Товарищи! Великая Отечественная война завершилась нашей полной Победой. Период войны в Европе кончился. Начался период мирного развития.
С Победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!» [40]
— За Победу! За Сталина! — выкрикнул Иванов, поднимая стакан…
Настало раннее утро, когда огромный палаточный лагерь, выросший вокруг станции Чойбалсан, проснулся от громких команд и рева заводимых моторов. Механик-водитель танка «Т-34М» ефрейтор Тименский проснулся одним из первых. Опытный боец, а в экипаже комбата-один капитана Малешкина других не было, сразу понял: «Началось». Быстро подхватив снаряжение, он бегом выскочил из палатки и побежал к танку. «Т-34», словно чувствуя важность момента, завелся, как говорится, «с полпинка». Когда остальные члены экипажа, свернув палатку, подбежали к танку, машина была готова к походу.
Построенные в несколько колонн мехчасти стронулись с места, и танки, самоходные орудия, бронетранспортеры, колесные машины устремились по бездорожью на восток. Шестая гвардейская механизированная армия начала новый боевой путь по пустынной степи, по безводным пескам, затем, по мере приближения к горам, по щебенчатому грунту сквозь непроглядные тучи пыли к крутым и скалистым отрогам Большого Хингана. Проведенная заранее авиационная разведка донесла, что противника там нет. Японцы считали, что эти неприступные горы невозможно преодолеть никаким войскам, а поэтому и не собиралось всерьез обороняться здесь. Именно поэтому наше командование и выбрало для шестой механизированной это направление. Колонны закаленных в боях ветеранов боев с гитлеровскими войсками должны были неожиданно для противника выйти в тыл основных оборонительных рубежей Квантунской армии.
Колонны шли, поднимая пыль. В накаленных солнцем танках, бронетранспортерах, кабинах грузовиков душно, все металлические детали, особенно броня, обжигали, как раскаленная сковородка. Вода в бочках и флягах моментально нагревалась и нисколько не утоляла жажды. Врачи то и дело отправляют получивших солнечный удар солдат и офицеров в полевой госпиталь.
Тимкеев радовался, что его танк шел первым в колонне. Шедшим за ним приходилось намного хуже. Люки не закроешь из-за жары, а впереди идущие танки поднимают такую пыль, что дышать приходится через тряпку. Иначе через несколько минут и нос и рот забиваются сплошной пылевой пробкой.
В одной из колонн, в небольшом штабном бронетранспортере на базе БА-64 ехали, страдая вместе со всеми от жары, представитель Ставки при армии полковник Иванов и командующий армией.
— Что планируете делать, товарищ командующий? — обратился Иванов к генералу Кравченко.
— Вы же видите, жара и тучи пыли оказались коварным противником, не менее страшным, чем немецкие противотанкисты. Предполагаю в полуденную жару останавливаться на дневку, — ответил командующий.
— Да, я хотел предложить такое же решение. Иначе мы рискуем до гор вообще не добраться.
К перевалам Большого Хингана танки генерала Кравченко подошли на рассвете. Первым стал преодолевать горный подъем по одному маршруту Пятый гвардейский механизированный корпус. А самым первым шел танк комбата-один.
Потребовалось целых семь часов, чтобы сотни танков со скоростью пешехода поднялись на перевал. Там воины получили возможность немного отдохнуть и насладиться долгожданной прохладой, а потом привести в порядок боевую технику и подготовиться к спуску с гор. Спуск на Центральную Маньчжурскую равнину оказался более коварным, чем подъем на перевал. На крутых участках танки и колесные машины спускались на тросах, осторожно, медленно и небезопасно. Рядом зияли глубокие расщелины. Малейшая оплошность — и нет танка. Но это не остановило отважных воинов.
— Не ожидали японцы, что мы здесь окажемся, — рассматривая захваченных на перевале пленных, японский пост из полдюжины солдат, заметил Иванов, — забыли Суворова и его присловье: «Где зверь пройдет, там и русский солдат пройдет»
— А где солдат пройдет, там и танк проползет, — рассмеявшись, заметил стоящий рядом комбриг мотострелков, полковник Ершов.
— Правильно, вот мы и прошли, — ответил Иванов, усмехнувшись.
Преодолев Хинганский хребет сквозь горные теснины, советские войска словно потоп растекались по Маньчжурской равнине. И одним из первых шел танк командира батальона, ведомый механиком водителем Тименским. Положение японских войск стало незавидным: телефонная и радиосвязь нарушена, авиация разбита, тылы под ударом советских танков и мотострелков…
Командование Квантунской армии лишилось возможности маневрировать резервами. Ответные действия японских гарнизонов были слабыми и неорганизованными. Противник еще пытался, но уже не мог задержать продвижение советских войск…
Машина подъехала к землянке штаба фронта, и из нее вышел заместитель командующего фронтом Александр Притула. У расстеленной карты его уже ждали Р.Я. Малиновский, командующий Забайкальским фронтом, начальник штаба генерал Захаров, командующие воздушной и танковой армиями. Едва Притула подошел к карте, генерал армии перешел к делу:
— Верховный Главнокомандующий требует от фронта решительных действий. Политическую и стратегическую обстановку как заместитель начальника штаба фронта вы знаете. Через час вы должны принять командование авиадесантом и лететь на Мукден. По нашим данным, там находится штаб Третьего японского фронта, там же сейчас император Маньчжоу-Го Пу-И. Ваша задача — захватить важнейшие объекты Мукдена, вынудить японское командование издать войскам приказ о полной и безоговорочной капитуляции, найти императора. Подробные инструкции позже. Ясно?
— Так точно. Ясно.
— Операция серьезная, Дорофеич, теперь ты особоуполномоченный фронта и Советского правительства в Мукдене, там стотысячная группировка противника, но там и мирное население, которое ждет нашего прихода, там лагеря военнопленных, там посольские миссии. Словом, ты отвечаешь за каждый свой шаг. Действуй!
Начинало светать, когда на аэродроме собрался десантный отряд — батальон десантников во главе с майором Макаровым, опытным, прошедшим всю войну командиром, ждал только команды для погрузки на самолеты. Полковник Притула, сопровождаемый комбатом Макаровым, вместе с командующим 12-й воздушной армией Худяковым, чьи летные подразделения должны были сыграть важнейшую роль во всей операции, обошли строй десантников. Внимательно проверили оружие, боекомплект, обмундирование каждого, с особой скрупулезностью осмотрев парашюты. По замыслу, десант должен был сесть на северный аэродром Мукдена, но обстоятельства могли сложиться и так, что пришлось бы спускаться на парашютах. Через некоторое время армада из нескольких десятков самолетов поднялась в воздух и пошла к Мукдену. Транспортные машины со всех сторон прикрывали истребители, штурмовики, бомбардировщики.
