леса могла бы пробить тугую оболочку чужой сферы. Ирбис молча наблюдала за ним, устроившись под кривым стволом старой березы, но на ее бледном личике читалась тревога. Хаэлли все перепроверил, подхватил сумку и поманил ее.
— Становись рядом. Проход откроется, как только я обращусь к силе Великого леса, и тогда будь готова.
Ирбис молча кивнула и извлекла из ножен меч, но Хаэлли это молчание вдруг показалось невыносимым. Ему вдруг отчаянно захотелось услышать звук обычного человеческого голоса, пусть этот человек и ходил благодаря зашитой в груди орочьей магии смерти.
— Хорошо, что мы оставили мальчишку в лесу, — неуверенно сказал он.
— Да, так будет лучше для всех, — согласилась леди Валле.
…Великий лес ответил мгновенно, как будто Хаэлли стоял среди его величественных деревьев, а не за много дней пути. Руны замерцали золотой пылью, набираясь сиянием, заставляя невольно жмуриться. В теле приграничья появилось маленькое пятнышко света; оно стремительно росло и росло, до тех пор, пока его нижний край не уперся в землю. В самый последний миг Хаэлли сжал руку Ирбис — и уже вместе с ней быстро шагнул в золотое сияние. Это было ошибкой, хватать кого-то за руку. У охотника обе руки должны быть свободны, это знает любой новобранец…
Погружение в слепящий свет — и через удар сердца тяжелый, багровый свет заходящего солнца. Хаэлли отпустил пальчики Ирбис, выхватил оружие, осматриваясь. Мир, откуда пришли морфы, тонул в зловещем, кровавом закате. Хаэлли обнаружил и себя, и леди Валле стоящими у начала низины, по дну которой вилась речушка. Долина упиралась в базальтовый утес, из которого вырастал черный замок, чьи башни-иглы так и норовили проткнуть напившееся крови небо.
— Н-да, — подала голос Ирбис.
— Ты в самом деле хочешь найти человека, который сделал тебя чудовищем? — уточнил Хаэлли, — мы можем уничтожить все это место прямо здесь и сейчас, без особых хлопот.
Он сказал это — и тут же пожалел, что не промолчал. Ирбис начал колотить озноб. Она судорожно вцепилась руками себе в плечи, уставилась на Хаэлли совершенно несчастным взглядом.
— Я же просила…
— Я не уверен в том, что этот человек еще жив, — пробормотал Хаэлли, — ну что ж, тогда нам скорее всего в тот замок. Морфы чудненько здесь устроились, не находишь?
— Не знаю, — Ирбис нервно передернула плечами, — мне здесь не очень-то нравится.
— Но мир-то похож на наш…
— А мы здесь — морфы? — неожиданно спросила она.
— Не уверен, — Хаэлли порылся в воспоминаниях. Наставники дома никогда не говорили о том, что, попав в приграничье, эльф становится таким же морфом, как и существо, попавшее в нашу сферу извне.
— Ну и ладно, — буркнула Ирбис, — но мне было бы любопытно превратиться в эльфа…
— Ты думаешь, что при этом узнала бы что-то новое? — Хаэлли усмехнулся.
И они двинулись к замку, стараясь одновременно не удаляться от русла речушки, но вместе с тем и держаться в тени пышных акаций, которыми заросла долина. Под ногами похрустывал песок и мелкая галька, кое-где среди жестких пучков поблекшей травы попадались метелочки «пастушьей сумки». Солнце садилось, пряча свой кровавый глаз за остроугольным силуэтом замка, длинные, уродливые тени ложились на дно низины, окрашивая воду в речке черным. Пахло недавним пожаром.
— То еще местечко, — буркнул Хаэлли.
— Ага, — согласилась Ирбис.
И вдруг у эльфа появилось странное чувство, что место это ему знакомо. Есть у каждого свое, особенное чувство «дома», места, которое принадлежит именно ему — внутри Хаэлли что-то щелкнуло, перевернулось.
«Дом».
