— Срать я хотел, как ты справишься! Мне нужен результат. Все понял?
Клодель уже перебирал варианты, вспоминая, кто из знакомых в состоянии помочь. Хишам, подумал он. Хишам неплохо шарит в компьютерах.
Но тут от внезапной мысли у него оборвалось сердце. Привлекать Хишама нельзя. Стоит ему облажаться, и Камаль его пристрелит. Любой, кого Клодель приведет сюда, обречен на смерть. Вспомнился бедолага Азиз. Та картина неотвязно стояла перед его взором. Снилась ему в кошмарах.
Нет. Он должен справиться сам.
Клодель боязливо поднял голову.
— Пароль может быть каким угодно…
— Тогда пробуй все подряд, — сказал Камаль. — Начинай.
26
В Лe-Валь Бен приехал глухой ночью. Полная луна заливала булыжный двор молочным светом. Расплатившись с таксистом, Бен вылез, потягивая ноги, и машина уехала во тьму.
С фермы шел привычный запах дровяной печки, за занавесками на кухне мелькал свет. В дальнем углу двора виднелась казарма для стажеров. Издали долетал смех.
Раздался цокот когтей по камню, и из тени радостно выбежал косматый силуэт.
Бен с любовью погладил пса, прыгнувшего лизнуть хозяина в лицо.
— Привет, Шторм. Рад тебя видеть, дружище.
Он на самом деле был рад. Приятно возвращаться домой. Бен устало поднялся на крыльцо фермы, повернул большую латунную ручку и шагнул в коридор.
Внутри было тепло и уютно. На кухне слушали музыку. Знакомый диск, из его коллекции, «Art Blakey and the Jazz Messengers». Входя в кухню, Бен мечтал о бокале красного вина, шмате местного сыра и ломте хлеба.
За столом, перед кружкой дымящегося какао, в одиночестве сидела Брук и читала книгу. Судя по мокрым волосам, она только что принимала душ. Изумрудный банный халат подчеркивал цвет ее зеленых глаз, чего прежде Бен никогда не замечал.
Отложив книгу, Брук сердечно улыбнулась.
— С возвращением.
— А ты до сих пор здесь.
— Я же предупреждала, что останусь на пару дней, забыл? — Она рассмотрела Бена, и улыбка померкла. — Господи, Хоуп, хреново выглядишь.
— Спасибо.
— Честное слово. У тебя глаза как дыры от окурков.
— Твои слова просто бальзам на душу, — парировал Бен, шагая к шкафу с винами.
— Что случилось?
— Ничего такого, о чем хотелось бы рассказать. — Схватив бутылку и штопор, он принялся обдирать с пробки фольгу.
Брук встала. Подойдя к нему, положила руку на предплечье.
— Сядь и расслабься. Я все сделаю. С ужина осталось мясное рагу Мари Клер. Пальчики оближешь. Бесславный конец моей диеты… Ты голоден?
Деревянный стул заскрипел под весом Бена.
— Как будто сто лет ничего не ел.
Брук вытащила пробку, налила вино в большой бокал и поставила перед Беном. Он выпил до дна и, взяв бутылку, наполнил бокал снова.
— Будем считать, что у тебя был трудный день, — сказала она через плечо, разогревая в кастрюле рагу.
Он не стал отвечать. Сидел и пил, пока Брук накрывала на стол.
— Спасибо, милая, — сказал Бен с полным ртом. — Ты не представляешь, как я рад, что вернулся.
Уперевшись щекою в ладонь, женщина смотрела, как он ест.
— Почему ты не хочешь рассказать, что случилось? Зачем ты летал в Каир?
— Помогал другу.
— Этому Пакстону?
Бен кивнул.
— Но теперь дело сделано?
Он снова кивнул. Брук фыркнула.
— Надеюсь, он ценит твои труды! Видел бы ты себя со стороны.
— Просто надо отдохнуть. Утром буду как новенький. — Бен подчистил тарелку и допил последний глоток вина. — А ты чем тут занималась? — спросил он, меняя тему.
— По большей части отдыхала. Тебя ждала.
— Я же говорил, не стоит.
Она пожала плечами.
— Джефф учил меня стрелять. Говорит, получается.
— Угу, — буркнул Бен, снова потянувшись к вину.
— Ты решил допить всю бутылку?
— Посмотрим.
— Тебе звонили. Три раза за вечер. Женщина. — Брук замолчала, наблюдая за его реакцией. — Какая-то Зара. Говорит с австралийским акцентом.
Бокал замер на полпути ко рту. А потом резко звякнул о стол.
— Вот гадство, — буркнул Бен.
Брук с улыбкой подняла бровь.
— Ты с ней познакомился в поездке?
— Можно и так сказать, — угрюмо ответил Бен.
— Ей прямо не терпелось с тобой поговорить. Наверняка она позвонит еще раз. — Брук, опираясь на локти, склонилась вперед. — И какая она?
— Кто?
— Не увиливай. Сам знаешь кто. Зара.
Бен уставился на нее.
— Тебе-то какое дело?
— Ух, какие мы сердитые. Что, ткнула в больное место?
— Давай закроем тему. Я устал.
— Она красивая? Голос миленький.
Бен поднялся, взяв бокал и недопитую бутылку.
— Я пошел спать. — По зрелом размышлении он прихватил из шкафа вторую бутылку и сунул под мышку. — Увидимся завтра. Буду спать до упора.
— А если она снова позвонит?
— Соври ей, что я помер и уехал по делам, — огрызнулся Бен, выходя.
Насчет «спать до упора» он как в воду глядел. Вниз он спустился в одиннадцатом часу. В руках у него были пустые бутылки, две из-под вина и одна из-под виски, которым он все заполировал. Голову ломило, во рту был мощный привкус перегара.
Ночь выдалась тяжелая. Сон не шел, мысли безостановочно крутились вокруг событий последних дней. В конце концов Бен признал поражение. Сел на смятых простынях, включил свет и бухал до пяти утра.
