остались в далёком прошлом и о них можно было забыть навсегда.
Теперь то же самое следовало проделать над всеми горными массивами высотой более трёх километров, а такие имелись в Африке, ставшей в последние годы для Митяя чуть ли не второй родиной. В устье реки Вольта он провёл ещё одну большую каменную охоту, и самолёт с алмазами на борту взял курс на Дмитроград, а команда снеговиков полетела в Дагонград. Через неделю в воздух поднялось уже тридцать самолётов со снеговых дел мастерами на борту. Митяй, Найдар, Тимофей, Танюшка и Таня наработали очень ценный опыт, передали его своим ученикам, и те поднялись в небо, прекрасно зная, что и как нужно делать, а заодно умея по оттенку белого цвета определить, морозить участок дальше или хватит, пора лететь к другому. Митяю очень хотелось своими глазами увидеть, что же из всего этого получится, а потому он просидел в Африке до конца двенадцатого года.
А получилось всё даже лучше, чем он мечтал и планировал. Если ледник над Нефтегорском всем давно уже осточертел, не говоря уже об остатках ледовых глыб в европейской части России и на Южном и Среднем Урале, а также в Сибири, где они торчали ни к селу ни к городу, то в Африке ледники являлись главными регуляторами климата, делающими его куда более влажным, хотя всё равно жарким. Юг ведь. Зато Африка перестала быть огромным горчичником на заднице всего остального мира.
Митяй не поленился облететь все намороженные благодаря мудрости дагонов ледники и лично убедился, что теперь они уже никогда не исчезнут. Выглядели они весьма величественно и продолжали увеличиваться в размерах. Очень уж большой заряд холода всадили в них снеговики, но новым ледниковым периодом это не грозило. Скорее наоборот, зимы намного севернее Африки станут мягче и ровнее, без резкого шараханья вверх и вниз по шкале градусника.
И тут, словно в качестве премии, за три недели до Нового года в море Ирины вошёл караван новых супершишиг и на максимальной скорости, несмотря на нешуточные штормы, направился к Тайладограду, чтобы выехать там на берег, в считаные дни пересечь больше половины Африки и дать возможность великому учителю продолжить свою затянувшуюся экспедицию в куда более комфортных условиях с новыми и старыми спутниками. Правда, большая часть тех людей, с которыми он выехал из Дмитрограда, уже вернулась домой. Им не терпелось, посмотрев на африканские чудеса, применить полученный опыт в родных краях. В частности, вправить мозги некоторым рекам, а также прорыть каналы и построить огромные акведуки, чтобы устранить перекосы с водоснабжением. Кое-кто подумывал и о том, что и ледники в горах Кавказа также следует сделать потолще, но это ещё нужно было хорошенько просчитать на компьютерах, взвесить и ещё раз всё просчитать.
Митяй никак не высказывался по этому поводу и говорил, что сначала нужно провести исследования и хорошо обо всём подумать и только потом строить какие-то планы. Нисколько не смущаясь, он при этом приводил торопыгам в пример свою собственную африканскую командировку, говоря:
— Я в Африку тоже плыл с мыслью, что три-четыре месяца — и мы рванём прямиком в Индию. А что вышло на деле? Я торчу здесь уже больше четырёх лет, потому что тутошние дела с кондачка решать было нельзя. Поэтому, ребята, не торопитесь, проведите исследования и скажите наверняка, а не наобум Лазаря, чем нам грозит таяние ледников и будет ли природе польза от того, что мы увеличим их толщину. С Матерью-Землёй в игры играть нельзя. Накажет. Остудив одни горячие головы, Митяй остудил и другие, уже капитанские. Флотилия каравелл — он настоял, чтобы суда класса «суша-вода» называли именно так, — должна доплыть от Новороссийска, где их построили, то есть до Тайладограда, всего за пятьдесят один час, а потом за четверо суток доехать и затем доплыть до Дагонграда и выехать на берег. Прибыв в Дагонград, ставший неофициальной столицей Африки, молодые капитаны-первопроходцы решили уболтать Митяя устроить гонки через экваториальные джунгли аж до мыса Доброй Надежды, но натолкнулись на его насмешливую улыбку. Митяй предложил маршрут куда более прозаический — доплыть до Старого Нигера по новой водной системе, спокойно выехать на плотину, а затем съехать с неё по длинному и не слишком крутому сухому мосту-акведуку и сплавиться по Старому Нигеру до Гвинейского залива.
