Часы и голоса

Я слушаю их беспрерывное пенье,
Овеянный с гор набегающим воздухом,
Как самое лучшее стихотворенье
Из всех, в этом мире когда-либо созданных.

Не может смутить их порыв ликованья
Ноябрьское небо с окраскою олова
Их песнь, перешедшая в гимн мирозданья,
Как счастье огромное, кружит мне голову.

1959

Тбилиси

В Гурии

Не спорь со мной. Все это было, было,
Быть может, сотни тысяч лет назад,—
И эта крепость меж лесных развилок,
Как вдруг окаменевшая гроза,
И мост, воскресший в памяти, как пламя
В подземных недрах в свой урочный час.
Все тайны мира были вместе с нами,
Глазами тигров пожирали нас.
Все это было так же, как журчанье
С гурийских гор бегущего ручья,
Как облака, летящие ночами,
Дневные мысли за собой влача.
Все это было, было так реально,
Как скрип калитки, как горячий спор
Как лампа керосиновая в спальне,
Как сочетанье неподвижных гор.
О, неужели кто-нибудь на свете
Мог до меня все это ощутить?!
Нет, только я при свете дня заметил
Невидимую мирозданья нить.
И я плыву среди камней и неба,
Среди живых и опочивших тел.
Не говори: ты отроду здесь не был,
Скажи: ты был, раз этого хотел.

1959

Москва

Предчувствие

А. И. Петухову

Мы подошли к окраине
Простора необъятного —
От Авеля и Каина
До расщепленья атома.

Теперь настала очередь
Иного измерения.
Весь мир мы будем потчевать
Невиданным явлением;

И с новою таблицею,
Уже не Менделеева,
Откроем все гробницы мы,
Минервою лелеемы.

Проведаем у прадедов
О древних поколениях,
Связь мыслей, злых и праведных,
С днем нашего рождения.

Тогда не интуицией,
А цифрами-антеннами
Начнем читать по лицам мы
Все мысли сокровенные.

Без ледяного ужаса,
Сомнений, пыток дыбочных
Пройти тропинкой дружеской
Мы сможем безошибочно.

Пока же, до открытия
Иного измерения,
Мы чарами наития
Скрепим свое сближение.