медлительностью – а я изо всех сил старался не упустить из вида зловещие силуэты. Это было непросто: стоило сосредоточить внимание на одной, как остальные оказывались немного ближе. Их глаза были похожи на дыры стволов: я почти физически ощущал эти холодные, лишенные эмоций взгляды…
Взрыв вырвал меня из глубин сна – он заставил содрогнуться все здание. Задребезжали стекла. Я вскочил, откинул полог. Ночь за окном освещало кровавое зарево; на его фоне темнел силуэт Тыгуа – учитель напряженно вглядывался в происходящее. Где-то неподалеку раздавались выстрелы.
– Что случилось? Война? – глуповато спросил я, спросонья пытаясь сообразить, у какого из сопредельных государств могло хватить наглости напасть на Пацифиду. В голову ничего не приходило. Неужели Метрополия…
– Это не война, – отозвался, наконец, Тыгуа. – Давай-ка оденься, Эд, мало ли что… Это бунт.
– Бунт?! – мне потребовалась пара секунд, чтобы сообразить. – То есть заключенные? Каторжане? Но они ведь под охраной!
– Полагаю, уже нет, – со смешком ответил он. – Раз начались уличные бои, дело серьезное.
Я быстро натянул одежду, подошел к окну и всмотрелся в багровую мглу. Пламя бушевало где-то вдалеке – насколько я мог судить, на территории фабрики; там время от времени гремели взрывы – но не столь мощные, как разбудивший меня. А вот выстрелы звучали все ближе.
– Залпов не слышно, – отметил Тыгуа. – Беспорядочная пальба. Плохо дело: похоже, полиция не справляется.
Внизу, на улице, показалось несколько бегущих со всех ног фигур. Толком их было не разглядеть – лишь смутные силуэты. Похоже, у ребят имелся веский повод спешить: преследователи не отставали. Один из беглецов вдруг обернулся и вскинул руку. Неяркая вспышка, хлопок. Кто-то упал, но других это не остановило – они нагнали стрелявшего, повалили его и принялись избивать. Вопли несчастного вскоре затихли. Тыгуа мрачно покосился на меня.
– Надо уходить.
– Вы так думаете? Зачем? И куда?
– Не будь болваном. Для тех парней мы не более чем ходячие источники всяких полезных вещиц… Как и остальные добропорядочные горожане. Очень скоро респектабельных постояльцев начнут резать и выбрасывать из окон.
От его слов у меня мороз пробежал по коже. Он не шутил, и это не была фигура речи. Только тут я обратил внимание, что учитель одет и вооружен.
– Что, если найти безопасное место и дождаться…
– Такого сейчас нет, – оборвал он. – Попробуем сунуться в порт: похоже, это единственный способ выбраться из города.
– Почему не посуху? – этот вопрос я задал ему уже на лестнице: приняв решение, Тыгуа не стал мешкать.
– Стигия окружена непроходимыми болотами. Поэтому здесь и держат заключенных. Ты что, не знал?
Я тут же дал себе зарок: впредь, отправляясь куда-нибудь, внимательно изучить карту.
Пробираться по улицам города, охваченного хаосом и анархией – то еще удовольствие. Ночь то и дело разрывали вспышки выстрелов. Тыгуа оказался прав: полиция не смогла подавить восставших, и каторжане растеклись по жилым кварталам разрушительной волной, грабя и убивая всех, кто попадался им под руку. Район, в котором располагалась гостиница, вскоре оказался ареной уличных боев: мы успели вырваться буквально в последнюю минуту. Опасность грозила еще и со стороны стражей порядка: те стреляли на любое померещившееся во тьме движение, не особенно заботясь о том, в кого попадут. Врагом был каждый.
– Не вздумай останавливаться! Ходу, ходу! – подгонял Тыгуа. Мы передвигались бегом, позволяя себе короткие передышки лишь в парадных и подворотнях, где тьма была особенно густа. При этом он яростным шепотом поносил мое пристрастие к светлым костюмам: по его словам, я представлял собой превосходную мишень. Мне даже огрызнуться не удавалось: все силы уходили на то, чтобы сберечь дыхание.