Глава 14
Каравеллы плывут на восток и на запад
Прошло уже немногим более четырнадцати с половиной лет с того момента, как судьба занесла Митяя в каменный век. Наконец он решил, что покончил в Африке со всеми делами и ему пора двигаться дальше. На большом мощном джипе — в него с запасом поместилось всё его семейство — неугомонный путешественник подъехал к тому судну-автомобилю, на котором ему предстояло отправиться в путь. Это была каравелла, носящая имя своего капитана — «Виктория». Сверкающая полированным корпусом, изготовленным из сплава титана и бериллия, каравелла вместе со своей надстройкой-ангаром длиной в тридцать пять метров, даже почти сев на брюхо, была размером с многоэтажный дом. Митяю было странно видеть этот элегантный обтекаемый морской корабль стоящим на берегу африканской реки, а ведь их выстроилось сразу семьдесят пять. «Такого просто не может быть. Это какой-то сон», — подумал Митяй, но при этом хорошо знал, что это никакой не сон, а явь и он приехал сюда из Дагонграда, чтобы отправиться путешествовать дальше.
Митяй остановился метрах в ста пятидесяти от каравеллы, стоящей носом к реке, чуть наискосок, и та была видна ему во всей своей красе. Из-за того, что каравелла полностью вобрала в себя поворотные опоры колёс, как для движения по воде, те вошли в специальные углубления в днище и превратились чуть ли не в единую улитку, раскинувшую свою нижнюю часть на четыре с половиной метра в ширину. Когда каравелла поплывёт по воде, они и вовсе сделаются даже под небольшим напором воды двумя эластичными сплошными килями. То же самое произойдёт и тогда, когда это судно на подводных крыльях, построенное по одностоечной схеме, встанет на крыло и помчится со скоростью от семидесяти пяти до ста девяносто километров в час, не боясь даже пятибалльного шторма. По суше каравелла тоже могла ехать со скоростью сто шестьдесят километров в час, но так быстро никто не гонял. Для этого нужно было ехать по абсолютно ровной степи, причём поздней осенью, когда трава уже полегла, и двигаться на минимальном клиренсе. Обычно каравеллы ездили со скоростью девяносто километров в час, как старая добрая Шишига на высоком клиренсе, когда у неё под днищем из особо прочной нержавейки было минимум четыре метра. Тогда она спокойно ехала даже по пересечённой местности, переезжая через препятствия высотой до трёх метров.
Лёгкая, имеющая массу всего в шестьсот двадцать тонн, каравелла брала на борт втрое больший груз в свой трюм объёмом в две с половиной тысячи кубических метров, а ведь у неё ещё имелись две верхние пассажирские палубы и семиметровой высоты ангар с разведывательными самолётом-амфибией и вертолётом. На изготовление каравелл пошли такие конструкционные материалы и, что самое главное, такое количество бриллиантов, что в двадцать первом веке она точно стоила бы раза в два дороже новейшего американского авианосца. Возможно, что НАСА смогла бы построить каравеллу, хотя вряд ли, конгресс просто не выделил бы на этот проект такие деньги, но если бы даже построила, то ей была бы грош цена без термоэлектрического генератора, созданного ведлами-учёными из добрых тридцати городов, собравшимися в Дмитрограде. Принимали участие в этой работе и Таня с Митяем. Причём якобы тайком друг от друга, и потому оба подолгу сидели в креслах, стоящих в разных концах дома, с очками на глазах и говорящими камнями в руках. Всем вместе им удалось создать нечто невероятное, пусть не полноценный аккумулятор психокинетической энергии, но своеобразный буфер-накопитель и распределитель, равномерно передающий её на кристаллы-излучатели тепла и холода.
Он представлял собой кожух из металлокерамики на основе диоксида алюминия и тантала, пронизанный графитовыми стерженьками квадратного сечения, к торцам которых были прижаты крошечные бриллианты. Генератор, имевший объём в шесть кубических метров, вырабатывал от двенадцати мегаватт электроэнергии на минимуме до восьмидесяти четырёх на максимуме, но тогда её было просто некуда девать. Работал он совершенно бесшумно, ни нагревая, ни охлаждая воздуха, так как был идеально сбалансирован по всем параметрам. Ведлам, заступившим на энерговахту, было достаточно всего получаса работы со своими говорящими камнями. После этого тот в течение двух часов не только вырабатывал электроэнергию, но и находился всё это время в управляемом режиме, то есть мог снижать энергоотдачу до минимума и повышать её до максимума, после чего ему нужно было снова дать пинка.
