужинать, словно собиралась на рабочую встречу, где за рюмкой чая можно будет втюхать партнеру какой-нибудь просроченный товар.
– Ну, что? – Подруги с сорочьим любопытством уставились на вернувшуюся Лизавету. Она целеустремленно ворвалась в кабинет и ринулась к своему стулу.
– Порядок, – кивнула Лиза, закопавшись в сумочке.
– А подробнее? – не выдержала Рита, наблюдая, как на стол вываливаются разнообразные дамские мелочи, складываясь в пеструю кучу.
– Если она сейчас откопает презерватив и начнет все складывать обратно, основной вопрос с повестки дня будет снят. Хотя, конечно, детали останутся за кадром, а хотелось бы…
– Ну, девочки, что непонятного? – хлопнула ресницами Лиза. – Все сложилось, как вы и говорили. Шеф зовет меня на ужин. – И она издала победный клич, выдернув из недр ридикюля крошечный пузырек духов.
– Как ныне сбирается вещий Олег, – ехидно продекламировала Горецкая. – Презервативы не забудь!
– Лера, ты что? – Лизавета дико выпучила глаза и возмущенно надула щеки, став похожей на бешеного хомяка. – Я с ним просто ужинать иду!
– Это не лечится, – резюмировала Рита. – Как ты дожила до столь почтенного возраста с таким подходом к жизни, Бабаева? Ты полагаешь, что наш рачительный немец потратится на ужин и не потребует ничего взамен? Считаешь, он тебя просто безвозмездно покормит и отбудет почивать, удовлетворенный общением на тему природы и погоды?
– Да какая разница, удовлетворенный он отбудет или нет? – легкомысленно отмахнулась Лиза. – Мне надо, чтобы Слава ревновал. Спать с Танненштоком – все равно что родину предать! Или селедки с огурцами поесть. При любом раскладе – глупость с тяжелыми последствиями. Меня так и будет до пенсии тошнить, пока в маразм не впаду и не забуду этот позорный кусок своей биографии.
– Клиника. Тяжелейший случай, – огорченно констатировала Горецкая. – Эта дурища может запороть любой, даже самый успешный проект, поскольку уверена, что весь мир вращается вокруг нее! Лизок, очнись! Если шеф на тебя потратит время и деньги, он не успокоится, пока не отобьет затраты! Его надо либо окучивать и женить на себе, чтобы жить в сытости и достатке всю оставшуюся жизнь…
– Фу! – немедленно отреагировала Лиза.
– Либо не ввязываться в это рискованное предприятие! – закончила мысль Валерия. – Такой шанс, а ты из него делаешь самолетик и отпускаешь хрен знает куда! Уехала бы с ним в бюргерский рай и жила спокойно. Твой Слава – кобель. И он будет бегать за любым куском колбасы или сосиской, пока ему хозяин харчей ноги не переломает! У творческих людей такая натура! Ими можно восхищаться, если психика позволяет, но жить с ними нельзя!
– Да поняла я все, – послушно согласилась Лизавета и просительно взглянула на подруг: – Девочки, а как сделать, чтобы Слава узнал и поревновал? Только сразу, пока Танненшток сатисфакцию требовать не начал.
– Тьфу! – яростно плюнула Горецкая и отвернулась.
– Лизка, ты так работу потеряешь, – предостерегла Рита. – Ладно бы, если роман с шефом закрутить. Это даже полезно. Но вот чтобы его так обуть – это надо запасной аэродром иметь. Он же тебя с волчьим билетом уволит. Не жди от босса благородства, он не из книжки.
– Да. – Лиза кивнула, пытаясь вернуть обсуждение к актуальной теме. – А как все-таки до Славы это донести?
– Мыши пищали, кололись, но продолжали жрать кактус, – прошипела Горецкая и вышла, хлопнув дверью.
– Ритуль, ну хоть ты помоги! – Лизавета всхлипнула и закрыла лицо руками. Плечи ее мелко вздрагивали.
– Это шантаж, – проворчала Маргарита. – Повезло же твоему Славе. Вот кто его, дурака, так любить станет? Ладно, даю мысль. Вы когда и в какой ресторан идете?
– В шесть. – Бабаева шустро убрала лапки от сухой физиономии и торопливо добавила: – А в какой – не знаю!
– Пошли Славе эсэмэску, мол, так и так, здравствуй, олень, баба твоя сегодня в шесть прямо с работы поедет тебе рога наращивать. Доброжелатели.
– Это грубо, – энергично затрясла прической Лизавета. Локоны спружинили, растрепавшись в полете. – Так нельзя!
– У тебя черепах в роду не было? – раздраженно воскликнула Рита. – Ну придумай что угодно, лишь бы было ясно обозначено время и место!
– А как я эсэмэску пошлю, он же знает мой номер!
– Лиза, ты невыносима! С сайта отправь! У любого оператора есть сервис отправки эсэмэсок с сайта! У тебя мозг не гибкий совершенно, как у древней старухи! Это бесит!
– Просто ты очень нервная, – насупилась Лиза. – Вот меня ничего не бесит. Я совершенно спокойна и уравновешенна.
– Я за тебя рада! Рядом с тобой нет раздражающих факторов! Ты живешь в гармонии с собой! Поздравляю, Бабаева! Иди с миром и не лезь ко мне больше со своими проблемами! У меня своих вагон, а я
