давая второй обойти ее. Оба джипа, проехав еще метров двадцать, окончательно остановились, дверцы распахнулись, выпуская наружу солдат.
Макс нажал на спуск, скупыми, короткими очередями разогнав врагов по укрытиям. Пускай глотают пыль, постреливая в ответ: с этой дистанции им не попасть. Пускай тянут время. Каждая выигранная секунда на счету, и время наконец-то на его стороне. Очень скоро незваным гостям придется иметь дело со сворой алчущих.
Макс улыбнулся, прижимаясь щекой к прикладу пулемета и наслаждаясь сильной, энергичной отдачей. Оружие, казалось, стало продолжением его собственного тела, послушное даже не рукам, а воле своего хозяина. Глаза Макса отыскивали цели, мозг высчитывал угол возвышения, палец сам тянул за спуск, а пули послушно шли туда, куда желал стрелок, ложась невероятно кучно и точно. Даже прицел уже совершенно не нужен – ведь Макс и «Печенег» стали единым целым.
Минуту спустя Макс разглядел движение позади джипа. Видны только ноги, однако пули летят не по прямой, а по дуге. И потому достать врага, стреляя под джип, скорее всего не получится – далековато.
Машина качнулась и тронулась с места. Несколько человек, оставаясь в полной безопасности, толкали джип вперед. С таким мобильным укрытием они смогут подобраться к позиции Макса без потерь, ведь пулемету не прошить военный джип навылет.
Наемник наблюдал за потугами противника с холодным спокойствием охотника, стараясь не обращать внимание на зуд под кожей. Что бы враги ни делали, как бы ни старались – все бесполезно, они всего лишь добыча, хоть пока еще считают себя охотниками. Глупцы. Шрайк выпустил по ним остаток ленты и заправил в оружие вторую.
Именно здесь, у каменного моста – долина смертных теней. Его, Макса, персональная долина. Его личные охотничьи угодья. И он не убоится зла… ведь именно он и есть тут самое большое зло.
– Макс! Макс! Ответь! – Вопль Ворона над самым ухом вывел его из задумчивости.
Наемник вздрогнул и только тогда сообразил, что это рация. Тупеет? Неужели процесс деградации личности уже начался? Неудивительно, если так.
– Влад, я слышу тебя! Что случилось?!
– Я переложил патроны из твоего рюкзака в свой! И нашел там ампулы! Это же эрзац-сыворотка!
– Да, я лгал насчет рака. Теперь ты знаешь правду.
– Макс, отходи! Я вернусь за тобой и прикрою! Мы справимся, всегда справлялись! Ведь у тебя в контракте две…
– Забудь, Влад. Я уже год как заразился, и даже вся вакцина мира мне не поможет. Я теперь не человек, и осталось мне совсем мало. Я не продержусь и часа: смерть в бою или рождение нового монстра. Третьего не дано, дружище. Мне нет пути назад.
– Макс! Макс! Мы смо…
Голос старого друга прервался щелчком выключателя.
– Прощай, Влад, – негромко сказал в пустоту наемник, глядя, как джип подкатывается все ближе и ближе.
«Если пойду я долиной смертных теней, да не убоюсь я зла…» Эх, вспомнить бы, что там дальше… да смысла особого нету. Даже если Бог – настоящий Бог, а не краснолицый пришелец – все еще не оставил этот мир, вряд ли он будет слушать напрасные вопли наемника, чьи руки в крови по локоть.
Рывок – и Макс стоит во весь рост на кабине грузовика. Отсюда, с возвышенности, видны, словно на ладони, каски людей позади джипа. Конечно же они не ждали, что противник вот так внезапно прибавит в росте. Глупцы.
Макс нарочно помедлил секунду, давая врагам время увидеть его и понять свою ошибку. Видя страх в их глазах и растерянность, он буквально упивался осознанием своего превосходства. Палец надавил на спуск в тот момент, когда самые быстро соображающие противники вскинули автоматы. Поздно, парни, поздно!
