упирались кронами в эти стеклянные панели. Заведение в стиле парижского ар-нуво посреди одной из самых шумных дублинских улиц соседствовало с ресторанами, барами, кафе, резиденцией лорд-мэра и церковью Святой Анны. Рукой подать до парка Стивенс-Грин. По субботам сюда стекались дублинцы всех возрастов, и Китти понятия не имела, как узнать Мэри-Роуз, как отыскать ее в гигантском заведении, на каком из трех этажей, в каком из многочисленных баров, не говоря уж о приватных уголках, нишах и альковах. Здесь можно всю ночь провести и не заметить знакомого человека, хотя тот веселится неподалеку. В итоге Китти уселась перед центральной стойкой напротив главного входа — словно напрашиваясь на съем, мелькнуло у нее в голове, — взяла бокал вина и стала наблюдать за дверью.
В памяти проплывали события прошлой ночи. Странно все-таки, что Ричи не позвонил ей, даже не послал эсэмэску. Не то чтобы Китти это было нужно, но все-таки мог бы. Номер свой она ему точно дала, хотя саму ночь она по пьяни едва припоминала, телефонами они обменялись, когда еще были вполне трезвы, в этом Китти была вполне уверена, и его номер торчал в ее контактах как убедительное доказательство. Позвонить ему? Может, он ждет звонка и думает о ней примерно то же, что она думает о нем? Но в этот момент с другого конца бара донеслись голоса.
— Вы — Китти Логан? — спросил какой-то мужчина.
— Вы — Китти Логан? — присоединилась к нему женщина.
Китти откинулась на стуле, пытаясь разглядеть тех, кто задавал этот вопрос, но их загораживала толпа. Она посмотрела в зеркало за барной стойкой, отыскивая их отражения, пытаясь что-то узнать об этих людях прежде, чем они узнают ее.
— Вы — Китти Логан? — послышалось ближе.
Китти снова изогнулась на стуле и на этот раз увидела молодого человека лет двадцати с небольшим, который обращался к похожему на брокера юноше в строгом костюме. Брокер презрительно отмахнулся, но молодой человек, глядя ему прямо в глаза, повторил:
— Вы уверены?
Приятели брокера расхохотались, он тоже слегка расслабился.
— Может, ты сменил пол, а мужики-то и не знают?
— Нет. — Его улыбка полиняла.
— Ладно, Сэм, двигаемся, — позвал женский голос, и тонкая рука, коснувшись локтя парня, повела его дальше.
— Вы — Китти Логан? — спросила она женщину средних лет, сидевшую в окружении подруг.
— Может, и я, — ответила та.
— Нет, врешь ты все, — возразил Сэм. — Вчера тебя звали по-другому — правда, крошка?
Все засмеялись, и Китти сообразила, что, если она не вмешается, ребята проторчат тут вечность.
— Прошу прощения! — Она подалась вперед на барном стуле. Ближайшие соседи, а с ними и Мэри- Роуз, Сэм и та группка женщин, обернулись к ней. Китти подняла руку: — Я — Китти Логан.
— Нет, я Китти Логан, — пробасил кто-то с другой стороны бара. Снова взрыв смеха.
— Двойники! — воскликнул Сэм, и все за охали, словно на представлении.
Китти рассмеялась и поднялась навстречу двойнику, который вышел из-за столика. Четверть центнера лишнего веса, густая борода. Он стоял, разведя плечи и слегка согнув пальцы, — киношный ковбой перед лицом противника. Китти не удержалась от улыбки.
— Моя взяла! — «Ковбой» победоносно взмахнул кулаком, его маленькая аудитория, нисколько не смущаясь подобной чепухой, зааплодировала.
Солидные брокеры морщили нос, как от дурного запаха, и норовили отвернуться.
— Я — Китти Логан! — повторил мужчина, еще раз потряс кулаком и вернулся за столик.
Сэм направился к нему — пожать руку и потрепаться, — а Мэри-Роуз заговорила с Китти.
— Привет, — сказала она с улыбкой, от которой вспыхнули глаза и все лицо преобразилось. На редкость красивая девушка. В обтягивающих джинсах, на высоченных каблуках — даже Китти подобных не видывала — и в дешевой майке она выглядела на миллион. — Я Мэри-Роуз, — сказала она.
— Приятно познакомиться. Я боялась, в таком столпотворении мы потеряемся, но вижу, что беспокоилась напрасно.
— О, положитесь на Сэма, — закатила глаза Мэри-Роуз. — Куда бы мы ни пошли, он с гарантией устроит спектакль.
