тебе доверяю.
— Опять не то! — резко оборвал Галиев. — Эту систему он для своих телок вообще-то придумал. Приходи, мол, и сразу ложись в кровать! Похвалялся, что домой возвращается, а у него в постели уже новенькая телка лежит! Таких ключей по Москве он, быть может, с дюжину раздал!
— И не боялся, что ограбят? — удивился Сорин.
— Все ценное, говорят, на даче держал, а где дача, никто не знал. А во-вторых, грабить его опасно…
— Понятно. Итак, вы позвонили, постучали и вошли в квартиру. Дальше что?
— Ну, в квартире пусто было, тихо, мы решили, что Княжина еще нет. Пошли на кухню, чайник поставили, торт разрезали, и тут я решил пойти взглянуть в спальню. — Новиков сглотнул, голос у него переменился. — Заглянул, а он лежит, и башка кровью залита. Бокал в руке. Короче, я не рассматривал, бросился на кухню. Димку схватил, мы и деру.
— Торт оставили?
— Какой там торт! Мы его из коробки уже вынули, Димка разрезал, да не до торта было! Дверь заперли и деру.
— Поднимались на лифте? — спросил Сорин.
— Не пешком же на седьмой этаж пехать!
— Нет, — ответил Новиков, а Галиев нахмурился, подумал и сказал:
— Была какая-то бабка. По-моему, со спаниелем. Рыжая собака, ушастая.
— Правильно, — кивнул Сорин. — Эта собака вас сейчас и спасает. Вернее сказать, заставляет меня вам верить. Когда убегали, из квартиры Княжина ничего не взяли?
— Мы что, мародеры? — обиделся Новиков. — Даже торт со страху оставили.
— Я на всякий случай. Шляпа там пропала, белая, с пером, широкополая. Не примечали такую?
— А черт ее знает. У нас свои стетсоны есть для песен в ковбойском стиле. Я не видел, — ответил Новиков.
Галиев подумал и пожал плечами:
— Да нет. Не помню. Хотя что-то белое около зеркала висело. Может, и шляпа.
Этой шляпы не было в описи всего, что осталось в квартире Княжина после его смерти. А переписано все было с протокольной тщательностью. Не видно было ничего похожего на шляпу и на фотографиях квартиры Княжина, хотя аккуратный фотограф снял все углы.
А девчонка Надя-Илия утверждала, что белая шляпа с длинным пером павлина была, и она ее даже примеряла. Женщинам в таких случаях больше веры.
— Локтеву-Дворецкую знаете? — быстро спросил Сорин.
— Кто ж ее не знает? — удивился Новиков. — Депутат Думы! Концерты помогает организовывать. На теплоходе вот недавно… На эстраде Локтеву знают. И вообще, из спонсоров-любителей.
— Но близко незнакомы?
— Были бы знакомы, сейчас бы играли в каком круизе! Для какой-нибудь телевизионной программы, про музыку в океане! Или еще что…
Спрашивать их в лоб, почему Локтева-Дворецкая подставляла их в качестве возможных убийц, Сорин не стал. Откуда они могли знать?
— Значит, с контрактом на гастроли в Соединенные Штаты Княжин вас обманул?
— Получается так… Нет нигде контракта, а с какими фирмами он в Америке договаривался, это коммерческая тайна, — сказал Новиков.
— Не тайна! — сердито поправил Галиев. — А та самая приманка, на которую все эти менеджеры и продюсеры нас покупают. У них и связи, и деньги, а у нас только талант. Я думаю, что контракт он этот Корецкой Анне оформил за ее заслуги.
— Что ты имеешь в виду под заслугами? — спросил Сорин.
— Да что там! Я не удивлюсь, если и у Аньки Корецкой ключ от его квартиры, а вернее, от его кровати был! Каждый по-своему свою дорогу торит. Один через талант, другой через койку.
— Догадки или факты? — строго спросил Сорин.
