Горящее дерево, оплавленные металлические полосы и мгновенно раскалившиеся камни влетели во двор, сметая все на своем пути. Стена ближайшего склада покрылась трещинами, за выбитым ставнем мелькнул робкий огонек начинающегося пожара. Щедро плеснувшая сила превратила его в гудящий столб пламени, и огонь без дальнейших понуканий вгрызся в деревянные части здания.
Опомнившаяся стража бросилась к воротам, силясь хоть что-то рассмотреть в ночной мгле. Пришлось пойти им навстречу — отсветы начавшегося пожара освещали пока что очень узкий круг пространства. Полетевшие в меня стрелы и болты успешно отклонила защита, но все равно, осознание того, что в тебя стреляют, мне никогда не нравилось. Я убедился, что мое лицо рассмотрели и запомнили, и снова выпустил «песню ужаса», на этот раз целенаправленно сгоняя охрану к запасным воротам. Когда последний страж, подхлестнутый заклинанием, исчез за стеной, я развернулся к разгорающемуся пожару и выпустил из рук два длинных силовых щупа. Все самое интересное начинается именно сейчас.
Огонь доверчиво пробежал по протянутому мной энергетическому мостику и ловко перепрыгнул на соседнее здание. Крышу окутал вихрь алых лепестков, превращая ночь в яркое, пылающее подобие дня. Следом заполыхало еще одно строение, и еще. Бесполезно пытаться обуздать вырвавшуюся на свободу стихию, поэтому я просто кружился в холодной осенней ночи вместе с огнем, не укрощая, а направляя в нужную сторону, не давая вырваться огню за пределы каменного круга стены.
Не знаю, сколько это продолжалось, но постепенно огонь начал устало стихать. Да, в этом я с ним согласен, ощущение такое, будто вручную склады по камешку растаскивал. Пора и честь знать.
Обмахнув вспотевший лоб рукавом, я вышел за ворота и тут же отшатнулся обратно — от огня-то тепло, а за стеной ветер одним порывом проморозил до костей. Поплотнее запахнувшись в плащ, я снова высунулся за ворота и, убедившись, что теплее не стало, рванул по заранее намеченному маршруту отступления.
Уже на подходе к трактиру я ощутил присутствие спешащей к бывшим складам группы людей. Подмога из замка? Да нет, не могли эти горе-охранники так быстро после моего заклятия в себя прийти, чтобы к начальству с докладом бежать, а никто другой пожар увидеть не мог, купол только к утру развеется. Осторожно выглянув из-за угла, я увидел, что вниз по улице торопливо шла группа разномастно одетых людей с движениями воинов и повадками заклинателей. Все шестеро целенаправленно двигались к пожарищу, внимательно сканируя пространство и изредка поглядывая на амулет в руках предводителя. Один из поисковых лучей неожиданно сильно царапнул мою защиту. Человек в куртке обедневшего ремесленника обернулся и пристально всмотрелся в темноту. На миг глаза, скрытые тенью от капюшона, блеснули желтым отсветом «ночного зрения».
Я отшатнулся обратно за угол. Какое-то нехорошее у меня предчувствие. Не лорда Дарлаха это люди, определенно. Нет у него таких, я бы знал.
Где там этот внимательный? Истинное зрение наглядно высветило двойственность человеческого бытия: не успел я обрадоваться, что незнакомец идет дальше, как понял, что уже видел эти амулеты раньше, и пораженно замер. Не верю. Этого не может быть. Еще слишком рано!
Отряд инквизиторов, не подозревающий о том, что его здесь не может быть, свернул на соседнюю улицу и скрылся за границами восприятия.
Тщательно выстроенный и выверенный до последней реплики план опять летел в барсучью нору. И ни один из запасных помочь тут не мог — ни в одном из моих самых невероятных предположений о развитии ситуации не было инквизиторов, заявившихся через полчаса после «вызова».
Леший. В трактир возвращаться чревато. Разве что за вещами — если бы они мое логово нашли, то не мчались бы на пожар, а спокойно устроили бы засаду.
Не заметив никаких подозрительных изменений ни на подступах, ни в самом здании, я постучал в дверь. Не откроют через десять вдохов — вышибу. К счастью, к крайним мерам прибегать не пришлось.
Шуганув заспанного служку, старательно таращившего глаза, чтобы не заснуть стоя, я, стараясь не торопиться слишком уж явно, поднялся в комнату, привычно быстро (не нравятся мне такие привычки) собрал вещи и замер, выбирая дальнейший путь. Можно вылезти в окно на крышу дровяного сарая, дальше — на забор, и поминай как звали. Такой способ, как минимум, привлечет утром внимание трактирщика. Другой вариант — уйти, как все нормальные люди, через дверь, а потом подправить слуге воспоминания, тоже не вполне соответствует идеалу. Если инквизиторы будут проверять, то слуга с наложенными воспоминаниями привлечет внимание гораздо сильнее, чем сетования трактирщика на не расплатившегося постояльца. Значит, окно.
