насмешливо, с многозначительным видом, так, что все присутствующие поняли, что я и есть тот самый Арго.
Я сразу вырос в глазах присутствующих. Когда кривой заговорил, в его голосе звучали уважительные нотки.
— Кто тебя интересует?
— Давно бы так! — обрадовался я. — Я знал, что братаны меня не подведут, помогут прояснить ситуацию. Я в долгу не останусь. А интересует меня Штырь. Правда ли, что он провел здесь, у Дудника, ночь с воскресенья на понедельник?
Кривой некоторое время раздумывал, очевидно, перебирая в памяти события последних дней, затем отрицательно покачал головой.
— Нет, в тот день я у Дудника не был. Я у приятеля на даче ночевал.
— И я у Дуды не появлялся, — сложив по-турецки ноги, заявил Ахмат. — Я в воскресенье в сауне с одной девицей отдыхал, а потом всю ночь у себя в доме с ней пропьянствовал. Так что, извини, браток, ничем тебе помочь не могу.
— Я у Д-дудника то-ой ночью был, — неожиданно запинаясь, признался доселе молчавший Артем, и я тотчас понял, что он и есть тот самый Заика, один из названных Штырем мужиков, которые играли в воскресную ночь с ним в карты.
Все заинтересованно взглянули на Артема.
— Ну давай, Заика, рассказывай, — раскрыл «псевдоним» большеголового кривой. — Послушаем!
— А ч-чего рас-сказывать-то? — ухмыльнулся Заика. — Я, Штырь, Черт и Сазон играли в ту ночь в к- карты. Играли мы по «маленькой», а д-дальше ставки вы-ыше пошли. И Штырь проиграл все, что у него с собой было. Стал в д-долг катать на какую-то там доляну, которая у его кореша на хате за-аныкана. Ну, сыграли еще, и Штырь снова в пролете оказался. Ра-азошлись под утро.
— На долге пока можешь поставить крест, — сказал я раздумчиво. — Накрылась Штыря доляна. Но, видать, алтушки взял не он, раз всю ночь с тобой в карты резался.
— А м-мне плевать, на-акрылась Штыря доляна или нет! — заносчиво сказал Заика. — Карточный долг отдавать п-положено. Ты мне, Глад, подскажи, где Штыря о-отыскать можно. А я уж взы-ыщу с него то, что мне п-причитается.
Я сделал категоричный жест:
— Не получится! Я же говорил: я не стукач. Решай свои проблемы сам, Заика, а у меня своих хватает. — Я допил чай и стал собираться. — Ладно, мужики, спасибо за помощь, мне пора! — Я встал и начал пожимать блатарям руки. — Как отыщу бабки, обязательно к вам забегу, покатаем.
Что ж, Штыря можно вычеркнуть из списков подозреваемых. Осталось проверить алиби еще у троих. Не стоит отчаиваться, рано или поздно я все равно раскрою это запутанное дело. Я обулся, подхватил куртку и направился к выходу.
Бахус
Во второй половине дня, ближе к вечеру, наша троица наконец-то добралась до окраины города в район Переушки. Это был расположенный в низине тихий, зеленый, не тронутый цивилизацией уголок, состоявший из нескольких сотен частных домов, санатория и пионерского лагеря. Оставив девушек в небольшом уютном кафе у дороги, я отправился на поиски Бахуса. Район был старый, поросший зеленью. Туннели улиц, улочек и переулков, разбегаясь в разные стороны от Центральной, терялись вдали либо пересекались другими, создавая впечатление громадного лабиринта, из которого без провожатого ни за что не выбраться. Я шел, разглядывая дворы и дворики, солидные дома и не очень, и казалось, конца и края не будет этой мешанине из разномастных построек, разделенных заборами. Люди не встречались. Было зябко, обитатели Переушки, еще не успевшие привыкнуть к неожиданно наступившим холодам, предпочитали отсиживаться в домах, а не торчать на улице, поэтому спросить дорогу было не у кого. Тем не менее мне довольно быстро удалось отыскать нужный адрес.
