организовывать на ходу, и до выхода успели догрузить всего ничего. Вместе с остатками после боя, в погребах 'Адзумы' сейчас ждали своего часа не больше чем по 20 снарядов на ствол главного калибра. Более легких шестидюймовых успели загрузить по 50 на орудие. Но, по тому же принципу, Фудзии решил, что для боя с 'Богатырем' – тоже неизбежно растратившим БК в том же бою – хватит.
Уже после выхода выяснилось, что телеграфную станцию нормально починить не смогли. На прием она, похоже, не работала вовсе. Оставался открытым вопрос, работала ли она на передачу. Пришлось надеяться, что особых поводов для выхода в эфир не будет.
Как по заказу, не успела 'Адзума' войти в пролив, как на горизонте из туманной дымки показались дымы нескольких кораблей. Первым шел двухтрубный транспорт, очевидно захваченный русским рейдером. Обнаружив 'Адзуму', тот спешно развернулся и понесся навстречу остальным кораблям. Вторым в колонне, с отставанием в 20 кабельтов, шел явно военный корабль, с тремя трубами и башнями на носу и в корме109. За ним, приотстав на четверть мили, тянулись еще пара больших, океанских пароходов, один с тремя трубами, а второй был так далеко, что его нормально разглядеть было нереально. Сигнальщику на формарсе даже померещилось, что на нет как минимум пять труб, что было решительно невозможно, и о чем он докладывать не стал.
Фудзии представил себя на месте командира 'Богатыря' и злорадно усмехнулся – такого выбора воистину можно пожелать только врагу. Часть ЕГО, командира вражеского крейсера, команды сейчас находилась на призовых транспортах. Снимать ее, когда до выскочившей из тумана почти на полном ходу 'Адзумы' осталось не более 8 миль – самоубийство. Топить транспорта и удирать – но тогда ты САМ утопишь и своих же матросов, которых послал на эти суда. Попытаться связать 'Адзуму' боем и дать транспортам уйти, как уже проделал в недавнем прошлом с отрядом Катаоки? Но 'Адзума' это не инвалиды времен Японо-Китайской войны. Тут у 'Богатыря' нет преимущества в дальности огня и почти нет в скорости. Просто уйти, бросив транспорты? Но тогда часть твоих матросов, честно выполняя твой же приказ, попадает в японский плен… Что же предпочтет этот Стемман?
К удивлению Фудзии логично себя повел только головной транспорт. Он на полном ходу уходил на восток и уже почти поравнялся с военным кораблем, который шел… Ну точно, шел НА 'Адзуму'!
– Похоже, что Стемман то ли форменно зазнался после боя с Катаокой, то ли смертельно не хочет бросать своих людей на транспортах, – не отрывая от глаз бинокля произнес Фудзии, обращаясь к собравшимся на мостике, – не понятно только, почему другие два транспорта не меняют курс, они что всерьез думают, что 'Богатырь' сможет нас отогнать?
Действительно, следующие за военным кораблем транспорта не поменяли курса и даже не увеличили хода. Так как дистанция до противника сократилась до 45 кабельтов, артиллерийский офицер 'Адзумы', лейтенант Хига попросил разрешения открыть огонь.
– У нас в погребах снарядов не более четверти от нормального количества. Давайте подождем еще чуть – чуть, и будем бить только наверняка, – отозвался командир, которому все больше не нравилось уверенное поведение противника.
В отличие от японцев русский артиллерийский офицер очевидно получил другой ответ, и на носу приближающегося корабля полыхнули вспышки трех выстрелов. Видевший ТРИ вспышки Фудзии опустил бинокль. Он начал смутно понимать почему русские ведут себя столь нагло. В воздухе между 'Адзумой' и крейсером противника вздулись три пухлых клуба дыма.
– Что это, салют? – не понял штурман.
– Сегментные снаряды110, – переминаясь с ноги на ногу пояснил Хига, которому не терпелось открыть огонь, – они ждали в проливе только миноносцы, вот и зарядили орудия заранее.
Разрядив орудия от не подходящих к ситуации боеприпасов, русские, примерно через минуту, следующий залп дали уже всерьез. Не прошло и двадцати секунд после выстрелов, как по левому борту 'Адзумы', с перелетом в три кабельтова упали три русских снаряда. Два столба воды из трех взметнулись до уровня клотиков мачт и явно принадлежали снарядам крупного калибра. Третий столб воды, потерявшийся на их фоне и вставший немного в стороне как бы для сравнения, демонстрировал, как именно должен выглядеть всплеск от падения шестидюймового снаряда.
– Это не 'Богатырь'! Это всплеск от главного калибра! Это 'Ослябя'!!! – раздался на мостике 'Адзумы' крик артиллерийского офицера.
