декламировала Лида. И тут догадался, какой фокус показать можно. Я посмотрел кругом. Увидев, что на стенах нет ни одной мушки, сказал Лиде:
— Хочешь быть волшебницей?.. Тогда пойдём на базар.
— Куда? — растерялась Лида.
— На базар, — повторил я громко.
— Зачем? — испугалась она.
— Мух добывать.
— Кого? Мух? — не поверила она.
— Ну да! А что особенного? Для моих фокусов нужны мухи. Осенью, сама знаешь, крупные мухи в квартирах не водятся. Где их теперь возьмёшь?
— Но их же на базаре не продают, — возразила Лида.
— И пусть не продают, — сказал я спокойно. — Охотиться будем!
Охота на мух
Мы живём с Лидой в одном доме. Забежали к ней в квартиру. Она схватила графин. И я уже хотел идти, но Лида задержалась, чтобы взять банку с вареньем и газету.
— Зачем? — спросил я.
— Без варенья как будешь мух ловить? Намажем варенье на газету, они и сядут на неё.
Мне было досадно, что я сам об этом раньше не догадался. Пришлось Лиду похвалить.
Поймать на базаре мух оказалось не так-то просто. Пришли мы в овощной ряд. Продавцы прогнали:
— Идите, идите отсюда. Нечего вам тут делать.
В мясной отдел Лида первая вошла. Но сейчас же выскочила обратно.
— Там твоя бабушка! — залепетала. Я еле сдержал икоту.
— Тебя видела?
— Нет, — говорит. — Я её по спине узнала.
Кинулись мы во фруктовый ряд. Оттуда наблюдение ведём. Бабушки нет. Я подумал, что Лида ошиблась. Она и сама уже засомневалась. Оглядываясь, мы двинулись в молочный павильон.
Там кадушки с творогом были покрыты полотенцами, а кринки с мёдом — марлей. Но мух хватало. Я понадеялся шутя поймать их и без варенья. Подошёл к прилавку, где торговали мёдом. Только прицелился — продавец хмуро так на нас посмотрел и сказал:
— Не дело, детишки, вам по базару болтаться! Почему не в школе?
Мы ничего не стали ему рассказывать, а поспешили в конец павильона. Здесь не было ни продавцов, ни покупателей. Зато мы увидели свободную стойку. Лида метнулась туда.
Она положила на стойку газету и намазала её вареньем. Смотрю, действительно попались на приманку несколько мух. Вынул я из портфеля графин. Только опустил муху в него — чувствую, кто-то меня за плечо дёрнул. Я обернулся и увидел дядьку в белой куртке.
— Чем торгуете? — строго спросил меня дядька.
— Мы не торгуем, — отвечаю. — Мы мух ловим.
А он как заорёт:
— Хулиганишь!
Я еле вырвал у него своё плечо.
Подошли ещё люди. Спрашивают:
— Что случилось?
Я на Лиду боюсь посмотреть. А она — вот ведь какие бывают девчонки! — не испугалась. Сразу нашлась:
— Мы для живого уголка мух собираем. А дяденька за это сердится на нас.
— Такого живого уголка, — добавил я, — как у нас, ни в одной школе нет! Мы хотим опыты делать... Должны проверить, какие мухи вредные, какие нет.
Все загалдели. Стали хвалить нас, а дядьку в белой куртке ругать. Зачем таких старательных детей обижает. Какая-то толстуха пообещала, когда вернётся из деревни, подкинуть нам в школу роскошных мух. На неё напустилась сухонькая старушка:
— Вот ещё выдумала: из деревни мух возить! Пообещала бы хоть белок. А то мух... Нечего ребятишек сбивать. Пусть на базарную свалку, что у пустыря, сходят. Там такие мухи водятся, что и в деревне не сыскать.
Пошли мы на свалку. Там никого не было. А мух столько, будто со всего города сюда согнали. Мы в миг наловили полграфина.
Лидка от радости чуть не танцевала прямо на улице.
— Я всегда завидовала нашим родителям, когда они рассказывали про своё детство, — щебетала она. — Как уроки прогуливали. Какие драки устраивали! Теперь и нам будет, что рассказать нашим детям...
— Расфантазировалась! Где они, твои дети?!
Ты что, пионервожатой надеешься быть?
— А ты нет?
— Может, и стану. Не умею загадывать. Сейчас не до того, — прервал я её. — Ты лучше скажи: как выпутаемся, если в школе узнают, что мы на базаре были?
— Наверное, к директору сведут, — со страхом сказала Лида.
— Не надо было врать про живой уголок!
— Ты тоже врал!
— Ну, врал. Потому что решил — поймаю мышей да птиц разных... Откроем в школе живой уголок. Будем там дрессировкой заниматься!—размечтался я.
— Я тоже, прежде чем врать, — сказала Лида, — поклялась: принесу в школу свою коллекцию бабочек.
— В живом уголке живые бабочки нужны, — отрезал я.
Она обиделась. Но долго сердиться Лида не умеет... Мы побежали в сквер. Погуляли немного. И, решив, что в классе уроки уже кончились, пошли домой.
Ричард Львиное Сердце
На лестнице я встретил бабушку. Она сказала, что наш кот Васька провинился: разбил чашку. Когда я вошёл в комнату, то сразу понял, что Васька набедокурил. Он не встретил меня мурлыканьем. Лежал на диване с полузакрытыми глазами, будто не видит и не слышит ничего. Хитрый! Васькой только мы с бабушкой его зовём. Папа прозвал: Ричард Львиное Сердце. Мама, когда в хорошем настроении, зовёт Нарциссом. Я был уверен, что за разбитую чашку ему от мамы попадёт. Во всяком случае, Нарциссом она его не скоро назовёт.
Мне было жалко кота. Упрекать его я не стал, а занялся своим делом. Вынул из портфеля графин. Взглянул на нашу добычу и очень удивился. Охотились мы только на крупных мух. Теперь я увидел, что в графине больше маленьких. Как подходящих мух выудить, если горлышко у него такое узкое, что едва палец влезает? Пришла Лида и принесла цветных ниток. Я попросил её сделать из них петли. Она заупрямилась:
