Холли опять осталась одна. Отлично, подумала она, теперь ей придется развлекать этого проклятого Дэниела.
– А где Киара, ушла? – Дэниел поставил стаканы на стол и сел напротив Холли.
– Она просила передать, что ей очень неловко, но ей пришлось бежать. Она должна догнать брата, чтобы он подвез ее домой. – Холли закусила губу. Киара ведь даже не вспомнила про Дэниела, когда убегала. – Простите, что я была груба с вами, – начала она, улыбаясь. – Вы, наверное, думаете, что мы – самая невоспитанная семья на свете. Киара много болтает попусту, не нужно воспринимать всерьез и половины того, что она говорит.
– А вы тоже? – улыбнулся он.
– В этот раз да. – Она засмеялась.
– Не страшно, зато теперь вам достанется больше выпивки. – Он подвинул к ней стаканы.
– А что это? – поморщилась Холли, понюхав жидкость.
Дэниел посмотрел на нее в замешательстве.
– Вы знаете. – Он прочистил горло, – я не помню.
– Да ладно! – рассмеялась Холли. – Это же вы заказывали! Женщина имеет право знать, что она пьет!
Дэниел посмотрел на нее с улыбкой:
– Это называется «БиДжей». Вы бы видели лицо бармена, когда я это заказывал! По-моему, он не знал, что это вообще можно пить.
– О господи, – засмеялась Холли. – Как Киара это пьет? Пахнет ужасно!
– Она сказала, что легко проскакивает. – Он тоже смеялся.
– Извините ее, Дэниел, она иногда ведет себя как ребенок.
Дэниел изумленно смотрел через плечо Холли:
– Похоже, ваша подруга неплохо проводит время.
Холли обернулась и увидела Дениз, обвившуюся вокруг горе-диджея. Похоже, ее тактика оказалась действенной.
– Ох, нет, только не с этим горе-диджеем, – сказала она вслух.
– Это Том О'Коннор с радиостанции «Дублин FM», – усмехнулся Дэниел. – Я думаю, ему приятно было бы услышать, как вы его назвали.
Холли так смутилась, что спрятала лицо в ладонях.
– Он вел сегодня программу, потому что конкурс транслировался по радио, – серьезно сказал он.
– ЧТО??? – Раз в двадцатый за этот вечер Холли была близка к сердечному приступу.
Его лицо расплылось в улыбке.
– Шучу, шучу, всего лишь хотел увидеть, как вы на это отреагируете.
– Ну, зачем вы так, – упрекнула его Холли, держась за сердце. – Вполне достаточно того, что эти люди слышали меня сегодня, не хватало еще прославиться на весь город! – Она пыталась восстановить ритм дыхания, а Дэниел смотрел на нее с неподдельным интересом.
– Если вы не против, я бы спросил вас вот о чем. Раз уж вам настолько этого не хотелось, зачем же вы записались на конкурс? – осторожно спросил он.
– О, мой весельчак муж решил, что будет забавно записать жену, не имеющую ни слуха, ни голоса, на конкурс караоке.
Дэниел рассмеялся:
– Нет, что вы, это было совсем не так плохо. А ваш муж здесь? – Он оглянулся. – Я не хотел бы, чтобы он решил, что я пытаюсь отравить его жену этим пойлом. – Он кивнул в сторону стакана.
Холли обвела взглядом клуб и улыбнулась. – Да, он здесь… он где-то здесь.
Глава шестнадцатая
Остаток месяца Холли провела в мучительных попытках вернуть себе ощущение жизни. Она наконец захотела почувствовать себя частью этого большого шумного мира. Все вокруг были страшно заняты важными и интересными делами, а она просто ждала, когда кончится один день и начнется другой. Пора было ожить, но она не понимала, как это сделать. Часами она сидела в полной неподвижности, погрузившись в воспоминания, прокручивая в голове каждое мгновение, прожитое вместе с Джерри.