– Это 'Ослябя', только у него в носовом залпе три орудия, два башенных десятидюймовых и одно шестидюймовое погонное в носу! – вторил ему штурман.
– Спасибо, господа, я уже понял. Жаль, что никто мне не подсказал этого до того, как мы сблизились почти на три мили, – с убийственным сарказмом ответил Фудзии, которому вдруг вспомнилось, как выглядел 'Якумо' после обстрела одним 10-ти дюймовым орудием. На надвигающемся на его корабль броненосце – крейсере таких орудий было ЧЕТЫРЕ.
– Поворот на 16 румбов, и самый полный. Хига – открывайте огонь прямо сейчас, на циркуляции и сделайте все, чтобы сбавить ему скорость! Бейте по форштевню: у 'Пересветов' нос 'мягкий'. Пока мы развернемся – он подойдет на 30 кабельтов. Мы всего на 3 – 4 узла быстрее чем он, и то в лучшем случае. Это значит, что отрываться на безопасное расстояние нам придется более получаса.
– Вы не хотите принять бой? – удивился Хига, – помнится, когда мы рассматривали возможность боя наших броненосных крейсеров с русскими броненосцами типа 'Пересвет' один на один, то пришли к выводу, что шансы у нас есть. Тем более, что он идет с океанского перехода, его комендоры наверняка не имеют достаточной практики, ведь для нормальных учебных стрельб он должен был бы расстрелять половину боезапаса, а русские на такое не пойдут никогда! Командир, мы можем…
– Подождите, лейтенант. Шансы есть всегда. Вернее были. Но не сейчас, когда мы сами подарили ему убойную дистанцию, и минимум тридцать минут под огнем его 10-ти дюймовок. И где вы видите 'один на один'? Приглядитесь повнимательнее к концевому транспорту. Видите как он 'раздваивается'? Я понятия не имею, что делала сопровождающая 'Ослябю' 'Аврора' у борта транспорта, но сейчас она от него отходит. Так что – один против двух. А когда броненосец повыбьет нам артиллерию, ей останется только подбежать и пострелять нам в корму, чтобы сбавить прыти. А после этого нас догонит и 'большой мальчик'…
Не забывайте, что наша 'Адзума' – последний крейсер из шести, которому стоит меряться силами с 'Ослябей' в одиночку. Знаете как ее как то назвал Камимура, после третьей рюмки саке в нашей кают- компании еще до войны? 'Самый не броненосный из всех броненосных крейсеров флота'.111 Но имей мы хотя бы полные снарядные погреба и угольные ямы, тогда – да, пользуюсь преимуществом в ходе и дальности огня, мы могли бы держаться от 'Осляби' на большом расстоянии и расстреливать его. Тогда, исчерпав боекомплект, мы могли бы надеяться достичь десятка попаданий, а сейчас… Помоги нам Аматерасу хоть унести ноги без больших неприятностей.
А если Вы собирались предложить торпедную атаку и таран, размен броненосного крейсера на броненосец… При всем соответствии этой идеи Бусидо, должен разочаровать Вас, это имеет смысл лишь в случае успеха такой атаки. Я оцениваю наши шансы ниже чем 1 к 10-ти, так что закончим обсуждения, выполняйте приказ, лейтенант!
– Угля осталось на три часа полным ходом, потом придется перегружать из бортовых ям. Может, снизим ход до экономного? – совершенно не к месту прозвучал из переговорной трубы идущей в машинное отделение вопрос главного механика.
– Какой к демонам 'снизим ход', Итиро, – Фудзии сжал в руке трубу амбрюшота так, что тот немного сплющился, – наоборот – зажимайте клапана и на эти три часа мне нужен не полный, а самый полный ход. За нами гонится 'Ослябя', и нам сейчас надо бежать и очень быстро, а не экономить уголь. Начинайте таскать уголь из бортовых ям, без хода нам оставаться тоже нельзя.
– А где мне взять людей? Если все кочегары будут топить, а без этого полный ход не дать…
– Хорошо, я пошлю в помощь людей из палубной команды и расчеты противоминной артиллерии. Но ради всех богов – как можно быстрее шевелитесь!
'Адзума' начала заваливаться в развороте, а ее артиллерия суматошно застучала выстрелами в сторону 'Осляби'. Попасть на циркуляции никто особо не надеялся, но хоть попугать противника… Однако первый 6 -ти дюймовый снаряд русский броненосец получил именно в этот момент. Ответ артиллеристов 'Осляби' лег перелетом, но хорошо по целику. Следующим выстрелом русский снаряд из погонной шестидюймовки сбил флагшток, и ушел за борт не взорвавшись: 'Ослябя' был загружен теми самыми избыточно бронебойными боеприпасами, которые так яростно критиковал Руднев. После разворота, все управление боем со стороны