Бахус жил в скромном одноэтажном, потемневшем от времени домике с крохотной, жалкого вида, верандой. Дом был без палисадника, стоял торцом к дороге. Небольшой сад перед ним, огород позади него были засыпаны листьями. Среди них то тут, то там уныло торчали побуревшие кусты полыни и репейника. Грустное зрелище. Я прошел мимо дома в конец улицы. Здесь частный сектор заканчивался, дальше шла узкая полоска пустыря, за ней начиналась территория санатория, огороженная кирпичным забором. Едва различимая для глаза в пожухлой траве, тропинка ныряла в овражек, поднималась по противоположному склону и исчезала в проломе в заборе. Сквозь него просматривался кусочек сада санатория. Подходящее место для конфиденциальной беседы.
Я вернулся в частный сектор, поскитался по его улочкам и наконец-то наткнулся на жителя Переушки. Им оказался шатающийся без дела белобрысый пацан лет одиннадцати, одетый в зимнюю куртку и кепку. Я попросил мальчишку сходить домой к Бахусу и сказать парню, что его за забором санатория ждет Арго.
— Это тебе на конфеты, — объявил я мальчишке и сунул ему в карман куртки купюру небольшого достоинства.
Парень с сожалением произнес:
— У меня от конфет зубы болят.
— Тогда шалфей купи, прополощешь.
Парень повернулся и шагом степенного человека направился к дому Бахуса, а я пошел в другой конец улицы.
Сбежав в овражек, поднялся по противоположному его склону и нырнул в пролом. Интересно, кто и для чего проломил в этом месте стену? Может быть, это сделали отдыхающие санатория, чтобы ближе было бегать в расположенный в частном секторе магазин за водкой? А может быть, проход в стене устроили жители частного сектора, чтобы бегать в санаторий на дискотеку? Нужно будет при случае поинтересоваться на сей счет у Бахуса.
Я огляделся. Земля в этой стороне сада была мягкой, покрытой травой и листьями. Слева от пролома росли декоративные кусты, справа — высились могучие деревья, прямо, сквозь кусты боярышника, виднелись постройки санатория. Место мне нравилось. Я встал за дерево и приготовился ждать.
Когда хотел хоть кого-то встретить на Переушке, на глаза никто не попадался, а тут на тебе — со стороны санатория идут сразу две девицы. Еще чего доброго подумают, что я сексуальный маньяк и прячусь, чтобы неожиданно напасть на них. Я вышел из-за дерева и, глядя себе под ноги, стал прохаживаться с задумчивым видом между деревьями. Меня можно было принять и за изучающего растения ботаника, и за сочиняющего в тиши сада стихи поэта, и за размышляющего над смыслом бытия философа, но девицы все же приняли меня за извращенца. Опасливо поглядывая в мою сторону, они прошмыгнули мимо, а оказавшись за проломом на открытом месте, наверняка с облегчением вздохнули.
Я снова занял исходную позицию. Наконец, минут десять спустя, появился Бахус. Шел он неторопливо, глубоко засунув руки в карманы куртки, незаметно оглядывая исподлобья местность, стараясь не выказывать своего беспокойства. Но я-то знал: парень боится. Он не уверен, действительно ли Арго его поджидает за забором или засада, а потому напряжен до предела. Выглядывая из-за дерева, я наблюдал за тем, как Бахус, спустившись в овражек, исчез из поля моего зрения, затем появилась его голова, потом он сам — и вот уже парень входит на территорию санатория. Я вышел из-за дерева, сложил на груди руки и, прислонившись плечом к стволу, принял непринужденную позу.
— Привет, Коля!
Парень замедлил шаг и остановился. На его округлом щекастом лице отразилось смятение.
— Ты?! — вымолвил он изумленно.
— Ну да! — ответил я спокойно. — Чему ты так удивляешься?
Бахус не знал, как ему себя вести.
— Как ты здесь оказался? — задал он глупый вопрос.
— Случайно! — Я отклеился от дерева и двинулся к парню. — Приехал вот в санаторий подлечиться,
