«Эдвард, тебе ничего не стоит спасти свою жизнь. Скажи правду, и ты не погибнешь»?
— Да, помню. Конечно, помню! — чуть не закричала Глория. — Мне Мирех сказал, что они тебя схватили вместе с несколькими израильскими диверсантами и что в момент задержания ты пытался удрать, произошла схватка, во время которой погибло несколько египетских сотрудников безопасности.
— Я же доказывала Миреху, что ты никакой не израильский агент, что ты — стопроцентный американец, известный журналист. Мирех сказал мне, что ты не желаешь разговаривать с ними, и они, если ты будешь продолжать молчать, убьют тебя. Именно Мирех предложил мне произнести те слова. Я поверила этому негодяю и попросила тебя сказать им правду о себе.
Только позже, когда тебя увезли сюда, я поняла, в чьих руках я и ты оказались. Я очень страдаю, Эдвард! Поверь мне! Мне так тяжело, я виновата перед тобой! Прости меня!
Геллан молчал. Он не знал, верить ей или нет.
Глория несколько успокоилась и рассказала Геллану о Басиме и о том, что Керим намерен, кроме девушки из Асьюта, похитить какого-то старика, живущего в далеком Афганистане, якобы инопланетянина. Глория не скрывала слез:
— Только недавно я поняла, что оказалась в банде террористов, которыми командует настоящий садист и убийца. Я смогла обмануть их и попасть сюда. Я готова на все, что ты скажешь! Кстати, они готовят целую серию террористических акций.
— Каких конкретно?
— В ближайшее время намерены взорвать тоннель под Ла-Маншем и одну или две атомные станции.
— В каких странах они хотят взорвать атомные станции?
— По-моему, в России, где у Керима есть планы купить или похитить ядерные бомбы или головки от ракет.
— Ты представляешь, о чем говоришь? — Геллан остановился и смотрел прямо в глаза Глории. — За одно это сообщение люди Керима свернут тебе шею.
— Знаю, милый. Но я знаю, что ты меня не выдашь. Мне Керим, когда я его умоляла о встрече с тобой, сказал, что ты профессиональный разведчик. Но я понимаю, что ты не желаешь вреда моей стране.
— Но что я могу сделать?! — глядя в сторону, произнес Геллан. — Я один среди чужих. Ни друзей, ни связи…
— А я?! Ты думаешь, что я беспомощна и ничего не смогу сделать для тебя? Только скажи, чего ты хочешь!
— Чего я хочу? — улыбнулся Геллан. — Я хочу убить Миреха, моего мучителя. Я хочу связаться со своими. Мне надо достать оружие.
Глория быстрым движением открыла сумочку и вынула из нее небольшой пистолет.
— Держи, я его все время ношу с собой.
Геллан взял словно игрушечный пистолет и сразу же опознал его: испанский «Стар», 6,35 миллиметра, — и снова улыбнулся:
— В Афганистане такой пистолетик называют «Муш-Кшу» — оружие для мух, — и уже серьезно, внимательно глядя ей в глаза, сказал: — Хорошо, Глория, я поверю тебе и хочу попросить вот о чем…
Глава 32
Полещук, моргая в такт выстрелам, уже через несколько секунд понял, что его пули не поразили, а когда стрельба кончилась, повернул голову направо — Мельников стоял живой. Посмотрел на Бугчина — тот корчился на земле, но не был даже ранен.
— Ничего себе хохмочки! — пробормотал Полещук.
— Суки! — выдохнул Мельников. — На пушку решили взять. Я так и предполагал.
К ним подошли Керим и Анохин.
— Будем считать, что экзамен вы выдержали, — переводил слова Керима Анохин. — Идите к себе, скоро вызовем.
— А что мне? — заикаясь, спросил Бугчин. Он уже встал на ноги. С растрепанными волосами, заплаканными глазами и в мокрых брюках, он выглядел и смешным, и жалким одновременно.
Керим коротко посмотрел на него, криво ухмыльнулся и, что-то бросив, зашагал прочь.
— Тоже свободен. Иди обмойся и собирайся в город, — скороговоркой перевел Анохин и бросился догонять шефа.
Мельников, опершись спиной о теплую шершавую стену, чуть побледневший, смотрел вверх, в голубое бездонное небо.
Полещук подвинулся к нему и, прижавшись к плечу друга, сказал:
— А что, капитан, можно бы и по спиртику вдарить!
— Смотри ты! А? — пробормотал Бугчин и добавил свой обычный набор: — Надо же, б…, они решили пошутить над нами! Ну нет, я этого им никогда не забуду, гадом буду! Я им…
— В штаны напустишь им, что ли? — брезгливо морщась, спросил Полещук. — Ты лучше отвали от меня, а то от тебя несет…
Бугчин отошел на несколько шагов, его вид, несмотря на пережитое, рассмешил парней. Они, смеясь, направились к жилой зоне. Бугчин, некоторое время неловко потоптавшись, побрел за ними.
— У меня идея! — воскликнул Мельников и оглянулся — не слышит ли их Бугчин. — А что, если нам воспользоваться ситуацией и попытаться настроить этого сикуна против Анохина? Давай в беседе с ним намекнем, что это Анохин чуть не подвел всех нас под расстрел.
— А что нам это даст? — пожал плечами Полещук.
— Думаю, что будет еще словоохотливее. Ведь он же хвастал, что ему разрешено в город ездить.
— Можно попробовать. Но сначала нам надо узнать, что случилось с Ахмедом и Дино.
— Ты прав. Я постараюсь выяснить, на месте ли Гамаль.
— Зачем тебе это?
— Мы узнаем, известно ли Кериму, что он связан с Дино.
— Но если Гамаль схвачен, — помрачнел Полещук, — то он может сообщить, что и ты встречался с ним.
— Вот-вот, о чем я и толкую, — грустно улыбнулся Мельников. Капитан на всякий случай сказал Полещуку, где он спрятал фотоаппарат и пленку. — Володя, если меня снова схватят, а тебя, возможно, будут брать на пушку, не поддавайся на их уловки и знай — меня не расколют.
— К чему ты это, Вить? — насторожился Полещук.
— А к тому, что я вынужден искать встречи с Гамалем. Вполне возможно, что они слежку будут продолжать, но я должен найти Гамаля во что бы то ни стало.
— Не пойму, к чему спешить? Выждем, пусть успокоятся, затем разыщешь Гамаля…
— Нельзя тянуть. Дело в том, что я перед Гамалем поставил задачу похитить со склада кое-что из оружия, а сами склады взорвать. Но именно теперь этого делать нельзя.
— Почему?
— Да потому, что сейчас Керим повысит бдительность, и пропажу оружия, тем более взрыв, наверняка припишут Ахмеду с Дино, что, конечно, усугубит их положение.
Полещук оглянулся:
— Слушай, а где этот сикун?
— Кто, Бугчин? Черт его знает. А зачем он тебе?
— Я у него в комнате видел небольшой радиоприемник. Он же, гад, наверняка Москву слушает. Как бы у него одолжить этот «ящик»?
— Не даст, жадный.
Вдруг до их слуха донеслись автоматные очереди. Парни остановились.