Мир замедлился, когда огромная доза адреналина, или что там у мутантов вместо него, выплеснулась в кровь. «Печенег» завибрировал в руках, выплевывая факел пламени и потоки раскаленного свинца. Несколько человек позади джипа рухнули, разбрызгивая кровь и мозги, остальные упали на мостовую, укрываясь от кинжального огня. Какой-то смельчак, залегший за остовом старого пикапа, высунулся, выпустив очередь в сторону Макса, но ответный огонь опрокинул его на асфальт. Одна пуля попала наемнику в бедро, но он даже не заметил этого.
Вот из-за укрытий ввысь взметнулись черные точки и по дуге устремились вперед. Гранаты. Макс моментально повернулся и ринулся прочь, оттолкнувшись ногами от кузова в великолепном прыжке. За несколько секунд ему нужно успеть уйти подальше от грузовика, иначе рюкзак с взрывчаткой, рванув от взрывов гранат, поставит точку в его последнем сражении. Упасть на плечо, перекатиться, не выпуская из рук оружие, перепрыгнуть через ржавый остов легкового автомобиля и укрыться за ним – на все ушло меньше трех секунд.
Взрыва не последовало – только шипение. Мост стремительно тонул в клубах густого, непроглядного серого дыма. Непроглядного… это они так думают. Макс прищурился и различил на сером клубящемся фоне желтоватые фигурки, короткими перебежками надвигающиеся прямо на него. Тепло тел – вот то, что не в силах спрятать холодный дым от глаз охотника.
Наемник улыбнулся: теперь давешний маневр Пустынника стал яснее ясного. В оранжевом дыму алчущие не способны различить тепловое излучение добычи, поскольку воспринимают инфракрасный свет так же, как и желтый. Поди разгляди желтое в оранжевом!
Вместе с тем Макс испытал чувство легкой досады. Он, хитрый и ушлый солдат удачи, должен был догадаться обо всем еще тогда. Откуда может знать человек без памяти, как именно устроено зрение алчущих? Только если сам видит так же, как и они.
Он поднялся во весь рост и шагнул навстречу приближающемуся неприятелю. Они сами загнали себя в ловушку, в которой и погибнут. Палец дрожал в нетерпении на спусковом крючке. Пора!
«Печенег» взревел, с лязгом пожирая звенья пулеметной ленты и выплевывая смертоносный свинец. Первый же враг взмахнул руками и опрокинулся на спину, выронив автомат, а Макс уже водил оружием из стороны в сторону, срезая врагов длинными очередями. С расстояния в двадцать метров просто невозможно промазать – особенно если стрелок заражен «химерой».
Бойцы Смита все еще не понимали, что их видят, смерти товарищей оставались невидимы для них, и потому несколько секунд продолжали продвигаться прямо на пулемет, укладывающий их кинжальным огнем одного за другим. Только грамотное использование укрытий не позволило Максу перебить их всех в первые же мгновения.
Наемник повел оружием в сторону и точной очередью уложил сразу двоих, пули легко прошили тела, опрокинув их навзничь. Наконец-то противник ответил огнем на огонь, и почти сразу пуля ударила наемника в бок, скользнув по ребрам и оставив кровоточащую борозду. Макс, не издав ни звука, нашпиговал противника свинцом с двадцати метров, буквально вывернув его наизнанку свинцовым дождем.
Кто-то закричал по-английски, четверо оставшихся заученным движением залегли на асфальт в надежде уйти от смертоносного огня. Макс всадил несколько пуль в крикуна и отбросил его к борту грузовика, после чего боек сухо щелкнул. Патроны кончились. Выронив пустой пулемет, он рывком передвинул автомат со спины на бок. Несколько быстрых выстрелов – и двое врагов уронили головы на оружие. Последний оставшийся в живых попытался убежать, но получил пулю в затылок и рухнул, как подкошенный. В конце концов, это всего лишь coup de grace[3], лучше пуля в голову, чем смерть в когтях приближающихся алчущих.
Макс подождал, пока дым рассеется, и двинулся вперед, отыскивая среди трупов Смита. Полковник обнаружился лежащим у старого автобуса, он держался руками за живот и харкал кровью. Завидев подошедшего наемника, он с трудом открыл рот и прохрипел:
– Почему?..
– Почему? Смотря о чем вы, полковник. Если о том, почему я сейчас перестрелял вас… Вы первые начали стрелять в нас, помните?
– Вы… угнали наш… вертолет…
– Это был
