Что же касается сегодняшней просьбы Иисуса, Самуил и в самом деле исполнит ее, хотя и поволнуется изрядно. И дело в том, что апостол Фома давно покинул Эдесс. Глава Сарманского братства не забыл обещания прислать в Сринагар апостола с подробным отчетом о жизни общин-назаретян, поэтому, посчитав вино перебродившим, порекомендовал Фоме лично обойти все общины, после чего прибыть в Дамаск, где и ждать попутного каравана.
Почему Дамаск? Через него проходили почти все торговые караваны, идущие в города Израиля и на Побережье.
Но Иисус этого не знал, подробно объясняя, как найти выход на Главу Сарманского братства, а если сделать этого не удастся, то как отыскать апостола Фому в Эдесс.
— Он послан мной излечить царя Абгара, после чего проповедовать именем моим. Найти его, думаю, тебе не составит труда, расспросив ближних царских слуг.
Увы, в Нусайбине Самуилу не удалось встретиться ни с наставником Иисуса, ни с Главой Сарманского братства. По всему видно, они покинули город, сохранив в тайне свое новое местопребывания.
В Эдесс — тоже неудача. Во дворце Абгара ему назвали дом апостола Фомы, но огорошили сомнением:
— Дома ли он, не можем точно сказать. Давно не посещал нас.
Без труда Самуил отыскал дом апостола. Великолепный. С большим садом. И не удивительно — подарок царя. Слуги сообщили:
— Год назад ушел с посохом в руке.
— Сказал, куда?
— Нет. Собрался и ушел. Сразу же после того, как его кто-то посетил, Взял с собой только одного из общины.
Старейшины общины тоже ничего вразумительного не сообщили. Даже оставленные Фомой руководить общиной пожимали плечами.
— Сказал, вернется. А вот когда, не сказал.
В общем, хоть лбом об стену. Не разыскать Фому, если даже отстать от каравана. Придется смириться, хотя очень не хочется огорчать Мессию неисполнением обещанного.
Несколько месяцев купцы торговали в портовых городах, и Самуил беспрестанно искал следы апостола Фомы. По его просьбе на обратном пути караван сделал остановку в Капернауме. Там тоже — прокол. Сказали, что пробыл в городе несколько дней и ушел. Куда? Никто не может этого сказать.
И вот — Дамаск. Здесь остановка долгая. Начало менового торга на обратном пути. Вот тут и поджидало Самуила великое чудо. Нежданно-негаданно. К шатрам приблизился осанистый мужчина с посохом паломника и поинтересовался, не в Индию ли путь купцов? Караван-баши за руку его и к Самуилу.
— Не этот ли израильтянин, которого ты ищешь?
— Оставь нас одних, — попросил Самуил главу караванной стражи и погонщиков, когда же он покинул шатер, Самуил сразу же с вопросом:
— Не апостол ли ты Фома?
— Да, — ответил весьма удивленный гость.
— С этой минуты ты под моим покровительством. Ты и твой ученик. Наш путь в Сринагар. Тебе, как я понимаю, тоже туда.
— Да. Мне предстоит великая встреча, если на то будет воля Господа Бога нашего.
— Ты благословен Господом и исполнишь возложенное Господом на тебя, ибо по его воле наши пути пересеклись, когда я уже отчаялся отыскать тебя.
— Откуда известно тебе о том, что предстоит мне?
— Видение. Дух Иисуса-Мессии.
Все. Больше ни слова, чтобы ненароком не сказать чего-либо лишнего, ибо Иисус предупреждал, что все беседы его с апостолом пойдут не за трапезным столом, а через видения. А как это он намерен воплотить в жизнь, не рассказал. Возможно, он и сам еще не определился. Вот и нужно держать язык за зубами.
Сыну своему Авимаилу Самуил строго-настрого запретил хоть что-либо говорить об Иисусе. Как, однако, показало время, запрет тот был вовсе ни к чему.
