набежавшую слезу.
– А мы устроим! Грандиозный праздник! Это я беру на себя. Хочу вас предупредить, Мама Джульетта, у нас сегодня будет дорогой гость, он вам очень-преочень понравится!
– Наверное, твоя Джой, да? Я угадала?
– Нет, не Джой. Только, очень прошу вас, не волнуйтесь. Обещаете?
– Торбеллино, ты говоришь загадками. Ты, наверное, хочешь сказать, что мой Макото вернулся?
– Мама Джульетта, милая моя, откуда вы догадались? Ну, конечно же, вернулся ваш сын Макото! Живой и невредимый! Стоит у калитки и боится за ваше больное сердце!
Таверну, что находилась у развилки дорог, на обратном пути юноша объехал в темноте стороной, от греха подальше. В его памяти остались довольно неприятные воспоминания о гостеприимстве Толстяка Авидо. Но эти предосторожности не спасли нашего героя. Вот что произошло, дорогой читатель, с ним дальше. Отъехав на приличное расстояние от придорожного заведения с дурной славой, он решил устроить привал и переночевать на опушке милой березовой рощи, что попалась на пути. Расседлав и стреножив коня, Торбеллино устроился на мягкой траве, завернувшись в теплое шерстяное одеяло, подаренное рэдперосами. И сразу провалился в глубокий сон, то ли запах свежей зеленой травы, то ли накопившаяся усталость последних дней сказались на нем… Наверное, и то, и другое.
Торбеллино приснилось, что он парит высоко над землей, что у него вместо рук белые упругие крылья. Он летит над морем, а внизу видны малюсенькие кораблики под парусами. Вон и фрегат «Пари», на котором он когда-то был рабом, а вон там, ближе к горизонту, курится вулкан на Острове Зеленый Ад, а рядом с островом десяток кораблей, наверное, это эскадра адмирала Гавилана. А вот и Мейби, окруженный высокими пальмами, с городской площадью, заполненной азартными горожанами.
Торбеллино взмахнул крыльями, пронесся над городом чудаков и Бухтой Свиней и повернул в сторону Залива Одиноких Сердец. Показался мыс с белым домиком и маяком Старого Галса. В маленькой бухточке видны шлюп «Ослепительный», Джой, Фидело и Малыш. Торбеллино стал кружить над бухточкой, опускаясь все ниже и ниже.
Счастливая Джой подняла голову, смеется и машет ему рукой. Фидело носится по песчанной косе и радостно лает, Малыш плещется у берега и кувыркается через голову… Вот и Старый Галс появился и медленно спускается по крутым каменным ступенькам к морю. Сделав несколько кругов над ними, юноша начинает быстро снижаться. Слышен только протяжный свист ветра в ушах, да ощущается трепет хрупких крыльев.
Но, увы, мягкого приземления у него не получилось, он задел правым крылом песчаную отмель, его резко развернуло, и он неудачно шлепнулся боком на горячий прибрежный песок.
Неожиданно со стороны моря послышалось громкое конское ржание, и, откуда ни возьмись, в бухте появился фрегат «Пари», который несся под всеми парусами прямо на них. На капитанском мостике в белом фраке стоял и криво ухмылялся капитан Малисиозо, а рядом с ним капризно тявкала лохматая Барабоська…
Торбеллино схватил Джой за руку, и они побежали прочь от берега. За спиной слышались топот сапог, громкий свист и громоподобный смех боцмана Грозеро…
Торбеллино на бегу обернулся назад… За ними гналась толпа раъяренных пиратов, которые палили из пистолетов и размахивали тяжелыми абордажными саблями… Что это? Что-то больно ударило его в бок… Неужели ранили? Ноги подкосились, он упал, снова вскочил, но ноги не слушались… Чьи-то грубые руки схватили его за плечи и дернули резко назад…
Наш герой рванулся и открыл глаза…
Светало. Над опушкой висел легкий утренний туман, на траве поблескивала прозрачными бисеринками роса.
Перед ним стояли, ухмыляясь, какие-то вооруженные люди. Его крепко держали за руки два дюжих типа со зверскими физиономиями, в шляпах с перьями.
