— Дня через три транспорт приходит.
Сергей со вздохом забрал список.
— У нас приказ: без этого не возвращаться. Подождем.
— Послушайте, — встрепенулся Влад, — давайте я все тыловые проблемы возьму на себя, а вы за эти дни попытаетесь найти убийцу. Вы же менты.
— Да ты, родной, с дуба рухнул! — поднял голову Макс, тут же уколовшись иголкой.
— Петрушки обожрался, — тихо заметил Андрей.
Стас, срезавший с ботинок оплавленные участки подошвы (холод в поле был такой, что бойцы, грея у костров ноги, начинали чувствовать собственные пальцы лишь, когда загоралась обувь) добавил в общую копилку и свой пятак.
— Это он из моей рюмки лишка хватил. До сих пор отойти не может.
Денис спокойно объяснил положение дел.
— Понимаешь, — это не наша подследственность, военными занимаются ваши ведомства. И потом, раскрытие преступлений — комплекс сложных оперативных мероприятий, мы его здесь не вытянем. И, честно говоря, не до того сейчас — к войне надо готовиться, тактику перестраивать.
— Я же для вас три свободных дня выкраиваю, — жалобно промямлил Влад, — от всех проблем избавляю.
Денис вопросительно взглянул на товарищей. Сергей пожал плечами. Макс отвернулся. Стас показал выразительную дулю. Она и решила исход ситуации.
— Добро, попробуем. Но, предупреждаю, ничего не обещаем.
Стас, удивленно посмотрел на фигу, не понимая, почему ее недвусмысленная форма была воспринята знаком согласия.
— Спасибо, мужики, за мной не пропадет, — повеселел Влад.
Денис присел на койке, скрестив ноги. Вообще-то, он не любил, когда за помощью обращались по знакомству. Точнее, не любил всего, что делалось по блату. Возможно, и на войну поехал как раз потому, что здесь человек представляется в чистом виде — в состоянии, так сказать, «нетто». Сражение нельзя выиграть по знакомству. Хорошим бойцом невозможно стать, используя связи. Впрочем, раскрытие военного убийства — не блатная помощь земляку. В прифронтовой полосе — это те же боевые действия, только более тонкие, специфичные, для ведения которых требуются определенные навыки. Но при условии, что преступление имеет военную квалификацию, а не банально экономическую. В этом, для начала, и нужно было разобраться.
— Теперь рассказывай все по порядку и, желательно, в картинках, — сказал он, приготовившись внимательно слушать.
Влад почесал макушку, усиленно соображая.
— Да нечего рассказывать, в том — то и дело.
— На это отвечу тебе также кратко — тогда нечего и раскрывать.
— Правда, нечего рассказывать. Обычная служба. Он — в парке с машинами. Я — в штабе с бумажками. По вечерам ходили в кафе, иногда собирались в общаге. Все.
— Ох, военный, — вздохнул Денис, снова откидываясь на подушку. — Начнем с азбуки. Нам нужно составить рабочие версии, определить направление поиска. Для этого требуются исходные данные, полезная информация…
— Что значит «полезная»?
— Я, вроде, и так понятно сказал. Как тебе еще объяснить?.. В общем, смотри. Нам интересно знать, что твой друг в детстве любил мороженое?
— А на фиг нам это?
— Правильно. То есть, эта информация холостая, бесполезная. Понимаешь?
— Естественно — не тупой. И что?
— Так, с тобой все ясно. Давай, лучше на этом и закончим, я не могу вслепую работать.
— Слушай, — подал голос, увлеченно следивший за беседой, Макс, — новогоднюю операцию в Грозном, случайно, не ты планировал?
Об этой операции уже ходили легенды. Ее сравнивали с начальным периодом Великой Отечественной войны, когда на вражеские укрепления посылали безоружных штрафников. Разработанную верховным генералитетом тактику можно было охарактеризовать одним предложением: «соберемся толпой и надерем бунтарям задницу». Так поступали драчуны в русских деревнях. Нужно ли было иметь академическое образование для того, чтобы пользоваться приемами сельской молодежи?
— Нет, — затряс головой Влад, — это наверху планировали.
— Значит, показалось.
Ситуацию решил сдвинуть с мертвой точки Сергей. Подойдя к кроватям, он положил руки на верхние дужки, представ в позе мудрого орла.
— Следи за мыслью, лейтенант. Могли твоего приятеля зарезать спустившиеся с неба инопланетяне?
— Что за глупость.
— Уже хорошо. А могла его убить приехавшая из Суходрищенска жена?
— Нет, конечно, у него и жены-то не было.
— Еще лучше. А столетняя бабка-вахтерша из вашей общаги?
— Вы меня что, совсем за идиота держите?
— Мы пытаемся составить версии убийства. Исходя из реальной информации. Соображаешь?
— Ну.
— Так дай нам, за что прицепиться, иначе будем думать на инопланетян.
— … Вроде бы, не за что цепляться, — буркнул Влад, немного помедлив.
— Тьфу…
Денис пошел на второй круг, решив отбросить для начала шаблонные (бытовые) версии. Зачастую случалось так, что искать начинали таинственного супер-киллера, а виновником оказывался недовольный сосед по лестничной клетке.
— Он к местным девахам не приставал? Горячие родственники не могли «на вид поставить»?
— Нет, ничего такого не было.
— Оружием со склада не торговал?
— Нет, он же автомобилист.
— А с машинами, с запчастями темные делишки не крутил? Убили ведь под забором МТС. Может, трактористы за какую-нибудь аферу посчитались?
— Да какие там аферы, он сам еле концы с концами сводил, запчастей вечно не хватало. Правда, с этим в последнее время, сказал, стало полегче.
— Почему? Новый канал появился?
— Какой там канал — машины стали чаще подрываться, вот и весь канал. Уцелевшие узлы с одних снимали, на другие перебрасывали.
— Почему стали чаще подрываться?
— Духи пристрелялись. Он говорил, как колонна пойдет — так в засаду. Будто горцев кто-то предупреждает.
— Когда он это говорил?
— Сегодня и говорил…
Денис задавал уточняющие вопросы автоматически, стараясь набрать побольше информации, с тем, чтобы в дальнейшем, разложив ее перед глазами, попытаться восстановить подлинную картину случившегося. Задача была довольно привычная, но имела и некоторые нюансы. Во-первых, наличие местного колорита: горячие кавказцы (в том числе, и дружественные осетины) могли зарезать буквально за косой взгляд или непристойную фразу. А, во-вторых — условия прифронтовой полосы. На войне, как известно, цена жизни — ломаный грош.
Утро следующего дня выдалось таким же пасмурно-гадким, как и предыдущее. Шел мелкий то ли снег, то ли дождь. Желтоватое небо, словно целлюлитная кожа, было покрыто частыми бугорками рыхлых
