Адам сделал паузу, чтобы дать публике отсмеяться, и продолжил:
— Так и сегодняшние ученые. Им рассказывают о людях, повстречавшихся с эльфами… — Он поднял руки. — И что, по-вашему, они должны думать? Как они могут истолковать эти рассказы? Ученые- исследователи, так же как и все остальные, не в силах объяснить необъяснимое.
Вендела подняла глаза от тетради. Прислушалась, не приехал ли Макс. Но все было тихо.
Люди встречались с эльфами во все времена.
В Исландии существование эльфов считается само собой разумеющимся. В Великобритании многие имели тесные контакты с эльфами. Например, Анни Джеффри из Корнуэлла. Она специально ходила в определенное место на лугу и пела для эльфов.
В конце концов они увели ее с собой. Это было в середине семнадцатого века. Через несколько дней она вернулась в свою деревню, вооруженная неслыханными доселе знаниями о лечении больных, и умела предсказывать будущее.
Все это и многое другое рассказывал Адам. На Венделу эти двухдневные курсы произвели огромное впечатление. Маленькая группа слушателей бродила по весеннему лесу, а когда заходило солнце, они вставали в круг и пели для эльфов. Многие очень скоро начали их видеть. Самая молодая слушательница, двадцатилетняя девушка из Стокгольма — она и сама имела отношение к потустороннему миру: работала медиумом, — эта девушка утверждала, что видит эльфов так часто, что у нее уже появились среди них двое знакомых. Она даже дала им красивые и необычные имена: Галадриель и Дунсани.
Вендела ей не завидовала. Хотя сама она эльфов и не видела, но курсы все равно были замечательные. Природа на Готланде казалось вечной и неизменной, чем-то напоминала Исландию. Она вернулась домой с вновь вспыхнувшей верой в эльфов и страстным желанием найти их на острове своего детства, Эланде.
Вендела взяла ручку и написала:
Что касается меня, мне повезло: я выросла на Эланде, острове, который давно известен как излюбленное место прогулок эльфов. Может быть, их привлекает альвар, наша знаменитая каменная степь, а может быть, можжевельник.
Эльфы обожают можжевельник. К счастью, там, где я жила, кусты можжевельника растут целыми рощами. Поэтому эльфам там так нравится.
Ей очень хотелось вернуться к камню эльфов. Она не могла противиться этому желанию, но Максу решила ничего не рассказывать. За десять лет их совместной жизни она всего один-единственный раз заговорила об эльфах. Он хохотал до упаду и тут же предложил организовать чартерные рейсы в места компактного проживания эльфов.
Вендела продолжала писать:
Но если мы знаем, где находятся эльфы, почему так редко удается их увидеть? Ответ на этот вопрос прост: в нашем мире эльфы почти не появляются. А врата между нашим миром и их миром открываются очень редко и только в определенные моменты. Мы не знаем, могут ли сами эльфы открывать шлюзы между разными измерениями или они тоже, как и мы, пользуются моментом. Но одно совершенно точно: легче всего их встретить весной и летом, в сумерках или на рассвете.
Когда солнце садится и стихает ветер, границы между нашими мирами становятся менее отчетливыми. И тогда тот, кто оставил за плечами все стрессы и тревоги, кто хочет соединиться с природой, кто жаждет этого соединения, — такой человек вполне может почувствовать, как меняются законы времени и пространства, как открываются шлюзы в другие миры. Если хочешь встретиться с эльфами, нужно, чтобы душа была открыта.
Это как раз и было то, на что она надеялась. Она конечно, не была уверена, что ей удастся самой встретиться с эльфами, но если ты пишешь книгу — отбрось все сомнения. Верь в то, что пишешь. Так всегда говорил Макс.
Легко сказать — верь! Не так-то просто — быть уверенной. Иногда Венделе казалось, что повстречаться с эльфами могут только дети, как те английские девочки, которым удалось сфотографировать эльфов в Коттингли. В таком случае она опоздала, и никакой надежды нет.
Но Адам Люфт говорил: встретиться с эльфами легче тому, кто не потерял веру, но потерял надежду.
Эльфы почти совсем не имеют веса. Это невесомые создания с поблескивающими крылышками, они движутся так легко, что, кажется, почти не касаются земли. Их сверкающий след иногда удается увидеть в траве, если хорошенько присмотреться.
Эльфы известны своей верностью. Если тебе, дорогой читатель, удастся подружиться с эльфом, знай, что ты приобрел самого преданного друга. Он всегда будет с тобой, даже если ты его не видишь. Его присутствие иногда можно распознать по необъяснимому шороху травы.
Вендела оторвала взгляд от тетради и посмотрел в окно на темную каменоломню. Она опять вспомнила таинственный шорох у эльфовой мельницы — а если это был тролль? Самолюбивый, жестокий, опасный тролль?
Ей не хотелось думать о троллях, особенно когда она была одна.
19
Во вторник на Пасхальной неделе к Герлофу с визитом явились двое: отец и сын. Как показалось Герлофу, они не особенно симпатизировали друг другу.
Он разогрел ланч, пообедал и пошел в сад — почитать газету и послушать птиц. Потом подремлет — так и день пройдет.
И тут он увидел на дороге седого пожилого человека в мятом пальто. Сигарета в углу рта. Сравнительно молод, подумал Герлоф, особенно если сравнивать со мной. Но что-то с ним не так. Больной, что ли?
Или заблудился. Постоял с минуту у калитки, затянулся и огляделся. Потом нерешительно открыл калитку, вошел в сад и опять стал оглядываться, словно не понимая, где он и как сюда попал. Левая рука его бессильно свисала вдоль туловища. Наверное, парализована.
Герлоф сидел, не говоря ни слова. Сегодня ему не особенно хотелось вступать в разговоры.
Наконец старик неуверенным шагом, по-прежнему растерянно глядя по сторонам, пошел к нему. Закашлялся, бросил окурок на газон и растоптал. Потом посмотрел на Герлофа и тихо сказал:
— Джерри Морнер.
У него был хриплый, дребезжащий голос, с заметным сконским акцентом.
— Вот как, — сказал Герлоф, — это ваше имя?
— Джерри.
— Значит, нас зовут почти одинаково. Я — Герлоф.
Джерри вынул из пачки еще одну сигарету, но закуривать не стал, молча ее разглядывал. На левой руке у него было две пары наручных часов: металлические и золотые. Шведское время показывали только металлические. Герлофу это показалось странным.
— У вас все в порядке? — спросил он.
Старик уставился на Герлофа с полуоткрытым ртом, словно бы вопрос показался ему чересчур