В последнее время ей все чаще вспоминались ссоры, и с запоздалым раскаянием она мечтала все исправить, взять назад каждое резкое слово, когда-либо сказанное ему. Как ей хотелось поверить, что он не принимал ее слова близко к сердцу. Она ненавидела себя за эгоизм, за то, что иногда после ссоры уходила гулять на всю ночь или подолгу злилась, вместо того чтобы все забыть и простить. За все те ночи, когда она засыпала как убитая, вместо того чтобы любить его. Господи, ведь никто не сказал им, что у них так мало времени! А теперь слишком поздно об этом думать, и исправить ничего невозможно.
Бывали в этот месяц и редкие хорошие дни, когда она улыбалась и даже смеялась, вспоминая какие- то забавные эпизоды. Потом опять начинались депрессия и апатия. Холли боролась, старалась не поддаваться и, бывало, побеждала тоску на несколько часов или дней. Но приходила случайная мысль, случайное воспоминание – и снова начинались слезы. Такими стали ее будни. Это было почти невыносимо. Это было намного сильнее ее, и больше всего на свете ей хотелось прекратить бессмысленную борьбу. Друзья и родные приходили и уходили. Иногда они заставляли ее плакать, иногда – смеяться, но ни то ни другое не было настоящим. Настоящими были одиночество и отчаянье. Она хотела назад – в жизнь, но не знала, как туда вернуться. Постепенно она стала предпочитать сны бодрствованию. Они были реальней ее жизни наяву.
В глубине души она понимала, что ничего ужасного с ней не происходит. Она не сойдет с ума и не покончит жизнь самоубийством. Однажды наступит день, когда она опять почувствует себя счастливой, а весь этот кошмар станет воспоминанием. Нужно было только дожить до этого дня.
Снова и снова она перечитывала письмо Джерри, вдумываясь в каждое слово, в каждое предложение и каждый раз находя в них новый смысл. Она понимала, что можно просидеть до второго пришествия, ища тайное послание между этих простых и ясных строк. Но она никогда не узнает в точности, что он имел в виду, потому что больше никогда не сможет спросить его ни о чем. Вот с этой мыслью действительно трудно было примириться.
Так кончился май и началось наконец лето с его длинными вечерами, с умопомрачительными рассветами и закатами. Теперь не хотелось уходить домой с наступлением темноты, а проснувшись утром, до обеда валяться в кровати. Ирландия очнулась от зимней спячки, потянулась, зевнула и начала новую жизнь. Пора было открыть окна, проветрить комнаты и выгнать на улицу призраков, которые завелись за зиму в шкафах и чуланах. Хотелось встать рано утром под пение птиц, выйти на улицу и идти куда глаза глядят, улыбаясь случайным прохожим. Пора было перестать прятаться, поднять голову и встретиться с правдой лицом к лицу.
Заиграла мелодия «Я буду жить» Глории Гейнор. Холли бросила на траву корзинку с бельем и побежала на кухню за мобильным телефоном.
– Алло!
– Поздравляю, ты стала звездой! – донесся из трубки пронзительный вопль Деклана, немедленно превратившийся в раскатистый хохот.
Ожидая, пока он успокоится, Холли пыталась сообразить, о чем он вообще говорит.
– Деклан, ты что, пьян?
– Может быть, немного, но это совершенно не относится к делу. – И он громко икнул.
– Деклан, сейчас десять часов утра! – засмеялась Холли. – Ты что, вообще не ложился спать?
– Не-а. – И он снова икнул. – Я сейчас еду домой и спать лягу часа через три.
– Через три часа? Где ты? – Холли с улыбкой вспомнила, как сама раньше любила звонить Джеку с утра пораньше после очередной ночной гулянки.
– Я в Голуэе. Вчера были вручены награды. – Он сказал это так, словно она была в курсе.
– Прости, конечно, я не в курсе, но что за награды?
