дырка на колене джинсов. Совсем некрасивая, я бы сказал. Мы купим ей новые, когда она приедет жить с нами.
Бетти застонала — и Кати тоже.
— Бетти правда будет жить с нами? — потребовала ответа Кати.
— Если сможем уговорить ее. Думаю, ты поможешь мне. Возможно, она сразу не согласится, но если мы как следует постараемся, то сможем уговорить. Смотри, Кати, наша Бетти сидит в воде одна- одинешенька и ждет, кто же поиграет с ней. Ну, готова поплескаться со своим дядей Келлом? — И он протянул руку.
Наступило долгое, долгое молчание. Кати посмотрела на Келла, потом на Бетти, потом на собак по бокам. Потом снова посмотрела на Бетти.
И наконец протянула руку.
— Ты не будешь утаскивать меня под воду, ладно? — прошептала она.
— Не бойся. — Келл с улыбкой триумфатора подхватил ребенка на руки. — Не бойся, Кати, любимая. Я смотрю за своими близкими. Я просто надеюсь… Ну, я просто надеюсь, что мы сможем уговорить нашу Бетти, когда она увидит, как я буду присматривать за тобой.
Наша Бетти…
Эти два слова раздавались в голове Бетти снова и снова.
Игра, которую затеял Келл и в которую втянул всех, была глупа до крайности: упереться руками в илистое дно на мелком месте, дать телу всплыть и бежать на руках вдоль берега. Смехотворная игра, и победу каждый раз праздновала Кати — если не считать собак, которые перебирали всеми четырьмя лапами. Кати побеждала, потому что была самой легкой и ей не приходилось каждый раз вытаскивать руки из вязкой грязи, чтобы сделать следующий шаг.
Через полчаса все они покатывались со смеху, но у Бетти голова совершенно шла кругом.
О чем только думал Келл, делая свое безумное предложение? Неужели он рассчитывал, что она воспримет его всерьез? Все это не имеет никакого смысла.
— Это имеет смысл, — сказал наконец Келл, угадав ее мысли, когда Кати, забыв о взрослых как о не заслуживающих внимания соперниках, устроила собственные гонки с одними только собаками.
Келл присел на берегу, опустив ноги в воду, и солнце блестело на его голой мокрой груди. Бетти сидела в воде, поджав под себя ноги, словно боялась приблизиться к нему.
— Что имеет смысл? — Бетти не могла придумать ничего лучше, чем изобразить непонимание. — Я не…
— Не говори глупостей, Бетти. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я просил тебя выйти за меня замуж. Я не хочу жениться ни на ком, — спокойно продолжал он. — По крайней мере… в том смысле, как это понимает большинство. Я не хочу романтической привязанности. Мои родители измучили себя взаимными претензиями, и я устал от них больше всего. — На это я не куплюсь. Но с тобой… — Он прервался на полуслове. — Ну, ты мне уже объясняла, что рассматриваешь брак как деловое сотрудничество, и если мы сумеем… Бетти, ты можешь занимать собственные апартаменты, можешь привезти своих животных, иметь свои интересы и быть другом и матерью Кати. Чиновники из опекунского совета отстанут от меня как от неподходящего родителя — признаюсь, я устал от их инквизиторских допросов. От них нет никакой пользы Кати — постоянно врать им, как она счастлива здесь. С тобой Кати может остаться здесь навсегда.
— Но…
— Бетти, ты сказала, что если останешься, то разорвешь себе сердце, когда придется уезжать, — напирал Келл. — Я думал об этом большую часть ночи — и это разумно. Если ты выйдешь за меня замуж, то тебе не придется уезжать. Кати получит настоящую семью. А я получу хозяйку, которой, должен признаться, мне не хватает. Я создаю племенной завод, и все больше бизнесменов приезжает сюда. Они привозят жен — и ужасно неудобно, что нет хозяйки, которая принимала бы их, пока я занимаюсь делами. Мне нужна жена — но жена без дополнительных обязательств. Жена, которая видит во мне финансовую опору, и ничего больше.
— Ничего больше? Ты имеешь в виду… жена без эмоциональной привязанности?