Похолодавший вдвое против прежнего, ветер быстро остудил голову и принес с собой некое подобие дельных мыслей. В первую очередь надо предупредить Ивэлию, а еще — прикинуть, как можно использовать эту ситуацию. Раз уж я решил придерживаться теории о двойственном значении жизненных ситуаций, то не может быть, чтобы от конкретно этой были только неприятности и никакой пользы.
Городской особняк графа Шерхора располагался в тихом и благопристойном закутке Верхнего города. В него не долетали ярмарочные шумы, не забредали попрошайки и не заходили бродячие торговцы. Сейчас, пока и господа, и слуги спят, улица выглядела пустынно, как ночная аллея спокойного кладбища. Теоретически здесь должны время от времени проходить патрули стражи, но мне почему-то кажется, что за счет этого спокойного района они спят на несколько часов дольше, чем положено.
Когда я, руководствуясь описаниями Ивэлии, добрался до нужного места, то выдохнул с облегчением — одно время начало казаться, что я этот медвежий угол и к утру не найду. Сейчас бы еще дом отыскать, и совсем хорошо будет. Широкие яблоневые сады перед фасадами не давали толком ни ощутить знакомых людей через магию, ни рассмотреть скрывающиеся за деревьями здания. Вот где там двойное крыльцо и красная башенка с флюгером в виде птицы?
«Ночное зрение» скрадывало очертания предметов и давало очень смутное представление о цвете, так что по Загребьней улице я пробирался еще медленнее, чем по тем районам, где была возможность случайно напороться на отряд инквизиторов, ненадолго останавливаясь у каждого дома. Он? Не он? Вот честное слово, лучше бы Ивэлия по заборам ориентировку дала или по охранным заклятиям.
В разрыве ветвей мелькнул силуэт небольшой башенки с флюгером в виде летящего откормленного гуся. Чуть ниже нашлось и знакомое по описанию сдвоенное крыльцо. Ура. Я прильнул к забору, стараясь не потревожить сигнальные плетения, и всмотрелся в темноту сада, выискивая сюрпризы для ночных визитеров. Собаки бдительно дремали недалеко от ворот, сторож гораздо менее бдительно храпел в сторожке. Его и трогать смысла нет, ничего, кроме хозяйского гнева, его не разбудит. А вот о собаках следует позаботиться. Порыв ветра подхватил с моей ладони невесомый серебристый порошок, который тонким слоем лег на морды животных. Убедившись, что псины перестали дергать ушами на малейший шум и провалились в глубокий здоровый сон, я перелез через забор, аккуратно раздвинув охранные плетения, и двинулся к дому.
Теперь главный фокус — не ошибиться с окном и не вломиться к Селриху. Ауры обитателей дома по-прежнему надежно прятали зачарованные стены, но ничего, так найду. Хозяйский этаж — всегда второй, а Ивэлия как-то упоминала, что ее окна затеняет огромный дуб, поэтому она может практиковаться в магии, не опасаясь, что подозрительные блики заметят из окон других особняков или с улицы. Дуб, подходящий под описание, нашелся почти у самого левого угла. Я прикинул, какое окно он прикрывает лучше всего, и примерился к увитой плющом стене. Ничего сложного.
Защелка на окне солидная, но телекинезом открыть можно без проблем. Или не нужно? В конце концов, девушка меня не приглашала. Я отцепил одну руку и постучал в раму. Интересно, она уже освоила «ночное зрение»? Вряд ли. В любом случае лучше проявить вежливость. Зажигать «светляка» не стоит, в ночи слишком заметно. Может, свечение глаз от «ночного зрения» усилить? Да, так и лицо видно будет, и со стороны не заметно. Я напитал плетение и постучал еще раз.
Створка неуверенно скрипнула, и я нос к носу столкнулся с удивленным старичком благородного вида. Вид этот не смогла испортить даже ночная сорочка и жиденькая козлиная борода.
Первоначальное ошаление на лице незнакомого фэта быстро сменилось легкой усмешкой.
— Ошиблись домом, молодой человек?
— Н-да, кажется. — Стоило окну распахнуться, как защита ослабла, и я смог наконец-то почувствовать обитателей дома. Ни одной знакомой ауры там не было. — Простите за беспокойство. — Я
