– Это само собой, но вы это к чему?
– Это я к тому, что сейчас песочком в японском военном механизме можем стать только мы. Значит должны! И для этого я готов принести в жертву свое доброе имя, подорвав 'Асаму' весьма подлым (да слышал я, что вы себе под нос на совещании бубнили, слышал, не надо большие глаза делать) образом, и бросив 'Кореец', это война и главное теперь – ее выиграть. А появление 'Варяга' на своих войсковых коммуникациях Того никак предвидеть не может. Затем он сюда целую эскадру и пригнал, чтобы ни при каких обстоятельствах ему 'Варяг' поперек горла не встал. Да и просто утопление 'Асамы' – это уже минус один корабль линии, а их у Того всего-то четырнадцать. Вернее, пока даже двенадцать, гарибальдийцы еще пока в пути.
– То есть вы не в Артур идете?
– Нет. У меня гораздо более интересные планы… Простите, но даже вам я не могу их раскрыть, так как есть шанс, что вы попадете в плен к японцам. И раненым, в бреду, можете сказать лишнее. Тогда они просто 'поменяют смазку', и получится, что 'Кореец' погиб зря…
– Ну, тогда удачи вам и Бог в помощь, раз вы все уже твердо решили. Давайте еще раз пройдемся по действиям 'Корейца'?
– Давайте. Для начала, при приближении к 'Асаме' выгоните всех, кого можно, на палубу, пусть глазеют на нее. Тут против пословицы, чем больше народу, тем больше кислороду.
– Не понял, а зачем, собственно?
– Чтобы господин Уриу ни секунды не сомневался в ваших невоинственных намерениях. Корабль с кучей ротозеев на палубе никто за противника, готовящего гадость, принимать не будет. А вы как полагаете?
– Вполне резонно.
– Далее. По черной ракете с катера расклепывайте якорную цепь, я тоже самое планирую сделать, эта тяжесть нам больше ни к чему, залп из носовых пушек по мостику и пуск мины. Только умоляю, сначала поднять боевые флаги и спустить сигнал о переговорах. Одновременно с ретирадной шестидюймовки положите снаряд с перелетом по 'Сунгари', чтобы стационеры его заметили. Одновременно со взрывом мины подрыв нашего сюрприза, Берлинга я уже проинструктировал. Он потом, когда вы решите топиться, по вашей ракете белого дыма подойдет вам к борту и попытается снять раненых. Если его самого к тому моменту не утопят. Потом по обстоятельствам, если 'Асама' не тонет – таран и подрыв, если тонет, то поиграйте в прятки с 'Чиодой'. Высовывайтесь из-за 'Асамы', давайте залп, и полный назад. Так у вас есть шанс ее тоже хорошо поцапать. В прямой бой с ней лезть я бы поостерегся, все же у нее скорострелки, и числом поболе. А у вас брони, считай, что нету. Если случится невероятное, и вы и 'Чиоду' выведите из строя, то тогда огонь по следующему крейсеру. Но, думаю, к тому моменту сам 'Кореец' уже будет не боеспособен.
Как только вы потеряете способность стрелять из обеих восьмидюймовок, возникнет угроза потери хода, или больших затоплений, сразу тараньте 'Асаму', или, если не сможете, взрывайтесь на фарватере. Но, естественно, взрыв после посадки команды в шлюпки. Катер, повторюсь, тоже должен попытаться подобрать уцелевших. По прибытию на берег придерживайтесь нашей версии событий. Мы предъявили японцам ультиматум, они утопили 'Сунгари', мы открыли огонь в ответ на это, мины на фарватере – случайность, результат подрыва 'Сунгари', вызванный попаданием японского снаряда. Зазубрите, как 'Отче наш', и офицерам то же самое затвердите. Вопросы, предложения?
– Что в это время делает 'Варяг'?
– Избавляюсь от становых якорей, кроме одного, даю полный ход, проходя мимо 'Асамы', пускаю по ней пару мин, чем дольше ее будут чинить, тем лучше, потом стреляю по 'Нийтаке' и прочим, и пытаюсь прорваться в море полным ходом. Там в темноте меняю курс, может, устрою сюрприз для японцев, если они за мной погонятся, и утром начну ловить транспорты. Обычная крейсерская работа.
– По этому фарватеру полным ходом? А рули вам заклинит, что тогда?
