двумя путями – вынужденно, из-за своего поведения, или по желанию, если ты опасался сокамерников. Сейчас была занята только одна из камер. Заключенные начали орать, стучать в дверь, один даже нагнулся, чтобы плюнуть в замочную скважину.
Спортзал оказался маленьким, скудно обставленным, всего с несколькими спортивными снарядами. Но здесь, как и повсюду в тюрьме, все делалось по молчаливой договоренности. Никто не стал скандалить, когда два крепких негра заняли велотренажеры, Гектор с Деймоном взяли ракетки для настольного тенниса, а высокий парень со свастикой на щеке начал качать пресс Крис понял, что у заключенных сложился определенный порядок, о котором он ничего не знает. С другой стороны, откуда ему знать о тюремной иерархии? Ему в тюрьме не место.
Он насупился и вышел на спортплощадку – грязный квадрат, густо обмотанный колючей проволокой. Одни заключенные, собравшись небольшими группками и оживленно жестикулируя, разговаривали. Другие бесцельно бродили по кругу. Крис увидел мужчину, который стоял, опершись на забор из рабицы, смотрел вдаль на горы.
– Этот парень в одиночной камере, – без экивоков спросил он, – что он совершил?
Собеседник пожал плечами:
– Забил до смерти своего ребенка, проклятый зверюга.
Он позвонил домой за счет вызываемого абонента.
– Крис?
– Мама!
Он повторял и повторял одно это слово, уткнувшись головой в синий таксофон.
– Дорогой, тебе передали, что я хотела тебя навестить?
– Нет, – выдавил он, закрыв глаза.
– Хотела. Но мне сказали, что посещения только в субботу. Я буду у тебя с самого утра. – Она глубоко вздохнула. – Джордан уже получил от обвинения документы. Он найдет способ вытащить тебя оттуда как можно быстрее.
– Когда он ко мне придет?
– Я позвоню, спрошу, – пообещала мама. – Ты не голодный? Что тебе принести?
Он уже думал об этом, не зная, что разрешено приносить, а что нет.
– Деньги, – заявил он.
– Подожди, Крис. С тобой хочет поговорить отец.
– Я… нет. Мне нужно идти. Здесь очередь, – солгал он.
– Да? Ну хорошо. Звони, когда захочешь, понял меня? О деньгах не думай, мы оплатим разговор.
– Ладно, мама.
Внезапно раздался металлический голос автоответчика: «Этот звонок, – объявил он, – сделан из окружного исправительного учреждения». И Крис, и Гас на мгновение замолчали.
– Я люблю тебя, дорогой, – наконец выдавила из себя Гас.
Крис сглотнул и повесил трубку на рычаг. Постоял минуту, уткнувшись головой в таксофон, пока не почувствовал, как кто-то напирает на него сзади.
Деймон потирал спину, Крис ощутил его дыхание на своей шее.
– Соскучился по мамочке, профессор?
Он качнулся вперед и на мгновение прижался низом живота к заду Криса.
Неужели именно этого он и ожидал? Именно этого боялся? Крис обернулся.
– Отвали от меня, – сказал он, сверкнув на громилу глазами, и направился в свою камеру.
Даже накрывшись одеялом с головой, он слышал смех Деймона.
Крис благодарил Господа за то, что сидит в камере один. Он жил в постоянном страхе, что Деймон уляжется на его койку. И хотя днем надзиратели должным образом следили за порядком, кто знает, так ли рьяно они выполняют свои обязанности ночью? Он пристрастился к «Дням нашей жизни», а в среду вечером пошел на встречу анонимных алкоголиков только для того, чтобы выйти из отсека.
Он заполнил продовольственный заказ, который напомнил ему бланк обслуживания номеров в гостинице в Канаде, где они с семьей отдыхали этим летом. Двухсотграммовая банка кофе – 5,25 доллара, шоколадный батончик «Три мушкетера» – 60 центов, трусы – 2 доллара. Все предметы ему принес вечером надзиратель, а общую сумму затрат вычли из его личного тюремного счета.
