подкрепления Ляхов получал возможность дальнейших операций, пользуясь содействием того же Батумского отряда кораблей, в составе которого находились «Ростислав», лодки и миноносцы. Но ссылка на транспорты являлась несколько странной, так как в тот же день, 8 апреля, морским командованием было дано приказание начальнику транспортной флотилии «отправлять ненужные транспорты в Мариуполь одиночно, идти по ночам», то есть без всякого прикрытия.
И так как сухопутное начальство имело возможность это знать, то у него составлялось представление, что флот уклоняется от содействия под разными предлогами. Это также было не последней причиной недоразумений, вызывавших недоверие.
Глава 11
СОВМЕСТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ФЛОТА И ПРИМОРСКОГО ОТРЯДА ВО ВРЕМЯ ТРАПЕЗУНДСКОЙ ОПЕРАЦИИ
Одновременно с усилением Приморского отряда разведка дала сведения о значительном усилении турок подкреплениями из состава галлиполийского корпуса, который после отказа союзников от Дарданелльской операции был брошен на малоазийский театр и частью на приморское направление. Среди непроверенных данных имелись и указания о появлении в районе Трапезунда отряда германских войск в количестве 5000 чел. Хотя последнее сведение оказалось лишь вымыслом, встревожившим командование, но наличие подкреплений из Галлиполи вскоре подтвердилось, так как среди пленных стали встречаться люди из числа этих войск. Прибытие новых сил не замедлило сказаться. Уже перед самой перевозкой пластунских бригад турки неоднократно переходили в наступление, и это, как уже было указано, вызвало со стороны Ляхова требование о скорейшей доставке пластунов на фронт. Одновременно кавказское командование потребовало усиления Батумского отряда вторым линейным кораблем, так как с продвижением к Трапезунду требовалось усиление огневой поддержки с моря, и огня одного «Ростислава» при необходимости оказывать поддержку центру и левому флангу отряда было уже недостаточно. К тому же за Офом приморское плато значительно расширялось, и требовался обстрел дальних позиций.
Что касается наличных канонерских лодок, то с удалением фронта от Батума их участие в бомбардировках позиций из-за их тихоходности и слабости уже становилось рискованным, так как в случае появления сильнейшего противника они могли быть отрезаны и уничтожены до подхода поддержки. Поэтому было решено дать на весь последующий период до занятия Трапезунда второй линейный корабль «Пантелеймон», тем более что его 305-мм артиллерия была необходима для предстоящей борьбы с долговременными укреплениями Трапезунда.
11 апреля этот корабль в сопровождении линейного корабля «Мария» вышел в Батум, куда прибыл 13 апреля{210}.
К моменту его прибытия обстановка на приморском фронте была следующая.
Приморский отряд, усиленный двумя пластунскими бригадами, занимал горный хребет вдоль правого берега р. Кара-Дере, не доходя до селения Сюрмене. Неприятель занимал горный хребет левого берега той же реки, причем левый фланг его упирался в Сюрмене, лежавшее на берегу моря у устья реки. Противники были разделены довольно глубоким ущельем, создавшим значительные трудности для перехода в наступление. Попытка Ляхова форсировать реку без поддержки флота сейчас же по прибытии 1-й бригады пластунов успехом не увенчалась: продвинувшись несколько вперед и заняв Сюрмене, части были отброшены турками и вернулись на прежние позиции. В распоряжении противника оказалась подвезенная полевая артиллерия, тогда как со стороны отряда огневой поддержки с моря, из-за занятости флота конвоированием транспортов после десанта, не было[106].
В результате войска уже около шести дней занимали эту позицию. За эти дни была произведена перегруппировка сил, после чего фронт принял следующий вид:
— левый фланг (пригорный) — 1-й пограничный полк;
— центр — 1-я пластунская бригада, 2-й туркестанский полк;
— правый фланг (береговой) — 2-я пластунская бригада.