– Ну, волков бояться – в лес не ходить. Как надо будет притормозить в узостях, дам полный назад. Заодно пристрелку японцам собью. Бронированную трехдюймовую трубу с рулевыми приводами 'Варяга' перебить фугасами – это почти невозможно, знаете ли. Кстати, для того я у вас штурмана и забираю, он этот фарватер получше моего знает. И потом, призы тоже он поведет во Владивосток, если такие будут. Для этого и ваша команда нужна на 'Варяге'.
– И все это при том, что вы до сих пор не знаете об объявлении войны?
– Завтра узнаем. Не сомневайтесь. По тактике на завтра все ясно?
– Вполне. Что не ясно, так это что на вас нашло, Всеволод Федорович? Вы сам не свой. Не скажу, что мне новый Руднев не нравится, но откуда он взялся? Никогда бы не поверил, что вы можете пойти на такое…
– Обстоятельства-с вынуждают. И потом, в каждом из нас и наших матросов живут два разных человека, мирного времени и военного. И обычно, как это ни странно, те, кто хорош в мирное время, никуда не годятся в военное, и наоборот.
– В том-то и дело, что в мирное время вы, уж простите, были выше всяческих похвал, Всеволод Федорович.
– Ну, значит, перед вами мой злой двойник. На том и порешим. Ну, удачи вам, дорогой мой, завтра. От вас и 'Корейца', от того как вы начнете, все и будет зависеть. Молиться за вас будем…
Командиры допили 'Адвокатов'14 и вышли из каюты на верхнюю палубу. Так как главный разговор уже состоялся, лезть в трюмы, крюйт-камеры, машинное и прочие потроха 'Корейца' не было смысла. За долгие годы службы Беляев изучил 'Корейца' досконально и вряд ли вероятность что либо подметить свежим взглядом перевешивала неизбежно потерянное время. Ночь уже перевалила далеко за середину, а список абсолютно необходимых дел упорно не уменьшался, а наоборот, продолжал расти, как снежный ком. Да, с форумной точки зрения все было гораздо проще! Кстати, об необходимых делах…
– Да, чуть не забыл, Григорий Павлович. Как вы думаете, сколько шестидюймовых снарядов вы успеете расстрелять завтра из свой ретирадной пушки?
– Если сильно, безумно повезет, то тридцать-сорок, на самом деле верю в двадцать, а что?
– Видите ли, дорогой мой, у меня в боекомплекте де-факто одни бронебойные снаряды. Причем нового вредительского образца. А мне для прорыва надо максимально выбить артиллерию противника, тут ваши старые, но стабильно взрывающиеся фугасы были бы гораздо полезнее. Может, оставим вам на борту пятьдесят штук, а за остальным я пришлю катер? Хоть по десятку снарядов на орудие, которые взрываются при попадании в цель, а не делают аккуратные шестидюймовые дырочки в бортах на входе и выходе.
– А, черт с вами, грабьте. Но если завтра войны все же не будет, вам понадобится много удачи, чтобы объяснить свои действия перед Старком! И что за новый вреди… как вы, простите, сказали, какой образец?
– Хотел бы я, чтобы разбирательство (вот ведь черт, чуть не сказал 'разборка', следить надо за чистотой речи, следить) со Старком была сейчас моей самой большой проблемой. А по снарядам… Понимаете, мне тут конфиденциально один старый приятель сообщил из артиллерийского ведомства, имени назвать не могу, хоть убейте, просил остаться инкогнито, что трубки для бронебойных снарядов новых серий практически все с дефектом. Какие-то проблемы с излишней чистотой материалов, что ли. Снаряд взрывается только при попадании в очень толстую броню, и то не всегда.
– Да вы что! Это что же, на всех броненосцах и крейсерах эскадры, получается, невзрывающиеся снаряды? А начальство артурское в курсе?
– Да хрен его знает! Если тут кто и в курсе, то до конца войны могут и не почесаться. Российская традиция – гром не грянет, свинья не съест! В исполнении русского чиновника – страшная вещь.
– Но ведь с этим нужно делать что-то. И срочно!
– Вот в Питере пусть и думают, как из этого дерь… безобразия вылезать. Здесь же на повестке дня задачка иного масштаба, только вот кому проще? Ну, удачи нам с Вами завтра! И да хранит нас Господь!
Глава 7. Карты на стол!
