отношения, разумеется. Это был совершенно откровенный латиноамериканский бит и больше годился, например, для танцев в стиле маренго, которые разучивала здесь Пэт. В настоящее время этот мотив использовался в рекламе «Тойоты» — вполне веская, на мой взгляд, причина, чтобы отказаться под него танцевать.
Тем не менее Сэм втащил меня за руку на площадку, где уже танцевало пять-шесть человек. Сначала я жутко смутилась. Немного помогало то, что Сэм был еще выше меня, и я не в одиночестве маячила над головами, как статуя Свободы. Но я совершенно не чувствовала ритма, никак не могла подстроить под него свое тело, неспособное воспринимать тянущуюся до бесконечности мелодию со словами «буги-вуги- вуги».
— Расслабьтесь, — напомнил Сэм. — Постарайтесь!
— Стараюсь.
И я постаралась. Ради себя. Я чуть-чуть задергалась в такт музыке, непроизвольно прищелкивая пальцами и покачивая головой из стороны в сторону для пущего эффекта и, несмотря на внутреннее сопротивление, начала получать удовольствие.
Сэм оказался исключительно хорошим танцором для белого человека. Движения его были свободны, изящны, особенно учитывая его рост. В своем черном смокинге он смотрелся просто великолепно. Впрочем, я была не единственной, кто обратил на это внимание; несколько женщин разглядывали его во все глаза, забыв закрыть рот.
Пардон, но он со мной, самодовольно усмехнулась я. Правда, одно оставалось неясным: почему он оказался со мной? Несмотря на все его слова о том, что непрестанно думает обо мне, что он никогда не встречал ничего подобного, я не могла не ломать голову над тем, что нашел такой завидный жених, как Сэм Пек, в такой зажатой, костлявой заднице, как я? Неужели у нас с ним может получиться роман? Невероятно, думала я. Все романы — сплошная выдумка; их сочиняют для развития сюжетов в кино и книжках. Но как тогда объяснить тот факт, что я увлеклась Сэмом так, как ни одним мужчиной в моей жизни? И что Сэм, судя по всему, тоже проявляет ко мне интерес? И что, несмотря на мое нежелание ехать в этот круиз, я чувствую, что уже не жалею об этом?
Мы танцевали до без четверти десять или до того, как мои волосы пошли мелкими кудряшками — не помню, что наступило раньше. В какой-то момент ди-джей объявил, что теперь пришла пора караоке. Толпа с энтузиазмом зааплодировала. Обернувшись к Сэму, я спросила, что значит это слово. Похоже, сказала я, на какую-то заразную азиатскую болезнь.
— Не знаю, — ответил он.
— А что в этом такого привлекательного? Если люди хотят петь популярные песни, они могут делать это в своем автомобиле.
— Мне кажется, сегодня вечером вы не захотите брать в руки микрофон, — улыбнулся Сэм.
Я отрицательно покачала головой.
Тут же заиграла другая музыка, и все выстроились друг за другом в очереди к микрофону. Первой песней была «Сделано в Америке». А первым, кому достался микрофон, оказался Ленни Лубин. Когда Ленни закончил, толпа опять бурно зааплодировала — то ли его исполнению, то ли тому, что он уступил свое место, не могу сказать наверняка. Ленни направился прямо к нам.
— Привет, ну что, я звезда или как? — воскликнул он, проводя ладонью по своей оранжевой шевелюре, чтобы удостовериться, что она не пострадала от всех его ужимок и прыжков.
— Вы были великолепны, Ленни. Просто великолепны! — отозвалась я.
— Спасибо. А это кто? — кивнул он в сторону Сэма.
— Сэм Пек, — представился Сэм. — Рад познакомиться.
— Ленни Лубин. «Лубинс Луб». Будете в Массапекье — милости прошу сменить масло для вашей машины в моей фирме!
— Массапекья — это на Лонг-Айленде, — пояснила я Сэму. — Недалеко от Манхэттена.