Всего — около 28 000 чел. Численность турок не выяснена, но, по подсчету штаба отряда, около 20 000 чел.[107]
13 апреля, окончив перегруппировку частей отряда, Ляхов решил перейти в наступление и срочно вызвал из Батума оба корабля. В этот же день около 22 ч «Ростислав» и «Пантелеймон» с охраняющими их миноносцами «Живой», «Жаркий», «Строгий» и «Стремительный» вышли из Батума в Сюрмене.
Утром 14 апреля, подойдя к Хамуркану, оба корабля приняли к себе сухопутных артиллерийских офицеров, снабженных картами и схемами расположения неприятельских позиций для указания мест обстрела. Ввиду того что «Пантелеймон» не принимал еще участия в обстреле побережья, «Ростислав» (его командир являлся начальником отряда), оставив его мористее, сам подошел к берегу и с расстояния 10 кб продемонстрировал способ ведения огня, начав последовательный обстрел ущелья р. Кара-Дере, переводя временами огонь на другие позиции по указаниям с берега, передававшимся по радио. В 13 ч по сигналу с «Ростислава» «Пантелеймон», подойдя на 12 кб к берегу и развернувшись левым бортом, с застопоренными машинами открыл огонь из 152-мм артиллерии по склонам левого берега Кара-Дере и по селению Сюрмене. Несмотря на то, что турки упорно задерживались на позициях, Ляхов, не ожидая результатов бомбардировки, двинул войска в наступление. Эта преждевременная поспешность в боях этого и следующего дней привела к излишним потерям (около 1100 чел. убитых и раненых).
Сломив около 14 ч сопротивление турок, войска, предшествуемые огнем кораблей, развили энергичное преследование отступавшего противника. Благодаря сравнительно открытой местности с кораблей в стереотрубы и бинокли были хорошо видны все перипетии боя, что позволило обоим кораблям вести прицельный огонь по всем скоплениям неприятеля при его попытках задержаться в удобных местах. С темнотой наступление было приостановлено, причем войска, заняв Сюрмене, продвинулись вперед на 8 км. За день было израсходовано «Ростиславом» 540, а «Пантелеймоном» 680 152-мм снарядов.
Все время обстрела корабли охраняли от подводных лодок четыре миноносца и пять «эльпидифоров». На ночь оба корабля с теми же миноносцами отошли в море. К утру оба корабля снова подошли к берегу. Получив по радио приказание обстрелять район реки Якун-Дереси, «Ростислав» в 7 ч 30 мин открыл огонь по склонам, где можно было заподозрить наличие противника. В 8 ч, когда по радио стали поступать более точные указания и войска перешли в наступление, открыл огонь и «Пантелеймон», сперва по той же реке, а затем, по мере продвижения войск, перенося огонь по различным группам отступавшего противника. В 14 ч войсками была занята деревня Калкос, где противник пытался задержаться, но был вынужден огнем кораблей быстро отойти к селению Арсени-Искелеси. В 18 ч это селение было также занято Приморским отрядом. Таким образом, за этот день Приморский отряд продвинулся еще на 12 км, установив фронт в 15 км от Трапезунда.
По отзывам командиров, стрельба в этот день велась значительно хуже, чем накануне, как из-за отсутствия связи с берегом, ввиду быстрого продвижения войск, так и из-за необследованности местности; у назначенных для ориентировки кораблей артиллерийских офицеров кроки местности были рассчитаны на два дня наступления, тогда как это пространство при поддержке корабельного огня было пройдено к 14 часам первого же дня наступления.
Вечером того же 15 апреля было получено приказание Ляхова обоим кораблям идти в Батум[108].
Отсылка обоих кораблей перед заключительным ударом на Трапезунд, где Ляхов ожидал сильного сопротивления со стороны крепости и ее укреплений, казалось бы, в корне противоречила смыслу и обстановке операции.
По-видимому, решив ограничиться лишь содействием миноносцев, Ляхов намеревался взять Трапезунд эффектным штурмом с суши, тем более что после успеха у Кара-Дере войска проявили исключительный порыв. В предвидении особенно решительных боев за сам Трапезунд и придавая весьма серьезное значение его укреплениям, Ляхов решил сдержать наступательное рвение войск и остановиться,
