стройные ноги, уже не мог оторвать от них глаз.
– Да, – негромко протянул он, напрочь забыв, для чего здесь оказался. А девица, мило улыбнувшись, наклонилась к открытому боковому окну, вложив в очаровательный ротик сигарету.
Грек пожалел, что она не повернулась к нему задом и не наклонилась в противоположную сторону. Ему страстно захотелось узнать, какого цвета на ней нижнее белье. «Откуда она взялась?» – недоумевал Грек, борясь с внезапной отрыжкой одолевшей его после пива.
– Привет, – сказала девица, сначала глянув на него, а потом на коробку с оставшимся пивом.
– Привет, – улыбнулся Грек, принимая ее за подарок с небес. Не иначе, всевышний сжалился над ним, зная, как тоскливо одному Сан Санычу Греку сидеть в машине, и послал эту неземную красавицу. Так стоит ли отказываться от такого подарка? Может, другой бы кто и отказался, но Грек никогда. Что он, хуже Ваняшина? И он почувствовал, как взволнованно застучало сердце. Во рту сделалось сухо, и Сан Саныч быстро схватил откупоренную бутылку и сделал три больших глотка, скосив при этом глаза на красавицу, терпеливо дожидавшуюся, когда же он даст ей прикурить.
Облизав влажные, чуть горьковатые от пива губы, Сан Саныч проговорил улыбаясь:
– Я вот тут сижу и думаю, кого пивом бы угостить. Может, в машину ко мне сядешь? Или торопишься?
Девушка отрицательно помотала головой.
– Не-ка, не тороплюсь. Я поссорилась со своим парнем, – сказала она с некоторой грустью. Грек тут же взялся помочь ей хорошим советом. А пока, откупорил бутылку пива и протянул ей.
– А ты чего здесь делаешь? – спросила девушка, отхлебнув пивка. Она сидела рядом с Греком, и от ее молодого тела исходил такой жар, что усатого капитана пробрала дрожь. Он опустил взгляд на ее ножки, чувствуя неудержимое желание прикоснуться к ее нежной коже и провести от коленки до самого паха. На минуту, закрыв глаза, он сначала опустил руку к ее сиденью. Девушка чуть развернулась к нему, и его рука оказалась на ее коленке. Теперь осталось совсем немного. Кажется, девица из податливых и долго ее уламывать не придется. Жаль этот идиот Ваняшин не видит сейчас ее. Он бы слюнками изошел. И Сан Саныч Греков почувствовал гордость. Не такой уж он потерянный мужчина, раз молодые красотки им интересуются. Вот будет, чего завтра рассказать Ваняшину. Так дежурить, он согласен каждый вечер.
– Ты мне так и не ответил на вопрос? – настаивала девушка, ничуть не смущаясь под натиском его рук, которые уже очутились у нее под юбочкой. Казалось, наоборот, ей нравится решительность усатого мужчины. Только бы уж не отвлекала его вопросами, чего он здесь и зачем. И Грек не задумываясь, ляпнул:
– Да я космонавта вожу. Чего, не веришь?
– Не-ка, – девушка, усмехнувшись, помотала головой. А Грек кивнул на внезапно зашипевшую рацию, вмонтированную около панели приборов. Сказал:
– Видала? Каждый час на связь с центром управления должен выходить. Докладывать.
– Да ладно, – недоверчиво и уже без улыбки проговорила девушка.
И вдруг в этот момент рация заработала. На связи был Туманов.
– Один, четыре, восемь! Как там у тебя дела? – назвал Федор позывной машины Грека.
Грек кивнул на рацию.
– Это наш распорядитель полетами, – сказал он и включил рацию на передачу. – У меня все нормально. Скоро возвращаюсь.
– Добро, – сказал Туманов и отключился из эфира.
– Вот. Сеанс связи у нас состоялся, – сказал Грек девушке, а чтобы Туманов больше его не беспокоил, совсем выключил рацию. Пора было переходить к конкретным действиям, тем более что девица, кажется, разомлела от выпитого пива.
– Вот так и живем, милая. Работаем по режиму. Ни поесть нормально, ни в туалет сходить, – сказал Грек, сожалея, и зачем только вспомнил про туалет. Дело подходит к главному, а тут вдруг пиво взыграло в животе и если сейчас не сбегать за угол дома в ближайшие кусты, то можно опозориться перед красоткой прямо здесь.