Торбеллино, не раздумывая, поднял руки и нырнул под захват, поставив врагов в неловкое положение. Свалив запутавшихся противников на землю и освободившись, он оглянулся… Со всех сторон его окружала группа разбойников, человек восемь-девять. С пятерыми нападающими он справился без особых усилий, можно сказать, расшвырял их играючи. Уроки под руководством Сан-Сана не прошли даром. Двое разбойников стонали от боли, корчась на земле.
Но «жирную точку» в схватке поставил здоровый бугай, который бросился, словно бык, юноше под ноги и вцепился мертвой хваткой бультерьера, освободиться от которой не было никакой возможности. В следующее мгновение на плечах Торбеллино повисло сразу несколько человек. Через несколько минут наш герой был связан по рукам и ногам.
– Какой шустрый рэдперос попался, – сказал один, потирая ушибленное в драке плечо и оглядываясь на связанного юношу. – Как он нас ловко раскидал в стороны!
– Зря мы его поймали, братцы! – пробурчал другой, вытирая рукавом рубахи разбитый нос.
– Почему зря?
– Дело в том, что его никто не купит, с кем угодно бьюсь об заклад!
– Я соглашусь с тобой, – заявил один из разбойников, раскуривая трубку. Продать пойманного рэдпероса – гнилой номер!
Голос говорившего показался Торбеллино очень знакомым, где-то он уже его слышал.
– С чего ты взял, что не купят, Фернандо?
– Рэдперосы – народ гордый. Они с рождения – воины. Рабами никогда не были и не будут…
– Точно, не купят, Фернандо прав. Толку от них никакого. Они свободолюбивый народ. Скорее умрут, но рабами не станут. Мне приходилось видеть таких.
«Так это же Фернандо! Один из тех разбойников, кто захватил меня в Таверне Толстяка Авидо», – вспомнил юноша, приглядываясь к старому знакомому.
– Что ж получается, братцы, мы зря на него охоту затеяли? Зря мне чуть руку не сломали? – стал возмущаться бугай, который вцепился в ноги юноши.
– Выходит, что зря, Трончило. Хотя, почему зря. Конь у него неплохой, можно за него и седло в Бельканто или Ноузгее хорошие деньги выручить.
– Ну, а ты, что ты предлагаешь, Паоло?
– Отпустить охотника, зачем нам лишняя головная боль.
– Нет, братцы, отпускать не будем. Пусть Одноглазый Бласфемо разбирается и решает, что с ним делать.
– Кроме коня, седла, уздечки и шерстяного одеяла с него и взять-то нечего. Даже оружия при нем нет.
– Надо же, еле справились с ним! С виду не такой уж и могучий, а дерется отчаянно, как молодой леопард! Вон, Шустеро и Фернандо чуть руки не вывихнул. Если б не Трончило, наверное, мы бы с ним ни за что не справились.
– Крепкий, оказался, паренек.
– Не мудрено, братцы. Они с детства приучены диких коней объезжать, зверя преследовать да по скалам лазить. Они не пьют вино и не валяются сутками в гамаке, как ты, Барабано. Ты и утреннюю зарядку, наверное, забыл, когда последний раз делал.
– Вовсе не забыл! – взорвался рыжий кривоногий Барабано. – Это было, когда я учился в школе.
– Барабано, ну и рассмешил! Братцы, держите меня, я сейчас лопну от смеха! Вы слышали? Ха! Ха! Он учился в школе! – во всю глотку загоготал, покатываясь от смеха, толстый Трончило.
– Да, учился! Если хочешь знать, я даже читать и считать умею!
– Ха! Ха! Ха! Читать вывески на трактирах! Ха! Ха!
– А считать, дружище, мы все умеем! Денежки-то счет любят! – отозвался Фернандо.
– Я тоже в школе учился! – откликнулся один из разбойников. – Правда, недолго. У меня даже «пятерка» была!
– Пятерка?! – разбойники удивленно уставились на говорившего, как на какое-то чудо.
– Пятерка! Правда, по пению.
– Хватит болтать! – грубо прервал воспоминания бывших учеников упитанный хмурый детина, вероятно, старший в группе. – Пора пойманного охотника к Бласфемо доставить!