— Ваш бойфренд?
— Нет, просто приятель. — Она состроила гримаску. — С детства дружим. Наши мамы дружили с детства, самые лучшие подружки, бла-бла-бла, — заторопилась она.
— Китти Логан, — заговорил, вернувшись к ним, Сэм, — мы ужинать собираемся, присоединитесь?
Китти следила за Мэри-Роуз — сейчас она подмигнет парню, подскажет, что незачем ее с собой тащить, но нет, от девушки, от них обоих не исходило ничего, кроме бесхитростной приветливости. Как удачно они ей встретились в тот самый момент, когда Китти остро нуждалась в человеческом тепле.
Пять минут до Фредерик-стрит, где в маленьком итальянском ресторанчике их ждал стол и еще восемь сотрапезников. Сэм поволок Китти вдоль стола, представляя ее всем своим юным, весьма привлекательным и невероятно модным друзьям. А она-то со вчерашнего дня не переодевалась, от нее, должно быть, разит. Китти устроилась напротив Мэри-Роуз — удобная позиция, чтобы расспросить человека, но вряд ли удастся взять интервью посреди всеобщего веселья. Шумные это были ребята, друзья детства, их свойских шуток Китти не понимала и все же смеялась — уж очень живо и весело ребята перебрасывались подначками. Все они хорошо друг друга знали, постоянно дразнились, и Китти казалось, будто она смотрит лучший в своей жизни сериал. Прически и костюмы персонажей безупречны. А ведь совсем мальчишки.
Такой дружбы Китти не знала. Она выросла в графстве Карлоу на юго-востоке Ирландии, после школы отправилась в Дублинский университет и с тех пор жила в Дублине, изредка появляясь дома на выходной или по случаю свадеб и похорон. Из двух ее братьев один остался в родных местах, женился, другой уехал в Корк, учился там в университете и жил счастливо с человеком по имени Александр — с ним Китти была знакома лишь в Фейсбуке. Даже не припомнить, когда они в последний раз собирались всей семьей, — наверное, на похоронах какого-нибудь родственника, — да и телефонные разговоры сводились к сбору средств для родителей на починку сломанного бойлера. Отец заправлял все тем же пабом на Таллоу-стрит, что и в дни ее детства. Родители были люди тихие, необщительные, искусство беседы оставалось им чуждо, и они редко выбирались в гости, разве что на обязательные соседские и семейные мероприятия, но и там больше слушали, чем говорили, съежившись в каком-нибудь уголке и не покидая его с начала и до конца.
Китти росла с двумя подружками, Мэри Берн и Мэри Кэрролл, — их всегда называли полным именем, чтобы не перепутать. Кэтрин и две Мэри — никому в Карлоу в голову бы не пришло звать ее Китти. Это прозвище она с гордостью присвоила себе, поступив в университет, счастлива была обрести новое имя в новой своей жизни. Обе Мэри возмущались тем, что теперь Китти носит имя, которое не они ей дали, и обе отказывались именовать ее так в тех редких случаях, когда приезжали в Дублин провести вечерок с Китти и ее однокурсниками. Подруги из Карлоу не вписывались в университетскую компанию. В конце концов две Мэри напились и в один голос, поддерживая друг друга, устроили Китти разборку: она, мол, изменилась к худшему, покинув родной дом. Китти до смерти надоели эти споры по замкнутому кругу, она все реже приглашала былых подруг в Дублин, а потом эти визиты и вовсе сошли на нет. Китти, со своей стороны, не рвалась лишний раз наведаться в Карлоу, и от дружбы с двумя Мэри не осталось даже воспоминаний. Если не удавалось предусмотрительно избежать столкновения на улице, возникала неловкая беседа, когда никто не знал, о чем говорить. Затем Мэри Берн переехала в Канаду, а Мэри Кэрролл сбросила двенадцать килограммов и устроилась на работу в модный магазин там же, в Карлоу, куда Китти никогда больше не заглядывала с тех пор, как Мэри навязала ей два платья совершенно не в ее вкусе, но разговор (чрезвычайно для Китти мучительный) как-то так повернулся, что и не купить их было нельзя. Деликатность ценой в сотню с лишком евро.
Теперь у Китти имелось два надежных и постоянных друга — Стив и Салли. Другие отношения ей почему-то никогда не удавалось сохранить, и не потому, что Китти не хватало расположения к людям и желания поддерживать связи, но как-то так вышло, что после детских дружб уже не получалось по-