— Огромное вам спасибо, что помогаете бедному растерявшемуся провинциалу преодолеть все тяготы жизни, — прошептал в ответ Сэм.
— Чем вы занимаетесь? — спросил его Ленни.
— Страхованием, — ответил Сэм.
— Что за компания?
— «Дикерсон Лайф».
— «Дикерсон»? Никогда не слышал.
— Наша штаб-квартира в Олбани. Я работаю там уже десять лет.
— А мне вы говорили, — тут же заметила я, — что пятнадцать.
— Нет, Элен. Я не мог такого сказать. Должно быть, вы спутали меня с Кеннетом. Это он говорил, что работает на бирже пятнадцать лет.
Я только плечами пожала. Возможно, я могла ошибиться. Но обычно со мной такого не случается, когда люди сами рассказывают о себе. И я всегда очень внимательно отношусь к мелким деталям, которые они считают нужным о себе сообщить. Знание — сила. Чем больше вы знаете о людях, тем лучше вы можете защитить себя от них, если они вдруг окажутся лжецами и болтунами.
— «Дикерсон» занимается автомобильными полисами? Домовладениями? Наводнениями? Чем вообще? — продолжал интересоваться Ленни.
— Всем перечисленным, — ответил Сэм. — Наш девиз — «Жизнь не страшна со страховкой Дикерсона!»
— Очень остроумно! — оценила я.
Ленни поболтался с нами еще несколько минут, расспрашивая меня, что делают две другие «милочки». Я ему объяснила. Наконец он сказал, что ему пора идти в каюту. Ему хочется сменить смокинг на что-нибудь более комфортабельное, чтобы вернуться и как следует потанцевать.
— Хотите побыть еще? Или пойдем отсюда? — спросил Сэм, когда Ленни удалился.
— Пожалуй, пойдем, — решила я. — Диско с меня хватит.
Сэм подал мне руку, помогая встать. Уже на выходе мы столкнулись с Генри Причардом, который был в компании некой блондинки в светло-розовом открытом платье. В первый момент он попытался сделать вид, что не узнал меня, хотя мы познакомились всего лишь вчера. А потом, когда я поздоровалась с ним и напомнила, что я подружка Джеки Голт, он переспросил:
— Какой Джеки?
— Голт, — повторила я. — Вчера вечером вы пили с ней в баре.
— А-а, Джеки! — воскликнул он и энергично встряхнул головой. На нем по-прежнему была бейсболка «Пиратов». И смокинг. Я решила, что краткий провал в памяти в большей степени обусловлен присутствием блондинки в розовом, нежели его действительной забывчивостью. Не мог он так быстро забыть Джеки. В конце концов, разве не Генри заходил к нам на восьмую палубу перед ужином, чтобы специально поинтересоваться ею? Разве не о нем говорил Кингсли? Или мы с Пэт просто предположили…
— Сэм Пек, — представился Сэм, обменявшись рукопожатиями с Генри и его пассией, которую, как оказалось, звали Ингрид. Шведка.
— Генри Причард. Рад познакомиться!
Генри даже не спросил, как Джеки себя чувствует, разочарованно отметила я. Даже не потрудился сказать что-нибудь типа «Передайте ей мои наилучшие пожелания».
— Довольны круизом? — спросила я, обращаясь к обоим.
— Просто потрясающе! — воскликнул Генри. — Лучшее из всего, что мне доводилось видеть! Клянусь Богом, когда вернусь в Алтуну, я продам еще столько автомобилей, что им придется меня наградить еще одним таким!
— А вам, Ингрид? Вам нравится?
— Спасибо. Как дела? — улыбнулась она.
По-английски Ингрид явно не говорила, но была очень мила. Думаю, Генри не станет беседовать с ней о бейсболе.
— Как ваша инфекция? — поинтересовалась я скорее из вежливости, вспомнив, что этим Джеки объяснила его присутствие в каюте.
Несколько секунд Генри смотрел на меня непонимающе.
