– Черт знает что! – восклицает она.
Крис чувствует, как что-то вонзается ему в лоб. Он выгибается в воротнике и откидывается назад в ласковые, теплые руки медсестры.
– Все хорошо, Крис, – успокаивает она.
Откуда им известно, как его зовут?
– Кое-где просвечивается череп. Позвоните рентгенологам, пусть сделают рентген шейного отдела позвоночника.
Какая-то суета, пронзительный крик. Крис скосил глаза направо и через щель между занавесками увидел своего отца. Это больница, отец работает в больнице. Но он не в белом халате. Он в верхней одежде, даже рубашка застегнута как зря. Он стоит с родителями Эмили, пытается прорваться сквозь заслон медсестер, которые не пускают его в палату.
Крис внезапно так сильно забился на кровати» что вырвал из руки капельницу. Он взглянул прямо на Майкла Голда и попытался закричать, но не издал ни звука, лишь страх накатывал волна за волной.
– Да плевать я хотел на процедуры! – горячился Джеймс Харт.
Раздался звон упавшей капельницы, шаркающие шаги – достаточно, чтобы отвлечь внимание медсестер и дать ему возможность нырнуть за грязную занавеску. Его сын бился в фиксирующих спину ремнях и ортезе «Филадельфия», обеспечивающем фиксацию шейного отдела позвоночника. Повсюду кровь: на лице, рубашке, шее.
– Я доктор Харт, – бросил он врачу «скорой помощи», который метнулся к ним. – К черту этикет! – добавил он. Потянулся и крепко схватил руку сына. – Что происходит?
– Его доставили на «скорой» вместе с девушкой, – негромко сообщил врач. – Насколько можно судить, у него рваная черепно-мозговая травма. Мы собирались отправить его на рентген, чтобы узнать, нет ли трещин черепа и шейного отдела позвоночника. В случае, если опасения не подтвердятся, его отправят на томограф.
Джеймс почувствовал, как Крис настолько сильно сжал его руку что обручальное кольцо впилось в кожу. «Конечно, – подумал он, – с ним все в порядке, если в руках осталась такая сила».
– Эмили… – сипло прошептал Крис. – Куда увезли Эмили?
– Джеймс! – робко окликнул его чей-то голос.
Он обернулся и увидел Мэлани с Майклом, топчущихся в нерешительности у занавески и, без сомнения, напуганных таким количеством крови. Одному богу известно, как им удалось миновать драконш у поста дежурной.
– Как Крис?
– С ним все в порядке, – заверил Джеймс, больше пытаясь убедить себя, чем остальных присутствующих в палате. – С ним все будет в порядке.
Ординатор повесила трубку.
– Рентгенологи ждут, – сообщила она.
Врач-реаниматор кивнул Джеймсу.
– Можете пойти с ним, – разрешил он. – Будете его успокаивать.
Джеймс, не отпуская руку сына, пошел рядом с каталкой. Санитары, проезжая мимо Голдов, начали толкать каталку чуть быстрее, и он тоже ускорил шаг.
– А что с Эмили? – вспомнил он, но так и не успел услышать ответа.
Врач, осматривавший Криса, обернулся.
– Вы мистер и миссис Голд? – спросил он.
Они одновременно шагнули вперед.
– Вы не могли бы пройти со мной?
Доктор повел их в небольшой альков за кофейным автоматом, где стояли синие диваны, обитые букле, и уродливые пластиковые столики. Мэлани тут же расслабилась. Она была настоящим специалистом, когда дело касалось вербальных и невербальных знаков. Если их тут же не повели в смотровую, значит, опасность уже миновала. Вероятно, Эмили уже в палате. Или в рентген-кабинете, как и Крис. А может, ее сейчас к ним приведут.
– Прошу вас, – сказал врач, – присаживайтесь.
Мэлани не собиралась садиться, но ноги ее подкосились. Похолодевший Майкл остался стоять.
– Мне очень жаль… – начал врач.
Единственные слова, которые Мэлани не могла истолковать иначе, нежели буквально. Она склонялась все ниже и ниже, пока не согнулась пополам, пока не спрятала голову под трясущимися руками настолько глубоко, что уже не слышала его слов.
– Когда прибыла «скорая помощь», ваша дочь была уже мертва. Выстрел в голову. Смерть была мгновенной, она не страдала. – Он запнулся. – Необходимо, чтобы один из вас опознал тело.
Майкл стоял не моргая. Раньше это происходило произвольно, но сейчас все – дышать, стоять, просто быть – было накрепко связано с самоконтролем.
– Не понимаю, – произнес он слишком высоким, не похожим на его обычный голосом. – Она была с Крисом Хартом.
– Да, – подтвердил доктор. – Их доставили вместе.
– Я не понимаю, – повторил Майкл, хотя на самом деле подумал: «Как она может быть мертва, если он жив?»
– Кто это сделал? – выдавила из себя Мэлани. Она зубами вгрызлась в этот вопрос, как будто он был костью, которую она должна стеречь. – Кто в нее стрелял?
Врач покачал головой.
– Не знаю. Миссис Голд, я уверен, что полицейские, прибывшие на место происшествия, скоро с вами свяжутся.
«Полицейские?»
– Вы готовы идти?
Майкл недоуменно посмотрел на врача, не понимая, почему» черт возьми, этот человек хочет, чтобы он ушел. Потом он вспомнил. Эмили… Ее тело…
Он последовал за доктором назад в приемный покой. У него разыгралось воображение или медсестры совсем по-другому смотрят на него? Он миновал палаты со стонущими, покалеченными, но живыми людьми и наконец остановился перед занавеской, откуда не доносилось ни звука, ни суеты – вообще ничего. Врач подождал немного и убрал простыню.
Эмили лежала на спине. Майкл шагнул к столу, коснулся рукой ее волос. Ее лоб был гладким, еще теплым. Доктор ошибся, вот в чем дело. Она не мертва, она не может быть мертва, она… Он провел рукой по волосам. Ее голова свесилась в его сторону, обнажая отверстие над правым ухом размером с серебряный доллар – рваное, с запекшейся по краям кровью. Но кровь больше не текла.
– Мистер Голд, – окликнул врач.
Майкл кивнул и выбежал из смотровой. Промчался мимо носилок, на которых лежал державшийся за сердце мужчина, – он был в четыре раза старше Эмили. Мимо ординатора с чашкой кофе. Мимо Гас Харт, затаившей дыхание и протянувшей к нему руки. Он бежал все быстрее. Потом завернул за угол, упал на колени, и его вырвало.
Дорогу до «Бейнбридж мемориал» Гас преодолела бегом, цепляясь за надежду в глубине души – груз, который с каждым шагом становился все более тяжелым. Но Джеймса в комнате ожидания не оказалось, и все ее надежды на легкие увечья – сломанная рука или легкая контузия – испарились, когда у поста медсестры она наткнулась на Майкла.
– Взгляните еще раз, – требовала она у дежурной. – Кристофер Харт, сын доктора Джеймса Харта.
Медсестра кивнула.
– Он был здесь недавно, – подтвердила она, – только я не знаю, куда его перевели. – Она сочувственно посмотрела на собеседницу. – Сейчас узнаю.
– Будьте любезны, – надменно кивнула Гас, но тут же поникла, как только медсестра повернулась к ней спиной.
Она обвела взглядом вестибюль приемного покоя: от пустых инвалидных колясок, напоминающих застенчивых девушек, которые стоят у стены в ожидании, пока их пригласят на танец, до телевизора под
