него. Это не удивительно. Говорят, мы похожи. Но вы ошиблись. В этом замке меня называют господин Оннет, Оноре Оннет. — Он слегка наклонил голову, как бы представляясь девушке.
Она злобно скривила губы. Говорящее имя! Оноре — уважаемый, Оннет — честный… Вот мерзавец!
— Не стану говорить, что мне приятно знакомство с вами. Итак — вы меня выкрали, чтобы спасти от моего жениха. Что же он такого сделал? Какое преступление он совершил? Вы так удачно выступили в роли адвоката де Немюра… Попробуйте теперь роль прокурора, — и обвините Рауля де Ноайля хоть в одном злодеянии или бесчестном поступке! — Она, задыхаясь от гнева и ненависти, смотрела прямо в его черные глаза.
— Мне кажется, графиня, вы сейчас не в том состоянии, чтобы спокойно меня выслушать и, тем более, поверить мне. Отложим этот разговор.
— Да у вас просто ничего нет против Рауля! — взорвалась она. — Все это — ложь! Гнусный обман! И вы меня похитили, вовсе не чтобы спасти! А чтобы обесчестить! Чтобы удовлетворить свою похоть! Вы — животное!.. Гнусное, развратное животное!.. Достаточно увидеть лица ваших слуг, чтобы понять, что вы из себя представляете!
— Поверьте, графиня, никто здесь не посмеет причинить вам зло. Мои люди — те, что привезли вас сюда, — только с виду кажутся разбойниками. Гастон — добрейшей души человек, прекрасный семьянин, у него девять детей. И Исмаил тоже кроток, как ягненок. Я выбрал их, чтобы слегка напугать вас, не скрою. Но они не сделали бы вам ничего дурного. В этом замке всем приказано подчиняться вам. Выполнять любые ваши желания и прихоти. Вы вольны в своих передвижениях, можете заходить в любую комнату, все двери откроются перед вами, как перед хозяйкой. Здесь нет решеток на окнах, никто и ничто не остановит вас. Единственное, что вам запрещено, — покидать пределы замка без моего сопровождения.
— И долго ли я буду вынуждена находиться здесь?
— Я не знаю, — печально промолвил он. — Но, клянусь вам, это вынужденная мера. Клянусь вам, ваша свобода дорога мне, как никому другому.
— Признайтесь… господин Оннет, что вы все же влюблены в меня?
Он грустно покачал головой:
— Я не имею права на вашу любовь.
Опять ложь! Она в ярости топнула ногой.
— Я не собираюсь оставаться в вашем мерзком замке покорной пленницей! Не дождетесь, господин Оннет!
— Замок прекрасно укреплен. Здесь глубокий ров, подъемный мост, высокие стены с караульными на башнях. Вы не сможете сбежать отсюда, графиня.
— Сбежать я, может быть, и не смогу… Но убить вас, злодея, насильника и мерзавца, мне вполне по силам! — Доминик подскочила к ковру и сорвала с него кинжал. Отбросив ножны, девушка запустила клинок прямо в замаскированную физиономию господина Оннета. Он еле успел присесть, кинжал просвистел прямо над его головой.
Зарычав, Дом схватила теперь уже меч. Господин Оннет смотрел на нее.
— Неужели вы хотите убить меня? — спокойно спросил он. — Ведь я безоружен.
— И не задумаюсь! — выкрикнула она. — Берите меч! И знайте, что, если даже вы не будете защищаться, я вонжу клинок в ваше черное подлое сердце!
Он потянул меч со стены… и взял его в ПРАВУЮ руку. Значит, он все-таки не де Немюр! Хотя — какая теперь разница! Она ринулась на него. Сделала несколько яростных выпадов. Он отразил их — и круговым движение кисти с необычайной легкостью выбил клинок из руки девушки. Меч упал в нескольких шагах от нее. Господин Оннет подошел к ней вплотную и сказал, глядя в ее покрасневшее лицо и пылающие ненавистью глаза:
— Графиня… Успокойтесь, ради Бога. Вы только что пережили такой ужас — спрыгнули на всем скаку с лошади, чуть не утонули… Примиритесь с тем, что произошло. Клянусь вам всеми святыми, — я не причиню вам зла!