До меня внезапно дошло – я ведь понятия не имею, в какую сторону надо идти, в то время как Тыгуа выбирает путь весьма целеустремленно.
– Откуда… Вы… Знаете дорогу? – выдавил я во время очередной передышки.
– Я здесь родился… Когда-то, – проворчал он.
Ну и дела! Учитель не переставал меня удивлять.
– Так, Эд, стой здесь, никуда не уходи! – внезапно приказал он. – Я гляну, чего там.
С этими словами он растворился в ночи. Я перевел дух. Вопли и грохот выстрелов отдалились: все же мы немного опередили бунтовщиков. Если повезет, выберемся из города живыми – но миссия, увы, безнадежно провалена. Попробуй, возьми след в этой кровавой каше! А что, если все это затеяно нарочно?
Я нервно усмехнулся. Ну еще бы – взбунтовать каторжан, захватить город, и все ради того, чтобы проницательный Э. Монтескрипт был сбит с толку! Какое утонченное коварство! Какой изощренный разум противостоит мне в этом деле! Какой…
За углом послышались быстрые шаги. В полной уверенности, что это возвращается Тыгуа, я вышел навстречу – и нос к носу столкнулся с полицейским. Слабого света, сочащегося от далекого фонаря (на всю улицу горел он один) едва хватало, чтобы опознать форму – и здоровенный мушкет, нацеленный точнехонько мне в живот. Одно неверно понятое движение – и…
– Доброй ночи, офицер! – я попытался придать голосу некое подобие радушия, боюсь только, не слишком натурально. – Что тут у вас происходит?
– Ты кто? – хрипло бросил он.
– Позвольте представиться: Эдуар Монтескрипт, частный детектив… Вчера вечером прибыл из Амфитриты, – быть может, услыхав о том, что я из столицы, эта деревенщина перестанет в меня целиться? Ага, держи карман шире. Он отступил на шаг и поднял ствол малость повыше.
– Раздевайся!
– Простите?
– Снимай пиджак и брюки!
– Но, офицер…
– Живее, кому сказал! – рявкнул он. Мушкет дернулся.
Вот так влип… Пытаясь тянуть время, я начал медленно расстегивать пуговицы.
Коротко свистнул рассеченный воздух. Голова полицейского вдруг мотнулась в сторону, выбросив фонтанчик крови. Колени его подломились, и мой неудавшийся грабитель сунулся физиономией в мостовую. Тыгуа появился словно из ниоткуда – без единого звука соткался из мрака и неверных теней.
– Малость переборщил, – буркнул он, вытирая обух клинка фуражкой упавшего. – Но вроде не насмерть. Не впадай в ступор, Эд. Лучше подбери его ствол, может пригодиться.
– Вы вовремя… – собственный голос показался мне каким-то странным.
– Ага. Лучше я его, чем он тебя, верно? – судя по нетерпеливому тону учителя, сейчас было не время для дискуссии. Я все-таки спросил:
– Думаете, он стал бы стрелять?
– Черт его знает, – глубокомысленно отозвался Тыгуа. – Но лучше не рисковать.
Наверное, он был прав. Привычные правила больше не действовали. Этой ночью в городе правил один закон – закон силы. Кое-как оправившись от шока и вооружившись мушкетом, я поспешил следом за Тыгуа. Уже на следующей улице мне стало понятно, почему тот полицейский стремился избавиться от своей формы.
Трупы блюстителей порядка раскачивались на фонарных столбах, озаряемые пламенем близких пожаров. Со стороны порта доносились крики и лязг железа: похоже, там сошлись врукопашную. Интересно, как бы нам подобраться поближе и оценить обстановку, оставшись при этом в живых? Тыгуа решил задачу гениально: по прошествии пяти минут, нескольких темных, как смоль, лестничных пролетов и короткой, но напряженной борьбы с замком чердачного лаза мы выбрались на крышу. Отсюда порт был виден как на ладони. Русло реки здесь некогда расширили и углубили – достаточно, чтобы в образовавшемся водоеме поместился десяток крупных судов и всякая мелочь, вроде шлюпок и яликов. Парочка пиассов полыхала.