— Именно так, — неохотно согласился он. Его губы сложились в подобие улыбки. — Мы составим контракт, в котором будет точно оговорено, чего ждать друг от друга, и будем строго соблюдать его. Это не значит, что мы не можем быть друзьями, Бетти. Уверен, мы можем, иначе я бы не предложил ничего подобного. Но мы будем независимы.
— Но ночью… — Бетти проглотила ком в горле, пытаясь подобрать слова из вереницы бессвязных мыслей, вьющихся в голове. — Келл, ты обращался со мной совсем не как с простым другом.
— Нет. — Келл покачал головой, и его улыбка пропала. Он явно изучал девушку перед собой. — Нет, Бетти, и это… думаю, это ошибка. Ты красивая женщина — более красивая, чем большинство моих знакомых, — но если мы пойдем на поводу у чувств… Бетти, ты уже говорила, что находишь меня привлекательным, и ты мне очень нравишься. Все это означает, что мы будем честны друг с другом как муж и жена, но не думаю, что нам следует заходить дальше. Слишком велик риск…
— Риск, что я влюблюсь в тебя? — Вопрос повис в утреннем воздухе. Кати и собаки обследовали нору речного краба чуть дальше вдоль берега, три носа уткнулись в грязь, здесь были только Бетти и Келл… мужчина и женщина… и два ярда воды между ними. Два ярда, которые могли быть и двумя милями.
— Бетти, ты не…
— Я могу, — печально проговорила Бетти. — И тогда… что мне останется? Ты не хочешь подобных осложнений. Это ты объяснил мне достаточно недвусмысленно. Келл… Келл, я не могу выйти за тебя, не рассматривая этой возможности, как не могу принять предложение полюбить Кати, а потом уйти.
— У тебя не настолько холодная голова? — с любопытством спросил Келл. — Но ты приняла предложение своего кузена.
— Ну, там я не боялась, что по уши влюблюсь в Лайла, — отрезала Бетти. Она решительно встала из воды и сложила на груди руки — тщетная попытка защитить себя. — Мистер Халлам, мне нужно домой. Пожалуйста, прошу… требую отвезти меня домой.
— Бетти, неужели ты всерьез отказываешься выйти за меня замуж, потому что боишься, что влюбишься в меня? Это смешно. Это романтическая чепуха, которая не имеет ничего общего с реальным миром. — Келл простер вперед руки. — Бетти, в тебе я вижу милую девушку с огромным сердцем, способным к любви. Я вижу женщину, которую с гордостью назвал бы своей женой. Я могу обеспечить тебя домом, финансовой опорой и базой для всех твоих заблудших зверей. Отныне и навсегда, Бетти. Обдумай как следует, прежде чем отвергать.
— Я уже все обдумала, — грустно сказала Бетти, глядя на мутную воду под ногами. — Келл… мистер Халлам, пожалуйста… отвезите меня домой.
— Ты имеешь в виду, вернемся в дом?
— Нет, — уныло проговорила Бетти. — Я имею в виду, отвезите меня в мой дом. Пожалуйста, Келл Халлам. Верните меня туда, где мое место. Верните туда, где я буду самой собой.
Глава восьмая
Те несколько часов, которые заняла дорога на юг, к ферме Бетти, были ужасны.
Кати сидела на заднем сиденье, тихая, как крошка-опоссум, висящий на шее у Бетти. Келл пытался вести светскую беседу, но даже он отступил перед унылыми, односложными ответами Бетти.
Перед поездкой она приняла душ и переоделась. Физически она была в полном порядке — но на сердце совсем не было покоя! С истинным облегчением она вздохнула, когда увидела поворот к своей ферме. Еще немного общения с этим человеком, и она начала бы сходить с ума.
По сравнению с роскошным домом Келла Халлама домик Бетти выглядел почти смехотворно. Ее земли были на самом краю освоенных территорий, вплотную к границе национального парка. Буш повсюду наступал. Сам дом был крошечным, потрепанным непогодой коттеджем, карликом рядом с огромными эвкалиптами; двор перед домом уже напоминал буш. Многолетнее отсутствие хозяина привело к тому, что