Доминик почти его не слушала. Как легко этот человек справился с ней! Но нет… бой еще не кончен… Она не сдастся! Никогда! Она вдруг со всей силы наступила ему на ногу. Он вскрикнул от боли и отступил назад. Девушка стремительно подбежала к лежавшему на полу мечу и подняла его.
— Продолжим, господин Оннет. Лишь один из нас выйдет живым из этой комнаты!
И Доминик снова бросилась на похитителя… Она сразу почувствовала, что что-то произошло. Что рука его как будто ослабела и не слушается. Девушка, вложив всю силу, ударила по его мечу, — и вдруг клинок ее противника оказался где-то далеко на другом краю комнаты… А ее клинок вошел почти до самой рукояти прямо в левое плечо господина Оннета.
Доминик, охнув, не без труда выдернула меч. Кровь неожиданно сильно забила из раны; белый колет моментально пропитался ею, и похититель Доминик, зашатавшись от резкой потери крови, упал к ногам девушки. Тяжело дыша, она наклонилась к нему, — он лежал на спине, — и наступила ногой ему на грудь, приставив к его сердцу меч.
Она увидела, как быстро бледнеет его лицо, становясь таким же белым, как и маска. Кровь страшным темно-красным пятном расползалась по паркету. Черные глаза господина Оннета потеряли блеск и начали затуманиваться. Но он вдруг улыбнулся ей и произнес угасающим голосом:
— Вы сдержали данное вами когда-то слово, Доминик де Руссильон… Настал ваш час — я прошу у вас пощады… — И потерял сознание.
3. Господин Оннет
…Доминик не поняла, — какое слово она сдержала? Что он этим хотел сказать? Но то, что он просил у нее пощады, остановило ее. Бешенство ее вдруг угасло. Кровавое пятно на полу все росло. Жив ли господин Оннет? Или уже мертв? Дом отбросила свой меч и, встав на колено, протянула руку к его белой маске, чтобы сорвать ее. Но это показалось ей такой же подлостью, что и прикончить его сейчас, когда он лежал перед ней, беспомощный и бесчувственный. Вместо того, чтобы снять с его лица маску, девушка прижала руку к его груди. Сердце не билось… Он умер!
Неожиданно ее охватил дикий ужас. Она убила его!.. Мысль, что, быть может, смерть хозяина замка откроет ей путь к освобождению, хотя и пришедшая ей в голову, не обрадовала Доминик. Наоборот, — ТАКОЙ ценой она не хотела обрести свободу!
Девушка вскочила на ноги и выбежала из охотничьей комнаты. Она побежала по коридору, стуча во все двери и призывая на помощь. Первыми встреченными ею людьми были Гастон с Исмаилом и мальчиком лет двенадцати. Заплетающимся языком трясущаяся Доминик сказала, что господин Оннет, похоже, скончался. Побледневший Гастон велел мальчику бежать за врачом Леклером, а сам с Исмаилом бросился в охотничью гостиную. Дом последовала за ними.
Господин Оннет по-прежнему лежал без движения в луже собственной крови. Мужчины осторожно подняли его (голова у него бессильно откинулась назад, как у мертвого) и понесли в соседнюю комнату, где стояла кушетка. Доминик, как привязанная, пошла туда за ними и остановилась в дверях. У нее зуб на зуб не попадал. Через минуту вбежал врач; он наклонился над лежащим на кушетке господином Оннетом, и Дом услышала треск разрываемой ткани, — Леклер разорвал колет и рубашку и стал осматривать рану. Вдруг Доминик услышала слабый стон. Сердце ее замерло… Это стонал раненый! Еще через полминуты она услыхала его голос, — он что-то спросил тихим голосом, и врач ответил ему: «Нет,» а потом, на следующий тихий вопрос: «Она здесь.»
Дом почувствовала, что камень свалился с ее души. Он был еще жив! Тут Гастон подошел к ней и, взяв ее за руку, вывел в коридор.
— Вам нельзя там оставаться, — сказал он. — Я провожу вас в вашу комнату.
— Рана… смертельная?
— Кажется, нет. Но крови он потерял достаточно много… Вы вся дрожите! — Он заглянул в ее лицо. — Не волнуйтесь, графиня! Он не в первый раз получает тяжелую рану. Все будет хорошо! — И Гастон
