Или вы так не думаете? Значит, вы никогда не были в моем положении, когда у вас в карманах остается только двадцать долларов и на три с лишним тысячи долгов, которые срочно нужно отдавать. Честное слово, я готов был отдать несколько пальцев на руке или на ноге за эту сумму. Палехов даже не представляет, как нужны мне эти деньги. Хотя, наверное, догадывается.
– Не пропей деньги, – говорит на прощание Глеб Мартынович. – Завтра утром детали обсудишь с Арвидом. Он передаст тебе плазму с кровью. Все должно выглядеть натурально. Это самое главное, – после чего поворачивается и идет к своей машине.
Я стою под дождем, забыв обо всем на свете. У меня в кармане целое состояние. Знаете, что я собираюсь сделать в первую очередь? Никогда не поверите. Пойду в магазин и куплю себе нормальные ботинки. Всю зиму я проходил в этих легких мокасинах, которые пропускали воду и почти развалились. Я даже забыл, что с самого утра ничего не ел. Но теперь у меня будет столько денег, если только он не обманет и выдаст вторую половину. Хотя они, конечно, все равно ничего не решают. Что можно сделать на пять тысяч долларов в Москве? Купить один приличный пиджак. А вот если я сообщу Хейфицу о предстоящей аварии и получу другие деньги… Я даже зажмурился от удовольствия. Можно будет наконец купить машину, на которой я смогу выглядеть более презентабельно, чем сейчас. Но в то же время это очень опасная игра, которая может стоить мне жизни. О том, что нужно послезавтра бросаться под машину Лихоносова, я уже забыл. Хотя, наверное, это тоже опасно, но я об этом совсем не думаю. Если бы за большие деньги Палехов приказал мне лечь под машину, чтобы она меня переехала, я бы и тогда согласился. Впрочем, для этого нужно знать мою историю.
Глава 2
Меня зовут Ильгар Салимов. Мне сорок восемь лет, и я до сих пор не имею российского гражданства. Я – один из тех миллионов бывших граждан Советского Союза, кто после развала страны оказался в России, пытаясь выжить. Нет, я не гастарбайтер, если вы подумали об этом. Я прибыл сюда достаточно давно, лет десять назад, когда решил круто изменить свою жизнь и попытаться устроиться в России. За эти десять лет что только со мной не случилось. И вот сейчас, видимо, крайняя степень моего падения – меня нанимают исполнить роль жертвы, чтобы каким-то образом завязать интересы Лихоносова на себя. Я ведь не ребенок и все понимаю. Палехову явно не нравится, как Лихоносов круто вошел в пике, поднимаясь по рейтингам выше всех остальных. Видимо, Глеб Мартынович не может простить самому себе, что так ошибся именно с Мишей Лихоносовым. На самом деле его можно понять. У Миши нет сильного голоса, он не поет, а скорее проговаривает свои песни. Никто не мог даже предположить, что он станет настолько популярным. Наверное, в какой-то момент понадобился и такой человек, как Лихоносов. Его всегда печальные глаза, тихий речитатив, опущенные плечи сделали свое дело. К тому же Леонид Иосифович Хейфиц, его нынешний продюсер, придумал ему красивую легенду о якобы первой любви и погибшей в автомобильной катастрофе невесте. На самом деле никакой невесты, конечно, не было, и никто у Михаила не погибал. Нашли какую-то женщину из его города, которую он якобы знал, и раскрутили эту историю как типичную трагическую мелодраму, чем привлекли к Лихоносову еще больший интерес.
Помните, была группа «Ласковый май», когда исполнителей, вышедших из детского дома, не просто жалели, но и любили. Тогда эта легенда очень удачно легла на их слезливые песни, и тысячи растроганных девушек и женщин умилялись и влюблялись. Так произошло и на этот раз. Просто Хейфиц все правильно просчитал. Миша Лихоносов появлялся в образе молодого человека, уже пережившего в жизни серьезную трагедию, и этим вызывал особые чувства у женской аудитории, растроганно слушавшей его тихие песни.
И вот теперь мне нужно сделать все, чтобы он на своей машине сбил меня и поверил в серьезность этой аварии. Утром следующего дня я встретился с Арвидом. Он узнал, какая у меня группа крови, и пообещал привезти нужный пакет с плазмой. Потом повез меня к месту, где должна была произойти авария. Там действительно достаточно крутой поворот, где просто необходимо было притормаживать. Я еще подумал, что согласился фактически стать смертником, – если Лихоносов не сможет удержать машину на повороте, он меня просто переедет. И учтите, что он обычно водит внедорожник «БМВ», и мне будет трудно удержаться в стороне от такой махины.
