селе произошло нечто важное. Управляющий стекольным заводом получил от хозяина из столицы телеграмму срочно упаковать самый ценный хрусталь и выехать к польской границе. Приказчики в темноте нагрузили повозки и поехали на станцию. А по пути загасили в гуте печи. И сегодня, впервые за столько лет, стеклодувы не пойдут на работу.
Дядька Михаила говорил:
— Мерзавцы! Чуют, что их время кончается, вот и безобразничают! Ничего, скоро придёт новая власть...
Осенний день 1917 года Бориска хорошо запомнил.
В село прибыл вооружённый отряд. Красногвардейцы приехали на тачанках, под развевающимся красным знаменем. У них были винтовки и наганы. А грудь крест-накрест перетягивали пулемётные ленты.
Тачанки остановились на большой площади. Здесь был назначен митинг. Пришли мастера со своими жёнами и детьми. Многие на грудь прикололи алые банты.
В России победила революция. И алый цвет стал символом революции. Это был цвет знамени победившего пролетариата, цвет крови, пролитой за свободу.
У Бориски не было алого банта. И тогда он приколол на грудь алую розу. Получилось ещё лучше, потому что алой розы больше ни у кого не было. В ту глубокую осеннюю пору розы давно отцвели. Только у Ярёминых на окошке в горшке почему-то вдруг вторично зацвёл кустик. Взрослые глядели на украшенную цветком Борискину курточку и хвалили его:
— Ай да Бориска! Ай да маленький революционер!
На площади все собрались послушать, что скажет комиссар.
— Товарищи стеклодувы, — говорил он, — власть буржуев кончилась. По всей стране рабочие и крестьяне отбирают у помещиков и капиталистов фабрики, заводы и земли и прогоняют хозяев прочь. Больше не будут богатеи издеваться над простыми людьми. Народная власть передаёт фабрики, заводы и земли в руки тех, кто на них трудится. Теперь гута принадлежит вам, стеклодувы. Зажигайте в ней огонь и работайте.—Комиссар обвёл рукой вокруг. — Вся эта земля, и лес, и речка — тоже ваши. Владейте ими, как настоящие хозяева.
Тогда же на митинге выбрали новую, народную, власть в селе —
Рабочий Совет. В него вошли самые лучшие стеклодувы.
Первое, что сделал Рабочий Совет, — отправил всех ребятишек, кому уже исполнилось восемь лет, в школу.
Бориске исполнилось уже восемь лет, и он пошёл в первый класс. Он не умел ни читать, ни писать. А считал только до двадцати — сколько пальцев на руках и ногах.
— Повезло тебе, дружок, — сказал дядька Михаила. — Ты знаешь, сколько моему отцу пришлось кланяться сельскому дьячку, чтобы тот меня грамоте научил? А сколько денег он ему перетаскал за каждый мой урок, сколько хрустальных подарков понавыдувал — не пересчитать! А теперь всё в нашем селе есть, чтобы стать грамотным да знающим. Видишь, прислали хороших учителей. Книж-ки бесплатные выдали. Только учись. Не ленись. Потом уж в гуту перейдёшь.
Дядька Михайла, человек с виду суровый и нелюдимый, очень заботился о маленьком племяннике. При виде Бориски его хмурые насупленные брови распрямлялись, взгляд теплел и худое, в глубоких морщинах лицо расплывалось в улыбке.
— Набирайся ума-разума, Бориска В жизни всё пригодится. Чем больше знает стеклодув, тем лучше спорится дело в его руках.
Бориске в школе понравилось. На первом же уроке учительница стала рассказывать детям о стекле.
- А кто может сказать, — спросила она, — как люди сделали самое первое стекло?
Бориска и другие ребята молчали. Вот так-то! Сколько историй про стекло они знали, а откуда оно появилось — не слыхали!
И тогда учительница рассказала легенду, как давным-давно, несколько тысячелетий назад с моряками Древней Финикии случилось такое приключение. Они плыли по морю в далёкую страну, везли на корабле огромные куски соды, которую применяли для стирки белья.
Внезапно налетела буря и заставила их укрыться в песчаной бухте. Финикийские купцы сошли на берег и прямо на песке разожгли костры. Хотели согреться и сварить похлёбку. Искали вокруг камни, чтобы установить котлы над огнём. Да не нашли.
Тогда один моряк предложил поставить котлы на куски соды.
Так и сделали. Приготовили моряки ужин. Поели и, не затушив костры, легли спать.
А утром, когда проснулись, увидели, что сода сплавилась с песком и образовались блестящие прозрачные слитки.
Такого материала финикийцы нигде раньше не видели. Как гласит легенда, это и было самое древнее стекло.
Про первых стекольных мастеров на Руси учительница рассказала, что они научились раньше всего делать красивые стеклянные пластиночки, из которых выкладывались мозаичные картины в храмах.
Древние стеклоделы ещё изготавливали разноцветные стеклянные бусы и браслеты. Эти украшения дорого ценились, и их чаще всего могли носить только княжеские жёны.
— А про муранских мастеров вы сказку знаете? — спросил Бориска учительницу,
— Какая же это сказка, Бориска! — удивилась она. — В тринадцатом веке на острове Мурано действительно жили замечательные мастера-стеклодувы. Но ни один муранский рецепт не сохранился. Только изделия муранцев остались. В петроградском музее, Эрмитаже, хранится несколько кубков и ваз, которые выдували муранские стеклодувы. Это очень красивые вещи.
Ещё учительница рассказала про знаменитого русского учёного
Михаилу Ломоносова.
— До него никаких правил, как варить стекло, не было. Мастера заваривали стеклянную массу по семейным рецептам. Никто, например, не мог объяснить, почему от извести стекло делается более прозрачным? Почему оно окрашивается в светло-коричневый цвет, если всыпать в горшок немного ржаной муки? Почему стекло получается тёмно-бурым, если в кипящую массу опустить свежую бычью печень?
Учительница показала ребятам портрет Ломоносова и сказала: — Ломоносов не был стеклодувом, и поэтому он не стал описывать, как выдувать стекло. Эти секреты разгадать могут только опытные мастера. Только у них можно научиться делать вазы, похожие на муранские.
Потом она прочла стихи Ломоносова о стекле:
НОВЫЙ ПРИЙМАЛКА
Прошло четыре года.
Каждый день после уроков Бориска с товарищами заходил в гуту и по-прежнему останавливался у решётчатых ворот. Стеклодувы ребят никогда не прогоняли. Дядька Михайла всякий раз загадочно поглядывал в их сторону и помалкивал пока...
Но однажды спрыгнул дядька Ми-хайла с деревянного помоста и направился к бочке с холодной