«Что за чушь», — возразил он себе, но ощущение того, что именно теперь он наконец очутился в правильном месте, гораздо более правильном, чем все вместе взятые замки эльфийских семей, и не думало уходить. Наоборот, крепло с каждой минутой. Хаэлли выругался и остановился.
«Я дома».
Это настолько отчетливо прозвучало в сознании, что Хаэлли едва не усомнился в здравости собственного рассудка.
«Я дома», — повторил он мысленно, смакуя это непривычное для охотника слово.
«Нет, это я дома, брат мой», — возразил Фиальван, — «оставь эту девушку, так и не нашедшую свою смерть, я хочу, чтобы ты кое-что увидел».
«Фиальван?!!»
«Пожалуйста, сделай то, о чем я прошу», — голос союзника окреп, — «я так мало просил тебя, когда был жив. Выполни хотя бы одну мою просьбу, когда меня больше нет».
«Но это будет неправильно», — Хаэлли мотнул головой, — «я не должен ее бросать. Я должен ей помочь».
«Ты вернешься к ней», — пообещал Фиальван, — «но я должен тебе сказать нечто очень важное».
— Хорошо, — произнес Хаэлли вслух. И добавил, оборачиваясь к Ирбис, — жди меня здесь.
— Что еще такое?.. — возмутилась было девушка, но, глянув Хаэлли в лицо, поспешно прикусила язык, оборвав себя на полуслове. Помолчав немного, крикнула вдогонку:
— Но мы же… вместе идем, а?
— Разумеется, — Хаэлли уже взбирался по откосу, из-под сапог с тихим шуршанием сыпались камешки. Ему не хотелось оборачиваться, потому что тогда Ирбис смогла бы прочесть сомнение в его взгляде.
Эльф нырнул под сень акаций и огляделся. Позвал тихо:
— Фиальван? Куда мне идти дальше?
— Можешь никуда больше не торопиться, — в бестелесном голосе союзника послышалась горькая усмешка, — здесь мы поговорим… Я все-таки должен тебе кое-что объяснить, пока ты не наломал дров.
Хаэлли, все еще озираясь и не видя вокруг ничего, кроме густых сумерек, пожал плечами:
— Ты мой союзник. Ты больше, чем мой брат, и ты должен знать, зачем я здесь.
— Тебе не следует убивать их, — прошелестел Фиальван.
— Морфы будут убиты, и твой дух упокоится под сводами Крипты, — упрямо сказал Хаэлли.
— Ты не должен это делать, — сказал союзник и вздохнул, — смотри внимательно.
Казалось, ничего не произошло, ничего не изменилось. Все те же кривые стволы акаций плавали в потемневшем, налившемся ночью воздухом. Хаэлли моргнул — но в то мгновение, когда поднимал веки, уже знал, что рядом стоит
— Это я, — коротко выдохнул Фиальван и протянул руку.
Хаэлли молча пожал ее — совершенно живую, теплую, крепкую. На удивление уже не осталось сил.
— Я полагал, что твой дух все еще во мне, — буркнул он, разглядывая союзника, — может, объяснишь, что происходит?
Фиальван несмело улыбнулся, прошептал:
— Как ты думаешь, для чего я здесь, да еще в своем прежнем облике?
Хаэлли неспешно обошел его вокруг, разглядывая. Все же что-то было не так в Фиальване, но что?
«А-а, да ведь он выглядит так, как в день заключения нашего союза», — подумал эльф, — «одежда, ритуальные косы… Совсем не так, как выглядел перед нашим последним походом».
— И ты совершенно прав, я создал свой облик именно таким, каким мне хочется его помнить, — Фиальван привычным жестом сложил на груди руки, — дело в том, Хаэлли, что мы с тобой попали как раз туда, куда уходят наши соплеменники после смерти. Смешно, да? Игра Случая, иначе не назовешь. Мир, продавивший оболочку нашего прежнего мира, есть новая жизнь умерших эльфов, а те, кого мы называли морфами, есть никто иной, как…