Он много спал, делая вид, что устал, чтобы окружающие оставили его в покое. И когда заключенные собирались группами на спортплощадке, Крис всегда стоял в одиночестве.
Джордан уже давным-давно перестал верить в правду.
Правды не существует, по крайней мере, в его профессии. Существуют версии. И суд в любом случае основывается не на правде, а на доказательствах, которые предъявляет полиция, и на том, как их сможет пояснить защита. Хороший адвокат по криминальным делам думает не о правде, а концентрируется на том, что должны услышать присяжные.
Джордан давным-давно перестал просить своих клиентов чистосердечно рассказать, что же произошло на самом деле. Теперь он входил с бесстрастным лицом и задавал один вопрос: «Что произошло?»
Он стоял на пропускнике в режим строгой изоляции и ожидал, пока дежурный протянет папку с зажимом, чтобы он расписался в графе «посетители». На свое первое (после предъявления обвинения) свидание с Крисом он привел Селену Дамаскус, высоченную чернокожую женщину, частного детектива, которой больше пристало блистать на подиумах, а не выполнять для Джордана черновую работу. Тем не менее она уже несколько лет великолепно справлялась с поставленной задачей.
– Где его держат? – поинтересовалась она.
– В строгой изоляции, – ответил Джордан, – Он здесь всего два дня.
Где-то вверху лязгнули тяжелые решетчатые двери, вниз спустился надзиратель.
– Привет, Билл! – поздоровался дежурный на пропускнике. – Передай, что пришел адвокат Харта.
Лязгнула еще одна дверь – Джордан, несмотря на то что слышал этот лязг неоднократно, все равно не мог привыкнуть к подобному звуку, больше напоминающему выстрел, – и он вошел, лишь мельком скользнув взглядом по заключенным, потом повернул налево в комнату для переговоров, которую использовали для свиданий с подзащитными.
Селена, которая тенью следовала за ним, уселась рядом за стол. Откинулась на стуле и взглянула на потолок.
– Чертова тюрьма! – бросила она. – Каждый раз, когда я оказываюсь здесь, я чувствую одно и то же.
– М-да… – протянул Джордан. – Интерьер тут явно подкачал.
Дверь распахнулась, Крис вошел и остановился, переводя взгляд с Джордана на Селену.
– Крис, – начал Джордан, вставая, – познакомься, это Селена Дамаскус. Она частный детектив и будет помогать мне в твоем деле.
– Послушайте, – без предисловий выпалил Крис, – мне нужно отсюда выбраться.
Джордан достал из портфеля кипу бумаг.
– При благоприятном развитии событий, Крис, именно это и произойдет.
– Нет, вы не понимаете. Мне необходимо выбраться отсюда прямо сейчас.
Что-то в голосе парня заставило Джордана оторвать взгляд от бумаг. Испуганный подросток, готовый вот-вот разрыдаться прямо в полицейском участке, исчез, уступив место кому-то более крепкому, выносливому, способному скрывать свои страхи.
– В чем суть проблемы?
При этих словах Крис вспылил.
– Суть проблемы? Суть проблемы? Моя задница в тюремной камере – вот в чем суть проблемы. В этом году я должен был закончить школу. Поступить в колледж. А вместо этого меня заперли в клетки в компании с… с преступниками!
Джордан оставался спокоен.
– К сожалению, судья не выпустила тебя под залог. Ты прав, это означает, что ты будешь находиться в тюрьме до суда, который будет назначен через шесть-девять месяцев. Но это время не пройдет впустую. Каждая минута, проведенная тобой в тюрьме, даст мне возможность лучше подготовить защиту, чтобы тебя освободили. – Он подался вперед и уже более жестким голосом произнес – Давай кое-что уточним прямо