Все было обговорено заранее. Они даже выяснили, что неподалеку живет сосед, приехавший из Баку, и я всегда могу сказать, что направлялся в гости к своему земляку. В общем, все просчитано до мелочей. Оставалось только забрать пакет с кровью и отправиться на поворот, дожидаясь появления машины Лихоносова. С другой стороны будет дежурить загримированный Арвид, который подаст мне сигнал о приближении автомобиля и окажет первую помощь в случае необходимости. Одним словом, к нашему спектаклю все готово.
Но десять тысяч долларов – это такая ничтожная сумма. Из пяти я должен отдать три с половиной, чтобы рассчитаться со своими долгами, и у меня останется только полторы тысячи. Даже после того, как я «попаду под машину Лихоносова» и получу еще пять тысяч, все равно не смогу решить свои проблемы, это слишком ничтожная сумма. Но другого варианта у меня нет, значит, я обязан рисковать, если хочу заработать деньги. Это мой единственный шанс, который выпадает не так часто, а в моем положении – почти никогда. Следовательно, моя задача – найти за сегодняшний вечер Леонида Иосифовича Хейфица и предложить ему свои услуги. При этом нужно быть убедительным и достаточно логичным, чтобы он мне поверил. Где он живет, я, конечно, узнал заранее. Но туда меня просто не пустят, ведь у него в доме есть консьерж и охрана. Подойти к нему при всех я не могу – сразу себя выдам. А если не получится поговорить с ним до завтрашнего дня, то грош цена моим признаниям. Потом будет уже поздно. Нужно сделать все, чтобы связаться с ним сегодня вечером. Конечно, легче всего взять и позвонить ему, узнав у кого-то из знакомых ребят его номер телефона. Но, во-первых, он не ответит на незнакомый звонок, а во-вторых, просто не захочет разговаривать с неизвестным на подобные темы, понимая, что это может быть обычной провокацией.
Как хорошо бывает в таких случаях в кино. Вы залезаете в квартиру к нужному человеку и дожидаетесь его там. Только это в кино достаточно просто, а в жизни все гораздо сложнее. У меня нет никаких подобных навыков, и я не знаю, как влезать в чужие квартиры, не говоря уже о том, что там есть охрана, которая просто вызовет полицию. Как тогда заставить Леонида Иосифовича выслушать меня? Я, конечно, побрился, купил новые ботинки, но у меня на лице написано, кто я такой – страдающий и не очень обеспеченный человек. Он может не поверить мне, а поговорить с ним сегодня очень важно. Важно не только для меня, но и для него.
Я бесцельно ходил по улицам Москвы, пытаясь понять, каким образом выйти на Хейфица, и вдруг увидел афишу, сообщавшую, что сегодня в концертном зале «Крокус-сити» будет выступать молодая певица, правда, протеже другого продюсера, кажется, Матвиенко. А в ее концерте примет участие и Михаил Лихоносов. Шансов, конечно, мало, но, возможно, мне удастся встретиться с Леонидом Иосифовичем, если он будет там. Хотя он может не прийти. Но тем не менее это мой шанс. Я купил самый дорогой билет, отправился на концерт за полтора часа до начала и попытался пройти за кулисы. Конечно, там был охранник, который никого не пускал, и все мои попытки ни к чему не привели. Потом мне все же повезло. Когда мимо прошли двое гитаристов, я предложил им по сто долларов, чтобы они помогли попасть за кулисы. Конечно, ребята согласились, и я, забрав их инструменты, пошел за ними. Через пять минут я уже был на месте, у гримерки Лихоносова. Он еще не подъехал, и гитаристы предложили мне стул. Двести долларов им явно понравились, к тому же они были неплохими ребятами. Я сел в коридоре и стал ждать. Мимо меня ходили разные люди, но никто ни о чем не спрашивал. По-моему, некоторые принимали меня за охранника, который намеренно сидит здесь, чтобы не подпускать никого к Михаилу Лихоносову. Через некоторое время появился сам продюсер Матвиенко. Я его узнал по характерному выбритому черепу. Некоторые считали его самым талантливым среди остальных продюсеров. Но Палехов и Хейфиц совсем другие. Первый привык действовать беззастенчиво и грубо, второй – более изощренно, но оба отличались скорее закулисными интригами, чем собственными талантами. Оба были не композиторами, а удачливыми менеджерами.
Буквально через полчаса появились Михаил Лихоносов и сразу трое его сопровождающих. У меня вытянулось лицо, Хейфица среди них не было. Я прождал больше часа, и ничего не получилось. Один из сопровождавших был охранником Лихоносова, другой – визажистом, а третий – вообще неизвестно кем. Но я остался сидеть на стуле как полный дурак, не зная, что делать дальше. Охранник весело подмигнул мне, очевидно, приняв за своего коллегу, и остался стоять у дверей гримерки.