Заметив, что усатый весельчак вдруг сразу приуныл, и как-то сжался, глянув на количество опустошенных бутылок, девушка хитро прищурилась.
– Что режим дает о себе знать? – спросила она. Грек уже испытывал страшные мучения, поэтому ответил голосом мученика.
– Ага. Режим. Посиди. Я через пару минут вернусь.
Проговорив это, капитан рванул за угол дома. Но против обещанных пары минут, отсутствовал не меньше пяти. А когда вернулся в машину, девушки уже не было. Вместе с ней исчезли и оставшиеся шесть бутылок пива.
– Вот сука, – сказал Грек, заглядывая, в пустую коробку, надобность в которой теперь полностью отпадала. Открыв дверь, Грек выставил ее на тротуар. Потом сложил в нее пустые бутылки. Настроение сразу пропало. Так все хорошо начиналось. Вечер. Темно. Фонари. И вдруг она, молодая, красивая, готовая принять его в свои объятия. Давно Грек не испытывал столь романтического чувства. Теперь же оставалось вздохнуть и вспомнить про одиночество. Так Грек и сделал.
Еще усатый капитан вспомнил о том, зачем он здесь. Поднял голову, глянул на окна квартиры мадам Зотовой. Потом на часы. Было половина двенадцатого. Кажется, мадам готовится ко сну. Грек увидел в окне мелькнувшую тень.
Из подъезда вышел старик в длинном черном плаще. Поднятый воротник, скрывал его лицо. В двух шагах позади, за ним шли два крепыша. Греку они показались одинаковыми, как двойняшки. Одинаковый рост, фигуры, даже костюмы одинаковые. Только лица разные. Лица этих жлобов, в отличие от лица старика, Грек рассмотрел хорошо. Видел, как вся троица дошла до противоположного угла дома, и сразу же к ним подъехал черный «Мерседес». Его номера Грек разобрать не мог, мешала темнота, царившая на углу дома. Но показалось странным, стоило «Мерсу» тронуться, как за ним покатила белая «семерка».
– А дедушка-то, явно вышел не погулять, – сказал себе Грек про старика и его сопровождение. И вдруг увидел со стороны тех кустов, куда он недавно бегал яркий свет фар. Белая «девятка» подлетела к подъезду, и из нее выскочили Ваняшин с Тумановым.
Грек моргнул им фарами. Ваняшин побежал в подъезд, а Федор направился к «Волге». На Грека посмотрел так, что усач съежился.
– Чего случилось-то, Николаич? – осторожно спросил Грек, стараясь не дышать на майора пивным перегаром.
Туманов открыл дверь машины, глянул на выключенную рацию.
– Ты, почему выключил рацию, капитан? – спросил Федор таким голосом, что Греку стало не по себе. Одно было ясно, что-то случилось. И раз Туманов с Ваняшиным здесь, значит, это случилось с Зотовой.
И ни когда-нибудь, а именно в то время, пока он забавлялся с длинноногой красоткой. Только теперь Грек сообразил, что девчонка просто отвлекала его. А он повелся, как последний лох.
– Николаич, ее менять надо, – кивнул Грек на рацию. – Барахлит что-то. У меня башка разболелась. Весь вечер треск в ушах. Вот и выключил, – сказал Грек, тихонько вздохнув и подумав: «Ой, и влип ты, Сан Саныч. Невезуха тебе на баб».
Туманов протянул руку к тумблеру, щелкнул, когда зеленый огонек индикатора зажегся, сигнализируя, что рация включена, обернулся к Греку.
– Почему сейчас ничего не трещит? – строго спросил майор. Грек молчал, только хлопая своими черными глазами.
– А башка у тебя трещит от другого, – сказал Федор, глянув на стоящую рядом коробку с пустыми бутылками.
Прибежавший Ваняшин, встал за спиной Федора. Грек глянул на него зверем. Неужели Ваняшин раскололся? Вот и уважь такого. Но лейтенант отрицательно покачал головой, что ничего он майору не говорил.
Федор обернулся.
– Ну, чего там, Леша?
– Федор Николаевич, с Зотовой истерика. Я предложил «скорую» вызвать. Она отказалась, – несколько растерянно проговорил Ваняшин.
