С вами я буду разговаривать как с представителем органов, а его я в гости не приглашал. И находиться в занимаемом мной помещении против моего желания он не имеет никакого законного права! А мои права вы как представитель местной милиции обязаны защищать.
Совиные глаза налились кровью. Греков повернулся к «шерифу» с намерением что-то сказать, но тут в кармане у Николая запиликал брелок автомобильной сигнализации. На маленьком экранчике помигивало изображение левой передней дверцы. Сигнализация была устроена так, что при попытке вскрыть двери машина не поднимала рассерженный вопль, а тихонько передавала на брелок-пейджер информацию о злодействе. Попасть внутрь грабитель все равно не мог, зато хозяин имел полную возможность застать его на месте преступления.
— Майор, вот это уж точно по вашей части! — сказал Лесовой Силантьеву. — Кажется, мою машину грабят.
И направился к выходу. Около двери обернулся и увидел, что «шериф» следует за ним, а Греков даже не сделал попытки подняться со стула.
— Э-э, так не пойдет! — сказал Лесовой. — Я вас здесь одного не оставлю. С чего это ради я должен доверять вам свое имущество? Если у вас средь бела дня машины вскрывают, то вдруг после вас тоже что- то пропадет?
Греков чуть не задохнулся от ярости, но Николай, не обращая на это внимания, вытеснил его из номера и демонстративно закрыл дверь на два оборота ключа. Все ценное, в том числе деньги, он оставил в машине, и сейчас просто издевался над Грековым. Может быть, не стоило наживать себе врага, но очень уж хотелось проучить этого местного князька. Кажется, у него это получилось. Греков посинел от злости, но не нашелся с ответом.
«Шериф» ускорил шаг и выбежал на улицу чуть раньше Николая. Какой-то тип в надвинутой на самые глаза черной вязаной шапочке ковырялся в замке «Волги». Лесовому оставалось сделать лишь несколько шагов, чтобы схватить злоумышленника за руку, но ему мешала массивная фигура Силантьева, заступившего дорогу. А тот, вместо того чтобы молча подойти к грабителю, вдруг гаркнул устрашающим басом:
— Стоять! Милиция!
Реакция у злодея оказалась отменная. Как заяц, он метнулся в сторону и в одно мгновение исчез за углом. Майор с топотом, от которого, казалось, содрогались стены домов, побежал за ним. Но быстро вернулся, виновато разводя руками.
— Ушел! Но ничего, я его все равно вычислю!
— Ну-ну… — равнодушно сказал Лесовой.
Он не сомневался, что «грабитель» пытался вскрыть машину по указанию майора, но сделал вид, что ничего не понял. Доказывать что-то было бесполезно, да и не нужно.
Глава 9
Журналист
Николай лежал на гостиничной койке, глядя в потрескавшийся потолок, и размышлял, пребывая в расстроенных чувствах. Кажется, он зашел в тупик, из которого было всего два выхода — прошибать лбом стену или поворачивать назад. Второй раз за короткое время ему недвусмысленно дали понять, что его присутствие на Колыме мало того, что нежелательно, но еще и опасно. Фээсбэшник Митрохин упоминал каких-то «больших людей», интересы которых Лесовой неосторожно затронул, но не сказал, какого уровня были эти люди — местного или повыше? Впрочем, в сложившейся ситуации особой разницы не было, местные полковники могли оказаться гораздо опаснее московских генералов. Он не вчера появился на свет и понимал, что там, где затронуты шкурные интересы, миндальничать с залетным чужаком, проявляющим излишнее любопытство, никто не будет.
