через «иные измерения» в зону центрально-галактических цивилизаций. Главная ценность романа не в головокружительных приключениях Жерга, а в философски-познавательных отступлениях автора, где вполне научно показаны глубокие свойства времени, «темпоральные» «искажения» психики звездолетчиков, грядущий расцвет Разума во всей Галактике.
Клейн Жерар нигде не вступает в противоречие с основными законами мироздания. Вот, скажем, такой фрагмент: «...Империей центральнокосмиян управляет комплекс громадных компьютеров, которые в своих глубоких подземельях писали историю освоения планет Галактики... И люди соглашались с властью бессмертных ЭВМ, лишенных человеческих амбиций и воображения. Бессмертные комплексы машин нередко заводили человека в дебри пустых, нереальных замыслов... Государства Освоенной Галактики разделяют куда более непреодолимые барьеры времени и расстоянии, равные тысячам парсеков, что грозит устойчивости ситуации во всей Зоне».
Глубиной и познавательностью отличаются беседы Жерга с главным психологом тренировочного Центра «о темпоральных искажениях» в мозгу звездоплавателей. В чем их суть? Само понятие длительности времени для пилота исчезает (как и понятие хода истории народов Освоенной Галактики). При движении кораблей со скоростями, близкими к световой, либо при «перескоке» в другие измерения и микро-вселенные, время в кораблях неузкаваемо искажает свой темп: проходят сотни лет, и там, куда возвращаются звездолетчики, их никто не узнает, ибо на планете Звездного Порта сменились несколько поколений людей. Никто не помнит даже предков Алгана.
Вот еще одна парадоксальная мысль Клейна Жерара: «За тысячи лет освоения Зоны численности людей в Галактике невероятно увеличилась — по сравнению с несколькими миллиардами землян, некогда покинувшими Солнечную систему. А это все равно как плотность населения, меньшая одного человека на сто тысяч квадратных километров. Так велики просторы Освоенной Галактики, хотя составляет она лишь один процент всей Галактики. Новых звездолетчиков еще ждут миллионы планет! Выходит, что в Освоенной Галактике пустынно и безлюдно?». Ситуация напоминает, добавлю от себя, малонаселенность Тихого океана: на его беспредельных пространствах люди живут на крохотных атоллах и небольших архипелагах.
При описании планет Освоенной Галактики и Звездного Порта автор использует атрибуты жизни западных демократий — свирепую полицию, тайных агентов, обманную вербовку простаков в экипажи звездолетов, интриги правящих кругов и т. п. (Впрочем, эти погрешности не влияют на общий гуманистический «климат» повествования). Жерг Алган, завершив свои полеты, обращается к людям родной Даркии с такой речью: «Центральногалактические жители трудятся и умирают, как и мы. Эта странная жизнь возникла очень давно — в эпоху взрыва Первоатома — и постепенно сосредоточилась на планетах Ядра Галактики. Она стала очагом высокого разума, который болезненно жаждал согреть ледяную пустыню, окружавшую космиков со всех сторон. Расе центральнокосмиян так хотелось общения с себе подобными то есть с потомками землян — X. Д.). Объединенное человечество Галактики будет осваивать иные вселенные до тех пор, пока не угаснут звезды и солнце. И даже тогда, когда угаснет вся наша вселенная, люди понесут фа кел звездного бытия в бесконечные просторы иных измерений Космоса...
Человек дорос до этого и может, не испытывая страха, бороться с мраком!
Надежду терять нельзя, пока светит хотя бы одна звезда. Наступает эра зрелости Человека».
Фантазия Клейна Жерара «Звездный гамбит» вполне научна. Об этом свидетельствуют дискуссии астрофизиков и космологов на Бюраканском и Таллинском симпозиумах. Участники форумов пришли к убеждению, что в Космосе должны быть не только молодые цивилизации вроде нашей, но и более «старые», обогнавшие Землю на миллионы лет. Следы их деятельности (инженерные сооружения в пространстве, перелеты с одной планеты на другие, тысячекилометровые следы реактивной отдачи межзвездных кораблей и т. п.) должны бросаться в глаза оператором, наблюдающим через объективы телескопов за небом. Между тем ничего похожего на «космические чудеса» не реагируют самые мощные радиотелескопы. Везде сияют знакомые с древних времен созвездия, бесцельно извергают лучистую энергию в ледяное пространство яркие светила. Недаром энтузиаст учения о внеземном разуме И Шкловский с горечью воскликнул на симпозиуме: «Мы одиноки а Галактике!..».
