которые тихонько шушукались между собой, поглядывая то на Сучкова, то на Надежду и громко фыркая.
– И вообще, здесь, в этой конторе, мы занимаемся очень важным делом. Что может быть важнее экономии энергии?
– Точное соблюдение правил оформления технической документации… – пробормотала Надежда, вспомнив прошлое.
– Ну, это само собой, – согласился Сучков. – Без этого никуда. И еще – соблюдение требований безопасности.
– Техники безопасности? – переспросила Надежда.
– Да нет! – отмахнулся Сучков. – При чем тут техника безопасности! Я имею в виду борьбу с утечками информации. Проще говоря – с промышленным шпионажем. И не только промышленным. Я все время об этом твержу своему непосредственному начальству, и, кажется, в последнее время они начали ко мне прислушиваться. Раньше от меня только отмахивались, говорили, что мы не военный институт и к нам все это не относится, но вот уже неделю нас стали тщательно проверять на входе и выходе…
– Может быть, что-то случилось? – поинтересовалась Надежда Николаевна. – Может быть, у вас в институте произошла утечка информации?
– Ты тоже так думаешь? – Сучков заметно помрачнел.
– Что значит – тоже?
– Да у нас в курилке болтают… Только имей в виду – я не собираюсь передавать безответственные разговоры!
– Какие разговоры? – машинально переспросила Надежда Николаевна.
– Якобы у нас действительно произошла серьезная утечка! – вполголоса проговорил Сучков, покосившись на своих юных сослуживиц. – Якобы из нашего института украли схему новейшей разработки сверхэкономного двигателя, не имеющего аналогов нигде в мире! Но только я никогда, понимаешь, Надя, никогда не распространяю непроверенные слухи!
– Я не сомневаюсь, – протянула Надежда. – Но как же насчет этой редактуры?
– Что мы все только о работе да о работе! – произнес Сучков с неожиданной задушевной интонацией. – Давай, Надюша, поговорим лучше о нас с тобой!
– О ком? – переспросила Надежда Николаевна, не поверив своим ушам.
– О нас с тобой! – повторил Сучков и взял ее за руку. – Неужели, Наденька, ты не замечала, что я всегда относился к тебе с симпатией? Даже больше, чем с симпатией, – с глубоким и искренним чувством!
– Что?! – Надежда поперхнулась и поспешно отняла у Сучкова свою руку.
Из угла, где кучковались девицы, донесся сдавленный смех.
«Кошмар какой, – расстроилась Надежда, – неужели я так плохо выгляжу, что этот отвратительный тип позволяет себе за мной приударить? Перед девушками неудобно…»
– Анатолий Тихонович! – Надежда посуровела. – Мне кажется, вы что-то путаете. Мы сейчас находимся в служебной обстановке… Ваши сотрудницы могут неправильно понять… Или наоборот, чересчур правильно… И вообще я к вам по делу…
– Тогда давай, Надюха, встретимся в более подходящей обстановке! – Сучков решил поймать Надежду на слове. – Посидим, вспомним былое, так сказать, и думы…
Он снова попытался завладеть Надеждиной рукой, и ей пришлось использовать всю свою ловкость, чтобы увернуться.
– Анатолий Тихонович! – Надежда решила забыть на время о хороших манерах, такте и дипломатии и наплевать на редактуру: не подпишет – да и черт с ним. – По-моему, вы что-то путаете. Я не припоминаю, чтобы у нас были какие-то неслужебные отношения. И насчет глубоких и искренних чувств – это явное преувеличение!
– Ну как же! – Сучков, кажется, всерьез обиделся. – Разве ты не помнишь, Наденька, что я подписывал тебе чертежи гораздо быстрее, чем всем остальным?
– Да? – Надежда искренне огорчилась. – А я-то грешным делом думала, что мои чертежи просто были аккуратнее выполнены… Ставила это себе в заслугу…
– Ну, аккуратнее или не аккуратнее – это дело десятое, это как посмотреть, а только я к тебе всегда испытывал симпатию. Это я тебе ответственно заявляю.
