у их дома. В следующее мгновение оба поняли, что это полицейский автомобиль.
— Бог мой, что еще случилось? — пробормотал Льюис. Он пошел быстрее, потом побежал.
Фредди, в туфлях на каблуках, не поспевала за ним. Подойдя к дому, она увидела, что водитель вышел из машины и о чем-то разговаривает с Льюисом. В ее воображении уже рисовались разные несчастья: возможно, тело Джерри Колвина нашли в одной из сотни заросших камышом речушек, впадающих в залив.
Когда она подошла ближе, Льюис обернулся к ней — его глаза были широко раскрыты.
— Мастерская, — сказал он. — Там был пожар. От нее ничего не осталось.
Не осталось действительно ничего. Две недели стояла сухая погода, и деревянные постройки выгорели дотла. Если бы они выглянули в окно дома Ренвиков, то могли бы заметить оранжевое зарево над бухтой.
На следующее утро они с Льюисом пешком отправились на место, где была мастерская. С побелевшим лицом Льюис рассматривал искореженные, неузнаваемые останки знакомых предметов, торчавшие из кучи углей и золы. В воздухе стоял резкий запах гари, а когда они шли по пепелищу, из-под их ног вырывались облачка дыма. Фредди эта картина напомнила лондонские бомбежки. В водах бухты плавали горелые обрывки бумаги. На пирсе собрались несколько мальчишек; они бросали в них камешки.
Полиция и пожарные допросили Льюиса. Были сделаны необходимые телефонные звонки, отправлены письменные уведомления в страховую компанию, заполнены нужные бланки. Для оценки ущерба в Лаймингтон прибыл страховой инспектор — невысокий худощавый мужчина по имени мистер Симпсон. Они с Льюисом заперлись в гостиной и просидели там все утро. Готовя на кухне ланч, Фредди пыталась прислушаться к тому, о чем они говорили. Когда дверь гостиной распахнулась, она вздрогнула.
Мистер Симпсон хочет переговорить с ней, сказал Льюис. Она не возражает?
«Нет, конечно, нет», — ответила Фредди, хотя по непонятным причинам сердце у нее упало. Мистер Симпсон прокашлялся и заглянул в свои записи. Мистер Коритон сказал ему, что в субботу вечером вернулся домой около четырех часов. Из его уст это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
— Да, — ответила она.
Не могла бы миссис Коритон перечислить, чем они занимались остаток дня?
Фредди перечислила все: мелкие домашние дела, чаепитие, сломанную настольную лампу. Без двадцати восемь они вышли из дому и пешком отправились в гости к Ренвикам, закончила она.
Инспектор прокашлялся снова.
— И ваш муж постоянно находился с вами все это время, миссис Коритон?
— Сколько еще это будет продолжаться? — раздраженно перебил его Льюис. — Вы что, не видите, что моя жена расстроена?
— Ничего страшного, — быстро вставила Фредди. — Льюис сходил в сарай за отверткой, чтобы починить лампу, но все остальное время мы действительно провели вместе.
Мистер Симпсон поблагодарил ее. Потом Льюис проводил его до парадной двери. Фредди на кухне нарезала картошку, сложила ее в кастрюлю и тут вспомнила.
Льюис вошел к ней.
— Письма, — воскликнула она, оборачиваясь к нему. — Ты не забыл рассказать ему о письмах?
— Письма? Какие письма? — Льюис поднял крышку и заглянул в кастрюлю.
— Мои письма. Ты относил их в почтовый ящик, помнишь?
— Не беспокойся, я рассказал этой маленькой надоедливой ищейке все, что ему надо знать. — Он обнял ее за талию и поцеловал сзади в шею. — Я чист перед законом, господин судья. Я хороший парень.
— А ты сказал ему… — Она вдруг замолчала.
— О чем, Фредди?
— Ну, что у мастерской были финансовые трудности.
— Конечно, нет. — С холодным взглядом Льюис отстранился от нее. — Это все только усложнило бы. К тому же бухгалтерские книги сгорели вместе с конторой. Я не вижу смысла в том, чтобы навлекать на нас лишние неприятности.
— Но если они сами узнают… это будет выглядеть подозрительно.
— Значит, надо надеяться, что они не узнают, правильно? — Он открыл дверцу буфета и достал оттуда стакан. — Вот что я скажу тебе, моя дорогая: почему бы нам не съездить куда-нибудь на выходные и немного не развеяться? Мы уже сто лет не были в Лондоне.
Она посмотрела, как он достает виски с полки под раковиной и отвинчивает пробку. Потом сказала:
— Я считаю, ты должен поставить их в известность.
Он развернулся — в его глазах полыхала ярость.
— Заткнись, Фредди! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Она отступила назад, словно Льюис ее ударил. Разве любящий человек стал бы говорить с ней так?
Наступило молчание; Льюис пытался взять себя в руки.
— Все будет в порядке, ты должна мне верить. — Он налил себе в стакан на два пальца виски. — Все будет хорошо.
Потом он засмеялся.
— Они задавали мне кучу вопросов про Джерри. Пришлось сказать им, что он сделал ноги. Похоже, они решили, что это он поджег мастерскую. Смешно до чертиков — можешь представить себе старину Джерри в роли поджигателя? Наверняка кто-нибудь просто бросил непогашенный окурок. Эти старые деревянные домишки вспыхивают, словно трут.
На следующий день они на поезде поехали в Лондон. Льюис предложил остановиться в одном из отелей Вест-Энда: деньги за страховку покроют их расходы, сказал он. Оказавшись в комнате, он дал на чай носильщику, а потом, когда они остались одни, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. После этого он сделал глубокий вдох, бросился на постель и практически сразу же заснул.
Фредди умылась и заново накрасила губы. Она выскользнула из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь.
Она направилась в Грин-Парк. Погода была не лучшая — сыро и промозгло, — но Фредди не замечала ничего вокруг. Ей надо было подумать. Она больше не могла размышлять здраво, находясь рядом с Льюисом. Ей надо было заново обрести уверенность, перестать бояться. Она немного прошлась пешком, а потом присела на скамейку. «Льюис сказал правду», — убеждала она себя. Он сообщил инспектору, что ходил отправить письма — он сам ей говорил. Вполне понятно, почему он не стал упоминать о плачевном финансовом положении мастерской. Действительно, зачем было все усложнять?
Однако ее смятение никак не проходило. Дело было не только в пожаре и даже не в злости, с которой он выкрикнул:
Пешком она пошла обратно в отель. Льюиса в комнате не оказалось, поэтому она спустилась вниз и немного поискала — он сидел в баре.
Когда Фредди вошла, Льюис поднялся на ноги. Вид у него был недовольный.
— Куда ты пропала? — спросил он.
— Вышла прогуляться.
— Ничего себе прогулка! Ты должна была меня предупредить.
