кармана несколько долларовых бумажек.
— Это что, плата за страх? — поддел его Полещук.
— Э, нет, за страх я еще заставлю Анохина заплатить. Столько мне нервов попортил. Ему шпионы так и снятся, кэгэбэшник несчастный, предатель!
— Почему предатель?
— Ты разве не знаешь? Он же майор госбезопасности, сидел спокойно в посольстве и греб «зеленые» лопатой. Но захотелось побольше, и он когти рванул, Кериму начал прислуживать, сучка, а сегодня решил и нас пришить. Я точно знаю: это он поднатырил Керима нас расстрелять, хорошо, что тот не послушал его, пораскинул мозгами и сообразил, какие мы ему враги. Нет, я этого Анохину не прощу! — Бугчин грязно выругался и сплюнул на землю.
— Но он же все равно тебе доверяет, — возразил Мельников, — сам говоришь, в город выпускает, деньги дает.
— А в чем я провинился? Нет, я ему при первом же случае отдам долг. Ну, пока, ребята!
Мельников и Полещук переглянулись. Оба вспомнили недавний разговор о том, чтобы попытаться как-то использовать поездки Бугчина в город.
Мельников повернулся к Понтину:
— Договорились, Олег, организуй мне встречу с Эвансом.
Всю остальную часть дня Мельников много ходил по лагерю — пытался выяснить, нет ли за ним слежки и все ли в порядке с Гамалем. Полещук, действуя по инструкции Мельникова, осуществлял контрнаблюдение, тоже проверял, есть ли слежка за капитаном.
Только к вечеру друзья облегченно вздохнули: Гамаль был на посту у складов, и, когда он сменялся, Мельников перехватил его. Жестами и словами объяснил, что пока похищать оружие и взрывать склады не надо.
В эту ночь, после стольких волнений и тревог, парни уснули быстро, а на следующий день в обеденное время, когда на территории лагеря гораздо меньше шастают патрули, Понтин свел Мельникова и Полещука с американцем. Они встретились среди каменных нагромождений, заросших густым кустарником.
С минуту офицеры молча рассматривали друг друга. На лицах обоих еще сохранились следы пережитого, оба смотрели хоть и настороженно и изучающе, но не враждебно. Наконец заговорили. Понтин переводил. Американец нарушил молчание первым:
— Я верю Олегу, он рекомендовал вас как надежного человека. Не вижу смысла скрывать свое настоящее имя. Я — офицер разведки Соединенных Штатов Америки, имею звание майора, мое настоящее имя Эдвард Геллан. Меня силой захватили люди Керима в Ливане и доставили сюда. Керим пытается склонить меня к сотрудничеству, поэтому мне предоставлена возможность свободно передвигаться по Центру. А теперь хотел бы, чтобы представились вы.
— Я — Мельников Виктор Андреевич, капитан Советской Армии, командир разведроты. Был ранен в Афганистане и захвачен в плен 13 февраля 1987 года.
Мельников старался не подавать вида, что он озадачен сообщением американца. Капитан был уверен, что идет на встречу с журналистом. А тут — на тебе! Перед ним разведчик потенциально враждебной армии. Виктор понимал, что, назвав себя, американец приглашает его к откровенному разговору. Мельников конечно же не мог знать, что Геллан помнил совет Адамса дружить с русскими. Поэтому Геллан и рискнул:
— Мне Олег говорил, что вы тоскуете по Родине.
— А вы, господин майор?
— Я понимаю. Поверьте, у меня, так же как и у вас, огромное желание попасть домой. Но, господа, давайте подумаем о другом. Мы с вами — люди военные, наши страны все больше стирают между собой грань враждебности, недоверия и противостояния. Этому процессу положила начало ваша перестройка, а точнее, огромные изменения, в первую очередь во внешней политике, и пересмотр руководством Штатов своей позиции в отношении вашей страны. Совпали наши интересы и в военной области, и в разведке, которая сейчас объединила свои усилия в борьбе с международным терроризмом. Не знаю, насколько вы осведомлены, но я скажу вам: Керим создал крупнейшую за всю историю мирового сообщества международную террористическую организацию, распространяющую свои действия почти на весь мир. Я считаю, что наш долг как военных, как патриотов своих стран — не торопиться просто унести ноги от Керима. Нам надо объединиться, создать свою, хорошо законспирированную организацию, установить контакты с любой из наших стран и сделать все, чтобы полностью разгромить эту опаснейшую банду.
— А если нам не удастся установить связи с представителями своих стран? — засомневался Полещук.
— Говоря о наших странах, надо иметь в виду и многие другие государства, чьи правительства не поддерживают терроризм.
— А если и это не удастся? — снова спросил Полещук.
— Тогда нам надо будет принимать меры самим.
— Но для этого необходимо хорошо подготовиться и вооружиться, — ответил за американца Мельников.
— Вы правы, господин капитан.
— Господин майор, мы принимаем ваше предложение, — твердо сказал Мельников. — В Центре немало советских людей…
— Вы хоть знаете, капитан, что Советского Союза уже не существует и что вместо него появились полтора десятка государств — бывших союзных республик?
— Знаем. Правда, информации у нас мало.
— Я постоянно слушаю многие радиостанции мира и при первом же подходящем моменте расскажу все, что знаю. И последнее. Раз мы создаем свою организацию, то я думаю, что не будет лишним, если мы определим кого-либо из нас командиром. Не сочтите меня нескромным, но считаю, что взять командование на себя должен я. Учитывая при этом, что вы несколько лет находились в плену, получали и получаете очень мало информации, находитесь в более стесненных условиях в Центре, чем я. К тому же я имею кое- какой доступ к Кериму и являюсь старшим по званию.
Мельников, понимая, что американец приводит убедительные доводы, молча переглянулся со своими и ответил:
— Мы согласны, господин майор. Можете рассчитывать на нас.
— А вы на меня, друзья!
И Геллан пожал всем руки:
— Да поможет нам Бог! О следующей встрече я сообщу через Олега. А пока подбирайте людей, которых мы можем привлечь к выполнению нашей миссии.
Ничего не сказал Геллан о Глории, промолчали об Ахмеде и Дино Мельников и Полещук. Но расходились все в хорошем настроении.
Глава 33
Левин ясно услышал голос Хинта. Он громко и раздраженно кому-то выговаривал:
— Я вам положил прямо на стол, перед вашим носом, а вы теперь мне заявляете, что не видели этого документа.
Мгновенно покрывшийся холодным потом, Левин медленно отодвигался к небольшому углублению в стене, где стоял сейф.
«Если Хинт подойдет только к своему столу, то, может, и не увидит меня», — с надеждой думал Левин, вжимаясь в небольшое пространство рядом с сейфом. Вдруг звук шагов прервался, и через мгновение Хинт облегченно и с упреком произнес:
— А это что, мистер Филк? Вы что, не видите дальше своего носа? Я вынужден обратить ваше внимание на небрежность в работе. Положите документ в сейф, под замок, а я иду продолжать обед.
Левин услышал удаляющиеся шаги, а через несколько секунд лязг двери сейфа. Кто-то открыл и