Ему возражает американка Джилл Тарнер (ученая с мировым именем): 'Поиск ВЦ только начался. Груда всего неизвестного — направление, откуда ждать сигнала инопланетян, радиочастоты, времена прихода на Землю— похожа на стог сена, в котором мы должны отыскать иголку. Пока же исследована ничтожная доля вещества «стога». Давайте спросим себя: «Сколько ВЦ должны одновременно вещать, чтобы Земля надеялась уловить хотя бы один сигнал?».
Представим себе такую картину: кто-то, живущий по тем же часам, что и мы, сто тысяч лет подряд шлет радиосигналы. Ответа он не получит, ибо Земля не может поймать инопланетное сообщение. Причина? В данное время человечество не имеет таких Трансляторов, как высокоразвитая цивилизация космоса. Они должны быть такими же мощными и, как Солнце! Допустим на миг, что каким-то чудом мы примем «радиограмму космиян». Пенять ее содержание мы не сможем: сигнал ВЦ наверняка содержит такие понятия и знания, которые нам абсолютно неизвестны. Мы не обладаем наукой и опытом космической цивилизации, ушедшей вперед на миллионы лет. Инопланетянин будет что-то рассказывать в своем послании о себе, о мире, в котором живет. А мы не поймем ничего! Возникает вопрос: «Какой вообще смысл в подобном Контакте? Сообщение ВЦ, которая тратит гигантскую энергетическую мощность ради излучения сигнала, будет гласом вопиющего в пустыне».
Может быть, самой природой наложен фундаментальный запрет на обмен информацией на межзвездных расстояниях? Возможно, хотя это прискорбно.
И все-таки остается крохотная надежда, что запреты и ограничения будут преодолены, если обе цивилизации близки друг другу по «возрасту» и уровня развития. Высказывалась на Таллинском симпозиуме и любопытная мысль: «А может быть, Солнечная система является своеобразным заповедником, оставленным могучей галактической цивилизацией. Зачем? Чтобы обеспечить свободное развитие нашего Разума. В этот заповедник запрещено радировать и вторгаться звездолетам ВЦ, — подобное тому, как в заповедный лес нельзя въезжать на громадном экскаваторе».
Пока никто не знает, когда наступит «звездный час» земной цивилизации, го разве это остановит поиск таинственных «братьев по разуму»? Тем Более, что в бесконечной Вселенной может найтись «почти Земля» — близкая и понятная нам.
Советский астрофизик Н. Кардашев, ученый с мировым, именем, выразил на Таллинском симпозиуме оптимистическую надежду: «Уже к концу XX века мы уловим сигналы высокоразвитой цивилизации. Прямой контакт с инопланетянами будет примерно через сто лет».
5
Вернемся к. проблеме Палеоконтакта.
Мифы и легенды всех народов полны упоминаний о неких существах, прилегавших с неба в образах богов и героев. Еще Пифагор, Демокрит, Эпикур, Лукреций Кар задумывались над вопросом о жизни в космосе. Математик-философ Пифагор считал: «Люди — это частица вселенной, которая населена так же густо, как и Земля». Не сомневались в существовании внеземного разума мыслители Европейского Просвещения (XXI—XVIII века) Джордано Бруно, Рене Декарт, Сирано Бержерак, Фигура последнего загадочна сама по себе. Он жил в семнадцатом веке, но откуда-то знал о технических чудесах, которые были изображены лишь триста лет спустя (телевидение, радио, телефонная связь, космическая ракета). В его время об этом и слыхом не слыхивали инженеры и ученые. О таких вещах Сирано писал в своих утопиях. О возможности посещения Земли космиянами размышляли в своей поэзии Державин, Пушкин, Лермонтов, Аполлон, Майков, Валерий Брюсов. О Палеоконтакте говорил сто лет назад К. Э. Циолковский: «У нас нет никаких оснований отрицать возможность присутствия в Солнечной системе разумных существ иных миров» (а также, добавим сегодня мы, «и присутствия межзвездных зондов, которые воспроизводят сами себя в ходе исследования планет Галактики»).
Парадоксом нашего времени является упорное нежелание советских историков и этнографов, археологов, лингвистов признавать проблему Палеоконтакта. Уж кто-кто, а именно они, должны быть в