Апостол Фома, как в свое время Иисус, проповедовал на каждой стоянке именам Мессии, в чем помогал ему Самуил. И вот когда они посетили Нахорли в их райском уголке, там председатель синагоги и старейшины с гордостью рассказали Фоме, как проповедовал у них Иисус Мессия, как по его совету привезли они свитки Священного Писания из Иерусалима и построили для них крепкое хранилище, а рядом с ним дом для гаццана, чтобы Священные тексты находились под постоянным его оком; и к великому удивлению Самуила, апостол воспринял рассказ старейшин о Мессии как что-то обычное, лишь время от времени молитвенно возглашал:
— Велики деяния Отца и Сына.
В других общинах апостол Фома, когда слышал об Иисусе, уже не возглашал благочестиво, а говорил убежденно:
— Христос един с Богом. Отец и Сын — единая суть. Промысел же Божий в его воле. Сын Божий может быть везде. Он — Дух Святой, несущий Живой Глагол Божий в образе человеческом.
Он говорил это с такой верой в истинность утверждения своего, что слушавшие его замирали в трепетном молчании. Они не могли не верить ученику Мессии, самолично щупавшему раны его, когда Иисус появился меж ними после воскресения своего и видел своими глазами, как Сын Божий воспарил в небо, к Отцу своему.
Для Самуила и его сына Авимаила все это звучало, по меньшей мере, странно. Мессия — да. Проповедник и пророк, благословенный Богом, — да. Великий Посвященный, мудрый из мудрых — да. Христос — вполне соответствует. Но един с Богом? Не укладывается в голове, ибо Иисус осязаем, живет подобно всем людям, имеет жену, детей, имеет слуг и дом. Получается: человек и Бог одновременно? Да, головоломка.
Фома же всякий раз, когда проповедовал именем Иисуса, как ученик его, как первоапостол, повторял о единстве Отца и Сына, о Светом Духе в образе человеческом, и звучало это так убедительно, что Самуил начал уже подумывать, не кощунствует ли он, видя в Иисусе, друге своем, только человеческий образ.
И все же он твердо решил, что прежде чем увидится равви с учеником своим, он, Самуил, расскажет все без утайки Иисусу. И еще он решил, что приезд Фомы в Сринагар должен остаться в тайне от общины и даже от старейшин до тех пор, пока не скажет своего слова Мессия.
Самуил прикидывал, как это сделать ловчее, но все сложилось лучше лучшего: когда караван вернулся в Сринагар, Иисуса в городе не было, и Мария ждала его возвращения только через неделю. Тогда Самуил, разместив Фому в своем доме и наказав ему строго-настрого никуда не выходить, пока не будет на то воля Сына Божьего, ушел через пару дней навстречу Иисусу. Фоме же сказал, что удаляется для молитвы на столь долгое время, пока не снизойдет на него видение.
Встретились Иисус и Самуил в доме Арджуны-Павла, где, как обычно, Иисус отдыхал пару дней, когда спускался с высокогорья. Иисус выслушал взволнованный рассказ Самуила, к новому его удивлению, совершенно спокойно. Но Иисус, понявший состояние своего друга, решил объяснить ему все.
— Еще в Нусайбине, где удерживали нас с Марией Сарманские братья, мне стало от них известно, как с легкой руки апостола Павла и тех, кто воспринял его слово за истину, проповедуется обо мне не как о Сыне Человеческом, а как о Сыне Божьем. Да, я говорил о Господе, как об Отце Небесном, ибо проповедовал не приниженную любовь к Господу нашему, а любовь сыновнюю. Именно это, скорее всего, и наводит их на мысль о моем единстве с Богом. Так они видоизменяют мое слово в соответствии со своим умозаключением. Я просил Главу Сарманского братства отпустить меня в Иерусалим, дать возможность посетить все общины уверовавших в меня, но решение суда было категоричным: никакого возвращения. Ими был избран Кашмир, где наиболее многочисленна, по их оценкам, еврейская община. Мне тогда было отвечено так: пусть молодое вино перебродит. Похоже, оно перебродило, и ничего уже не изменишь. Пусть все останется так, как есть. К тому же, думаю, подобное не в ущерб тому, что я проповедовал, не в ущерб Живому Глаголу Божьему, напротив, делает его более привлекательным и более почитаемым.
Самуил вполне с этим согласился, и тогда они обсудили, как лучше провести встречу Сына Божьего с
