О том, как строго следили цари, чтобы налоги платились их подданными своевременно и точно, свидетельствуют многочисленные письма вавилонских властителей к их чиновникам во всех областях страны. Эти письма звучали примерно так: «Мардук-нациру и судьям Сиппар-Амнанума скажи: так (говорит) Аби-эшух: сборщик барашков сказал мне, что вы не прислали в Вавилон ваш (из) 30 барашков (состоящий) налог. Почему вы до сих пор не прислали 30 барашков, причитающийся с вас налог? Как смеете вы поступать так? Я посылаю теперь к вам гонца, как только вы прочтете это мое письмо, пошлите ваш (из) 30 барашков состоящий налог в Вавилон. Если вы не пришлете ваш налог в Вавилон, то вас заставят за каждого барашка отвесить сикль серебра»[60].
Цари были весьма изобретательны в постоянных поисках новых источников доходов, заставляя граждан платить налоги практически за все. Касалось ли это пользования каналами и реками для перевозки грузов или передвижения по определенным торговым путям, ввоза или вывоза товаров — за все это царь требовал плату или известную часть дохода. Поэтому освобождение от налогов являлось самой вожделенной привилегией, которую как знак особого благоволения могли заслужить чиновники и придворные. Прежде всего добивались этого храмы, не желавшие платить налоги со своих богатых доходов. И крупные торговые города также всегда стремились добиться у царя налоговых привилегий или по меньшей мере уменьшения платежей. В особенно трудные времена правители бывали вынуждены идти на всеобщее облегчение налогового гнета, чтобы средние и низшие слои населения полностью не разорились и не увязли в долгах. Но такие льготы действовали недолго, ибо содержание двора, сооружение многочисленных храмов и дворцов, а также военные походы поглощали большие средства и требовалось увеличить налоги. Только победоносные военные походы могли на время привести к снижению налогов, так как военная добыча, полученная, например, при завоевании богатых сирийских или палестинских торговых городов, позволяла покрыть многие расходы.
Обязанности подданных регулировались законами, и их письменная фиксация принадлежала к числу главных задач царя. Он был верховным законодателем и действовал по поручению бога Солнца, все знающего, видящего правду и кривду, бога, правящего на небесах. Об этом говорила символическая сцена, изображенная на стеле с законами Хаммурапи: царь получает законы из рук сидящего на троне бога Солнца. Обширный Кодекс Хаммурапи стал для нас одним из важнейших источников сведений о древнем праве, так как он содержит данные, относящиеся к различным областям жизни. Этот источник может быть использован для изучения вавилонского классового общества и хозяйства, состояния торговли и ремесла, семейных отношений и религии. Кодекс состоит из 282 параграфов, сгруппированных (правда, не очень строго) по определенным объектам законодательства.
Хаммурапи не был первым законодателем. Уже на протяжении столетии до него совместная жизнь людей регулировалась известными нормами, которые с возникновением классового общества и усилением различий в положении между отдельными группами населения приобретали все большее значение. Право стало инструментом в руках господствующих классов, который должен был служить опорой их власти. Обычное право, передававшееся устным путем, было письменно зафиксировано уже шумерами в конце III тысячелетия до н. э., и с этого времени забота о законах по традиции стала важнейшей обязанностью царя. Хаммурапи в конце концов повелел своим чиновникам собрать воедино прежние своды законов, переработать их и привести в соответствие с его временем.
Остается, правда, открытым вопрос, какое реальное влияние оказывали законы Хаммурапи на повседневную жизнь и действительно ли судьи руководствовались ими при вынесении приговоров. Имеющиеся в нашем распоряжении правовые документы создают впечатление, что строгие наказания, которые предусматривались законом за многие, в том числе мелкие, преступления, на самом деле не применялись и, вероятно, служили лишь для устрашения.
На протяжении веков сохранялось большое уважение к Кодексу Хаммурапи, о чем свидетельствуют позднейшие воспроизведения отдельных его параграфов. Так как от более поздних времен до нас дошли лишь очень скудные правовые материалы, в наших знаниях о развитии права в последующие столетия много пробелов. От нововавилонского периода сохранился в сущности только один небольшой фрагмент закона, не дающий оснований для обстоятельных суждений. Поэтому при освещении вопроса о вавилонском праве в I тысячелетии до н. э. мы вынуждены в значительной степени исходить также из законов Хаммурапи, относясь к своим выводам с известной осторожностью.
В уголовном праве доминировал принцип возмездия, применявшийся, впрочем, в зависимости от того, какое общественное положение занимали обвиняемый и обвинитель. Преступление каралось по принципу око за око, зуб за зуб. Смертный приговор полагался за почти сорок различных преступлений, особенно за кражу имущества, принадлежавшего дворцу или храму, и за кражу, совершенную во время пожара. Смертью карались также ложное обвинение в тяжком преступлении, нарушение женщиной супружеской верности, преднамеренное убийство, кровосмешение. Применялись различные виды смертной казни — в зависимости от характера преступления. Совершившего преступление могли утопить, сжечь, посадить на кол, волочить по земле до смерти. За более мелкое преступление виновному выкалывали глаз, отрубали руку или отрезали ухо. Кроме того, разумеется, предусматривались также порки — различное количество плетей.
На представителей имущих классов за многие преступления налагались денежные штрафы. К рабам же такое наказание не применялось, так как они обычно не владели имуществом. Виновный должен был возместить пострадавшему ущерб, вернув ему поврежденный или похищенный предмет или скот, а также понести определенное наказание. Размер денежного штрафа мог быть весьма различным, он колебался от суммы, вдвое превышавшей нанесенный ущерб, до суммы, превышавшей его в тридцать раз, — последнее при нанесении ущерба дворцовому или храмовому имуществу. В отдельных случаях преступник подвергался изгнанию из общины, а следовательно, из родного дома, он терял при этом все свое имущество, должен был жить вне своей семьи и лишался защиты своих богов. Такое наказание полагалось прежде всего за кровосмешение между отцом и дочерью и за некоторые другие преступления. Отец мог потребовать наказания сына, позволившего себе неоднократное ослушание, и изгнать его из родительского дома, причем сын в таком случае, разумеется, лишался прав на наследство.
Вавилонское семейное право заслуживает особого внимания, так как оно позволяет сделать многие выводы относительно положения женщины, жизни общины и воспитания детей. Женщина в Вавилоне не была бесправной; она могла, например, принимать участие в деловой жизни и заключать договоры, а также занимать некоторые должности в общественном управлении. Но это не делало ее равноправной с мужчиной, ибо доступ к влиятельным постам был для нее возможен лишь как редкое исключение. Речь могла идти прежде всего о функциях в храмовой службе, которые сохраняли за собой женщины, принадлежавшие к царскому двору или к высшим слоям общества. В семейной жизни женщина была в значительной мере подчинена мужчине. Это подчиненное положение проявлялось уже при бракосочетании, поскольку женщина почти не имела возможности выбрать мужа по собственному желанию. Будущего мужа выбирал ей отец. Он давал ей приданое, жених же в большинстве случаев должен был уплатить за невесту выкуп, который оставался у ее отца. После этого заключался письменный брачный договор, ибо иначе брак считался недействительным. Примером такого договора, относящегося к древневавилонскому времени, может