— Догадки! — в один голос ответили «Мятежники».
Они проговорили еще с полчаса, пока Сорин не обнаружил, что утерял нить разговора и начинает повторяться. Он уже хотел отпустить парней, но вдруг вспомнил еще об одном деле.
— Вы ведь были на теплоходе «Любовь» на той неделе?
— Понятно! — засмеялся Новиков. — Тусовка была что надо! Я за три стула заплатил! Разгорячился, понимаете, довели меня гады, и я стулья за борт кидал!
— Так. Это ваше дело. А девушка там за борт упала…
— Говорят, утонула! — так же легко подхватил Новиков. — Забавная девчонка! Мы уже говорили с милицией по этому поводу. Откуда-то из Хабаровска она, кажется. Провинциальная певичка, мы ее песенки случайно видели в «Граммофоне».
— На студии грамзаписи? — насторожился Сорин.
— Да. Они там к конкурсу готовились, просматривали кассеты, которые им присылали. Мы смотрели кассеты от нечего делать перед своей записью и ее видели. Одну песню запомнили, про гриб-мухомор, а вторая про табун, который на заре скачет. Мы эту девчонку в зале встретили, а потом она пропала.
— Значит, ее кассета в «Граммофоне»?
— Наверное. Но у них там после стрельбы этой, из гранатомета, слышали, конечно? Так вот, они никак порядка не наведут! Вы там у Коли Колесникова спросите, у него ухо в ту ночь отрезали. Может быть, он знает.
— Спрошу, — сказал Сорин, отпустил ребят и поехал на Петровку.
Крикун Леонид Михайлович чувствовал себя в кабинете Володина уверенно. Не дожидаясь никаких вопросов, говорил сам и по мере своего доклада переводил взгляд с майора на Сорина, словно учитель на не очень понятливых учеников.
— Утром мы вернулись с гастролей из Самары, а тут нам по голове — Княжин убит! Как убит, почему убит? Никто не знает. А он же Анне обещал в Америку гастроли! Клялся, что уже маршрут с фирмами согласован, и залы готовы, и все в общем тип-топ! Целый месяц нас за нос водил, а ничего, кроме ключа от квартиры, Анне не дал.
— Ключ от своей квартиры Княжин дал? На Мясницкой? — уточнил Сорин.
— Ну да. Приходите, значит, в любое время.
— Анна к нему приходила? Без вас?
— Нет, — уверенно ответил Крикун. — Я ж при ней неотрывно. Квартира у нас общая, но я живу в своей комнате. Меня ее дела не интересуют. Я телохранитель. Специальную школу кончал.
— Ты точнее, Леня, выражайся, — улыбнулся Володин. — Ты — гомосексуалист, поэтому она тебя и не интересует. Я про тебя много знаю. Изучил твою биографию.
— А мне скрывать нечего! — с вызовом ответил Крикун. — Княжина убили, и почему-то слух пошел, будто я это сделал!
— А вы его не опровергали, Крикун! Слух этот! — вставил Сорин. — Он вам значительности и гордости придавал? А сейчас жареным запахло, и вы сами к нам прибежали?
— А что же мне в виноватых ходить, за чужой грех отвечать? — изобразил возмущение Крикун.
— Крикун! — засмеялся Володин. — Ведь
— Хорошо, — остановил его Сорин. — Приехали вы утром из Самары, узнали, что Княжин мертв. Дальше.
— А дальше мы решили, что надо поискать у Княжина наш американский контракт! Он же говорил, что готов, что с фирмами связался, все подписано и печати стоят. Мы и пришли, ключ у нее был… Ну, сознаюсь, на дверях какая-то печать висела, я ее аккуратненько снял, стали искать, а не найдя, ушли.
— Так и ушли? И ничего больше?
— Ладно. Я ведь сам пришел, чтобы подозрения с меня снять. Девка там какая-то на кухне торчала. Дал я ей в лоб и ушел.
