удовлетворить свою похоть, употребив эту красоту на глазах у всех и конечно же перед взорами богов, чего те менее всего ожидали. Однако боги послали наказание за это преступление, поскольку вскоре все эти развратники были убиты ударом молнии. И по сей день каждый дом в Таренте имеет столько мемориальных камней перед входом, сколько умерших
Город Массалия (то есть Марсель), в соответствии со свидетельством нескольких очевидцев, был одним из главных оплотов гомосексуализма, откуда и пошло выражение «Корабль в Марсель!».
То, о чем нам рассказывает Афиней относительно жителей Колофона в Малой Азии, интересно, хотя, возможно, и не следует понимать это буквально: будто многие из них никогда не наблюдали восхода или заката, поскольку на восходе они все еще пьяны, а на закате пьянствуют снова. Согласно закону, который существует и в его время, передает тот же автор, флейтисткам, танцовщицам и другим дамам полусвета следует платить с утра до полудня, а после этого – «пока горят светильники», поскольку в остальное время суток все пьяны.
Мы также приведем несколько примеров роскоши некоторых заметных персон в античной истории. Первая – эпитафия, написанная гекзаметром самому себе ассирийским царем Сарданапалом, если можно положиться на свидетельство Аминтата: «Я был царем с тех пор, как увидел свет; я ел, пил и отдавал должное радостям любви, зная, что жизнь человеческая коротка и может измениться и стать несчастной, и другие воспользуются тем, что я оставляю после себя. Поэтому я каждый день жил как жил».
Аристобулу также известен памятник Сарданапалу в Анхиале, одном из завоеванных им городов; правой рукой царь как будто хочет схватить что-то бесценное. Ассирийская надпись гласила: «Сарданапал, сын Анасиндаракса, который завоевал Анхиале и Тарс в один день. Ешь! Пей! Люби! Все остальное – ничто». Такой смысл, кажется, имеет этот жест.
Клеарх рассказал несколько замечательных историй о Сагариде, изнеженном жителе вифинского народа мари-андинов: из-за своей изнеженности он ничего не ел до старости, пока его нянька не разжует ему пищу, так чтобы самому не утруждаться. Он был настолько ленив, что мог дотянуться только до своего пупка. Поэтому Аристотель, издеваясь над тем, что, обмываясь, тот не мог дотянуться до своего члена, цитировал стих Еврипида: «Рука чиста, но мысль грязна».
Оратор Лисий рассказывает такую историю об Алкивиаде. Однажды тот путешествовал со своим другом Аксиохом по Геллеспонту.
В Абидосе они взяли в сожительницы девицу по имени Медонита и жили с ней по очереди. После этого она родила дочь, о которой они сказали, что ее отец неизвестен. Когда дочь подросла, они стали жить и с нею. Когда она была в постели с Алкивиадом, он говорил, что ее отец Аксиох, а когда она была с Аксиохом, тот говорил, что она – дочь Алкивиада.
В комедии Алкивиада часто подвергали насмешкам за его многочисленные любовные похождения, о которых говорили афиняне. Не без причины этот юноша, красота которого восхищала всех, носил на руке изображение молнии. Диоген Лаэрций сказал об Алкивиаде, что, «будучи юношей, он разлучал мужей с женами, а позже – жен с мужьями», также и комедиограф Ферекрат говорит: «Алкивиад, который раньше не был мужем, теперь муж всех женщин»[7].
В Спарте он вступил в связь с Тимеей, женой царя Агида, что сам, если верить Афинею, объяснял не похотью, но политическими соображениями. Тот же автор утверждает, что во всех походах его сопровождали две самые известные куртизанки того времени.
