Стихотворения

В бесплодных покосах
Забродит ребенок,
Ореховый посох
Прострет, златоокий, —
Ручьится уж тонок
Живительный клад.

Клокочет глубоко
И пенье, и плески, —
В живом перелеске
Апрельский раскат.

И чудесней Божьих молний,
Сухую грудь мнимых неродиц
Подземным молоком полнит
Любви артезианский колодец.

Май 1922

«Шелестом желтого шелка…»*

Шелестом желтого шелка,
Венерина аниса (медь — ей металл) волною,
искрой розоватой,
радужным колесом,
двойника поступью,
арф бурными струнами,
ласковым,
словно телефонной вуалью пониженным,
голосом,
синей в спине льдиной
(«пить! пить!» пилит)
твоими глазами,
янтарным на солнце пропеллером
и розой (не забуду!) розой!
реет,
мечется,
шепчет,
пророчит,
неуловимая,
слепая…
Сплю, ем,
хожу, целую…
ни времени,
ни дня,
ни часа
(разве ты — зубной врач?)
неизвестно.
Муза, муза!
Золотое перо
(не фазанье, видишь, не фазанье)
обронено.

Раздробленное — один лишь Бог цел!
Безумное — отъемлет ум Дух!
Непонятное — летучий Сфинкс — взор!
Целительное — зеркальных сфер звук!

Муза! Муза!

— Я — не муза, я — орешина,
Посошок я вещий, отрочий.
Я и днем, и легкой полночью
К золотой ладье привешена.

Медоносной вьюсь я мушкою,
Пеленой стелюсь я снежною.
И не кличь летунью нежную
Ни женой ты, ни подружкою.

Обернись — и я соседкою.
Любишь? сердце сладко плавится,
И плывет, ликует, славится,
Распростясь с постылой клеткою.

Май 1922

«Поля, полольщица, поли!..»*

Поля, полольщица, поли!
Дева, полотнища полощи!