Надежда поверх его головы поймала взгляд самой шустрой из девиц и едва заметно пожала плечами. Девушка, не стесняясь, покрутила пальцем у виска и подмигнула – мол, не обращайте внимания, его тут все за идиота держат. А на идиотов, как известно, не обижаются, и Надежда Николаевна поглядела на Сучкова более приветливо. Он понял ее взгляд по-своему и продолжил громко:
– Так что ты, Надя, не торопись с выводами, подумай. Ты женщина самостоятельная, сама себе хозяйка, я тоже человек одинокий, аккуратный, без вредных, как говорится, привычек… Такие мужчины, сама понимаешь, на дороге не валяются…
– На дороге, может быть, и не валяются… – начала Надежда.
– Вот видишь! – бурно обрадовался Сучков, приняв ее слова за согласие. – Так что, встретимся, посидим, поговорим? Предадимся, так сказать, воспоминаниям… И так далее?
– Не о чем нам разговаривать, – вспомнила Надежда строчку из стихотворения военных лет. – А тем более «так далее». Я, Анатолий Тихонович, между прочим, замужем. Уже скоро девять лет. Так что ничем вам помочь не могу.
– Замужем? – недоверчиво переспросил Сучков и уставился на Надежду как баран на новые ворота. Надо сказать, такое выражение лица очень ему подходило.
– Представьте себе!
– И за кем же, если не секрет?
– За очень хорошим человеком. За Александром Александровичем Лебедевым.
– За Лебедевым? – Сучков захлопал глазами. – Так я ж его хорошо знал! Что же ты мне сразу не сказала?
– А ты… то есть вы меня слушали? Вы мне слова не давали сказать! Рта открыть не позволяли!
– Ну это как поглядеть…
– Да как ни гляди! – Надежда потеряла терпение. – Я, между прочим, к вам по делу приехала. Чтобы редактуру утвердить. Кроме того, у меня ряд вопросов по тексту имеется. Вот, например, чем галогеновые светильники отличаются от металлогалогеновых? Или вот тут, где про светодиоды… тоже хотелось бы немного прояснить…
– Честно тебе признаюсь, Надя, – Сучков понизил голос. – Я в этом не очень-то разбираюсь. Вот по части оформления технической документации я на любой вопрос отвечу…
– Спасибо, не надо! – Надежда зябко передернула плечами. – Я это вспоминаю как страшный сон! А только как же вы эту брошюру писали, если в вопросе не разбираетесь?
– Вот ведь какое дело… – Сучков потупился. – Я ведь, Надюша, эту брошюру не писал. Тетка моя ее написала. Она, между прочим, инженер с немыслимым стажем, только на пенсии давно. Сама-то она из дому не выходит, возраст, да и здоровье у нее не очень, так вот она и попросила, чтобы я подписал и все разговоры с издательством на себя взял. Ну и гонорар частично…
– Ах, значит, частично! – Надежда Николаевна смерила Сучкова взглядом. – Понятно! Тогда мне с моими вопросами лучше к вашей тете обратиться.
– Ну, с вопросами и правда лучше к ней…
– И редактуру лучше у нее подписать!
– Вот насчет этого я и сам могу! – забеспокоился Сучков. – Подписывать я хорошо умею, ты помнишь…
– Ага, помню… Подписывать вы очень хорошо умеете, а еще лучше – не подписывать!
– Ну, Надюша, тебе-то я непременно все подпишу! Как в старые времена…
– Спасибо, не надо! Вы мне лучше адрес своей тети дайте, я с ней все вопросы решу.
– Ну ладно. – Сучков помялся и махнул рукой. – Ладно, записывай. Резная улица, дом четыре, квартира шесть.
– Резная улица? – переспросила Надежда. – Это где же такая? Первый раз слышу!
– На Петроградской стороне, за Чкаловским, возле набережной адмирала Лазарева.