Историк Клеарх в его «Биографиях» писал о тиране Сицилии Дионисии Младшем: «Когда Дионисий прибыл в свой родной город Локры, он построил самый большой дом в городе, заполнил его диким тимьяном и розами, велел привести одну за другой всех молодых женщин Локр, сорвал одежды с них и с себя и катался с ними по ложу, совершая любые непотребства, которые можно было вообразить. После этого, когда оскорбленные отцы и мужья захватили жену и детей Дионисия, они заставили их совершать непристойности на глазах у всех и предались всем мыслимым видам разврата. После того как они удовлетворили свои желания, они загоняли им иглы под ногти, пока те не умерли». Страбон с некоторыми изменениями рассказывает ту же историю, добавляя, что Дионисий пустил голубей, соединив им крылья, по трапезной, где их должны были ловить обнаженные девушки, коих он обул в непарные сандалии на одну ногу. Дурид поведал о развратности Деметрия Фалернского, бывшего правителем Афин долгие годы, упомянув о роскоши и попойках, которые тот устраивал: «О его тайных оргиях с женщинами и ночных свиданиях с юношами; человек, который давал людям законы и действовал как гарант их жизней, дал себе полную волю. Он также очень гордился своей внешностью, красил волосы, чтобы стать блондином, и белил лицо. Он желал быть красивым и привлекательным для каждого встречного».
Удовольствия как смысл истинной жизни, которые единственно составляют счастье, стали девизом целой философской школы. Она была основана Аристиппом, который, по свидетельству Афинея, украшал свою жизнь «роскошными одеждами и любовными утехами». Его любовницей была знаменитая куртизанка Лаида.
Особой важности идеи о восприятии греками чувственных удовольствий были вложены в уста Полиарха, в произведении мудреца и музыканта Аристоксена «Жизнь Архита». Этот Архит был известен своим пристрастием к роскоши и был одним из послов Дионисия Младшего в Таренте. В разговоре с Архитом и его учениками была затронута тема чувственных радостей в широком смысле слова. Полиарх произнес большую речь, в которой хотел доказать, что все учение этической философии о доблести противоречит человеческой природе; что сама Природа требует, чтобы мы сделали удовольствие максимой жизни. Чувственное удовольствие является целью всякого разумного человека, и подавлять желания – неразумно и не приносит счастья, но лишь показывает, что человек, действующий таким образом, не знает человеческой природы и ее потребностей. Поэтому очень мудро поступают персы, которые награждают всякого придумавшего новый вид удовольствий. Единственной причиной, по которой персы завоевали у мидян их государство, было то, что, обладая могуществом и огромными богатствами, те не могли уже делать ничего другого, как все больше погружаться в мир чувственных удовольствий.
Хотя причина, приведенная Полиархом, естественно, преувеличена, следует допустить, что она содержит зерно истины, как это видно из наших вводных замечаний. Во всяком случае, теперь читатель в достаточной мере познакомится с греческим поклонением Гедоне (чувственному удовольствию), чтобы оценить в последующих главах наиболее важные особенности греческой культуры с этой точки зрения. Он познакомится с людьми, которые, как никто другой, сделали чувственность основой жизни, но которые в то же время знали, как соединить чувственность с высокой этикой и, следовательно, создать культуру, которой человечество будет восхищаться до конца своего существования.
Часть первая
Глава I
Замужество и жизнь женщин
1. Греческая женщина
Сегодня едва ли можно согласиться с часто высказываемым утверждением, будто положение замужней женщины в Древней Греции было недостойным. Это совершенно неверно. Ошибочность этого суждения заключается в извращенной оценке женщин. Греки были плохими политиками в своей короткой истории, но восхитительными творцами жизни. Поэтому женщине они предписывали ограничения, которые отвела ей природа. Утверждение о том, что существуют два типа женщин – мать и любовница, – было усвоено греками на заре их цивилизации, в соответствии с ним они и действовали. О последнем типе мы поговорим позже, но не меньшую дань уважения следует отдать и женщине-матери. Когда греческая женщина становилась матерью, она обретала смысл жизни. Перед ней стояли две задачи, которые она считала первостепенными, – вести домашнее хозяйство и воспитывать детей, девочек – до замужества, а мальчиков – до той поры, пока они не начинали осознавать духовные потребности личности. Таким образом, брак означал для грека начало восхождения к итогу жизни, возможность познакомиться с новым поколением, а также способ организовать свою жизнь и свое хозяйство. Царство женщин включало полный контроль над домашними делами, в которых она была полновластной хозяйкой. Если угодно, назовите такое замужество скучным; в самом деле, так оно и было, если судить по той роли, какую играет современная женщина в общественной жизни. С другой стороны – оно было свободно от фальши и неестественности, присущих современному обществу. Не случайно в греческом языке нет эквивалентов таким нашим