Прогоняя еще и еще раз в памяти разговор с Завьяловым и конфликт с Грековым, Николай выстроил относительно правдоподобную версию событий, которые привели к исчезновению Полищука. Ничего сверхъестественного он в них не усмотрел. Самая обыкновенная жажда наживы, которой высокопоставленные менты подвержены в не меньшей степени, чем все остальные люди. Организовать незаконную промывку золота им было легче, чем кому-либо другому. Вот только уничтожать рабочую силу, на что намекал Завьялов, — на это вряд ли были способны самые отмороженные менты. Но Полищук тоже не стал бы врать. Что-то он увидел такое, чего не должен был видеть…
Рассудив, что, находясь в горизонтальном положении, дело с места не сдвинешь, Лесовой пружинисто спрыгнул с койки, достал из кармана карту, которую передал ему Завьялов, и взялся за ее изучение. Дорог в районе было раз-два и обчелся, а к нужной точке, которую Виктор обвел кружком, и вовсе вел путь, обозначенный пунктирной линией. Что обозначало — то ли дорога есть, то ли ее нет. И все-таки надо было попытаться добраться туда, где Полищук обнаружил строения со следами крови. Хотя все могло объясняться гораздо проще, без всяких ужасов — может быть, старатели просто-напросто разделывали там подстреленную крупную живность, например, сохатых или баранов. Версия выглядела правдоподобно, но в таком случае куда они сами делись после этого?
Поразмыслив, Лесовой решил начать с поездки на стан артели «Золотинка». Справедливо рассудив, что, пока Греков находится в поселке, его подчиненные могут оказаться словоохотливее, чем при нем, Николай решил ехать туда немедленно. Он быстро собрался, на всякий случай оплатил номер на неделю вперед и вышел на улицу. Снял машину с сигнализации и уже открыл дверь, когда к нему подошел человек среднего роста, на вид лет на пять постарше самого Лесового. Сзади из-под вязаной шапки, называемой в народе неприличным словом, у него торчала перетянутая резинкой жидкая косичка светло-русых волос.
Подошел — это мягко сказано. Человек буквально бросился на Николая, чуть не вцепившись ему в воротник. В глазах его горел огонек, показавшийся Лесовому нездоровым. Николай мягко, но непреклонно отстранил его от себя. Но тот не дал ему сесть в машину, взмолившись:
— Подождите! Вы ведь из Москвы? У меня к вам есть важное дело! Это к вам приходил только что Завьялов? Погодите, не уезжайте! У меня разговор всего на пять минут. Я журналист, из Магадана, Виктор должен был сказать вам про меня. Он подтвердил бы, но его почему-то увела милиция. Мы можем быть друг другу полезны!
Все это он выпалил со скоростью пулемета, успев одновременно рассмотреть с ног до головы самого Николая и заглянуть через открытую дверь в салон машины.
— Садитесь! — коротко ответил Лесовой, прервав поток слов. — Поговорим по дороге.
Журналист не стал дожидаться повторного приглашения и моментально оказался на переднем пассажирском сиденье. Казалось, он передвигался в пространстве со скоростью звука. Николай завел двигатель, но трогаться с места не спешил, потому что, как только они уселись в салон, стекла моментально запотели.
— У вас есть пять минут, пока прогреется машина, — сообщил он журналисту. — Так что излагайте свое дело побыстрее.
Оказавшись в машине, журналист сразу изменил поведение. Поерзав, он удобно расположился на сиденье, будто жил здесь всегда, бросил на Николая хитрый взгляд и сказал, если не по-хозяйски, то так, будто находился здесь на правах почетного гостя:
— Меня зовут Аркадий. А тебя?
— Николай, — ответил с усмешкой Лесовой, сделав вид, что не замечает протянутой руки. Легкомысленный хвостик на затылке журналиста и его настырный стремительный взгляд не произвели на него серьезного впечатления. — Так что у тебя есть сказать, Аркаша?
— Много чего, — с важным видом ответил тот, ничуть не обидевшись на «Аркашу». — Но пяти минут точно не хватит. Будь уверен, когда я тебе кое-что расскажу, ты сам меня никуда не отпустишь.
— Давай ближе к делу! — поморщился Николай.
— Хорошо! — вид у Аркадия был, как у фокусника, приготовившегося вытащить из шляпы живого кролика. — Ты ведь приехал из Москвы искать своего друга, Леонида Полищука? А сам служишь в милиции?
