развернула. Возможно, потому что он напоминал ей о том, какими потерями он был добыт, а может, потому что ей снова начало казаться, будто бы кулон на ее шее вновь проявляет признаки разума и пытается ее убедить не открывать сверток. Так или иначе, но добыча Макси все лежала свернутой под кроватью и друзья, после нескольких попыток уговорить ее посмотреть что же это за трофей, все таки отступились. Печаль в сердцах была еще слишком свежа и никто не хотел причинять Макси дополнительную боль ненужными расспросами и требованиями. Придет время — сама все расскажет, ибо о любопытстве Макси знали наверное даже камни в подвале городской цитадели.
И вполне возможно, что решение отправиться домой ей тоже было нашептано кулоном. Макси иногда даже пыталась с ним заговорить, оставаясь наедине с собой. Однако, то ли кулон говорил лишь когда сам считал нужным, то ли его проявления разума и вовсе были плодом воображения Макси, поговорить с кулоном ей так и не удалось. Несмотря на все это Макси продолжала его носить на груди и не снимая даже ночью. Шум города и похвальные возгласы жителей, которые всячески приветствовали ее или же ее согильдийцев, стоило им появиться на улице, порядком раздражали Макси. И хотя она понимала, что горожане безумно счастливы ее подвигу, и от всего сердца приветствуют ее, она не могла выносить этих, как ей казалось, насмешек над погибшими друзьями, и потому все время она проводила вне города, блуждая под деревьями Элвинского леса в компании Круза, которому так же не хватало вечно зеленых рощиц Альдрассила. Под сенью деревьев Элвина они проводили целые дни, возвращаясь домой лишь поздней ночью, когда город уже давно спал, но еще чаще они оставались ночевать в лесу под крышей из ослепительных звезд и луны как ночного светильника.
Макси знала, что смерть не отпустит свою жертву, что от нее нельзя убежать, ее нельзя подкупить или обмануть. Она будет преследовать тебя до конца. Знал это и Круз, но кто же мог подумать, что смерть найдет их под городскими стенами, во владениях всецело принадлежащих Альянсу. В обличие живого мертвеца прячущегося за деревьями в предрассветном сумраке очередной ночи которую Макси и Круз решили провести в Элвинском лесу. Одна меткая стрела и развернувшаяся было Макси, наложив стрелу на тетиву, стрелу — которая еще никогда не упускала свою жертву увидела лишь облачко порошка метнувшегося ей в глаза. Было уже поздно: убийца исчез, и искать его в ночной тьме в густом лесу было бесполезным делом. Макси попыталась пройти по следу, однако сразу же поняла, что ей не удастся выследить убийцу, след обрывался самым непонятным образом, словно убийца смог исчезнуть с помощью магии. Она подняла безжизненное тело Круза и продолжила путь в Штормград. Всепобеждающий Альянс утратил бдительность и забыл о том, что даже на самого сильного бойца всегда может найтись более достойный соперник. Ей больше не хотелось быть частью этого Альянса. Ей хотелось вернуться в Альдрассил, хотелось забыть обо всем, что она видела в этом жестоком и холодном мире. Хотелось, чтобы никогда не наступало распределение новичков. Чтобы она осталась в Шадоуглене навсегда, вместо того чтобы бросать вот так необдуманно вызов судьбе, ради простого интереса, ради остроты ощущений от неимоверно скучной жизни избалованной девчонки, выросшей в роскоши и считавшей рассказы о далеких землях, великих королевствах и подвигах всего лишь интересной сказкой, которые можно послушать сидя вечерком у теплого камелька. Теперь Макси понимала что врать самой себе было бессмысленно, а она врала все то время, что прошло с момента ее побега из Альдрассила. Теперь она пыталась сказать самой себе ту правду, что поиски матери были лишь пылью в глаза для ее сестры. И теперь пришел час расплачиваться по всем счетам, но все же Макси надеялась избежать наказания судьбы, предреченного слепым старцем, успев сбежать в Тельдрассил.
Шелестела на ветру опавшая листва. Мелкий дождь падал на бороду Кера, одиноко стоящего посреди сада в Штормграде, где упокоились его друзья. Серое небо полностью затянуло тучами, казалось, сама природа оплакивает утрату. Кер стоял, опираясь на топор, и думал. Думал о том, что же теперь делать дальше, когда именно на него возложена обязанность руководства остальными выжившими. Продолжать ли служить Альянсу или же… Эта мысль была как назойливая кошка на душе, которая постоянно скребла ее когтями до ран однако же уходить не желала. Бросить все и разойтись. Но зачем погибли остальные? Для того чтобы дать возможность жить друзьям или же чтобы помочь им завершить начатое однажды дело. Кер склонил голову и, произнеся про себя молитву, развернулся и потопал в цитадель. Дождь все продолжал лить на траву, на опавшие листья и на три надгробия на которых были выбиты имена: 'Церберус', 'Круз', 'Архей'.
Ночью прошел дождь, и утро задалось хмурое и холодное. Макси сошла с корабля и взглянула на поднимавшиеся, на двадцать футов в высоту белые башни Терамора. Они договорились побыть в Тераморе хотя бы недельку, а затем уж распрощаться и пойти каждый своим путем. Керу хотелось чтобы гильдия не распадалась как можно дольше, да и Макси с Блуд уже немного сожалели о принятом решении. Кер это чувствовал и потому не мог не принять последнюю попытку сохранить единство гильдии.
Эту неделю друзья провели в портовом трактире, куда более уютном и спокойном, нежели Менетильская таверна. Днем они гуляли по окрестностям города, а вечерами сиживали у костра разведенного прямо под стенами города и вспоминали былые проказы. И хотя разводить огонь под стенами города строго запрещалось, Керу удалось уговориться, чтобы в течение недели на их компанию это правило не распространялось. Разумеется, можно было бы сидеть в теплом уютном зале трактира у камина, за столами, однако именно этот костер, небо над головой и ветер, шумящий в верхушках деревьев и напоминал им о прошлом и наполнял их вечера тем самым вкусом странствий и приключений, через которые они прошли.
Надо сказать, эти посиделки у костра не прошли даром. Кошмары перестали мучить Макси, медальон больше с ней не заговаривал. И хотя у нее в душе оставалась некоторая тревога, все же они находились на Калимдоре. Отсюда до Темнобережья можно было добраться меньше чем за неделю и потому Макси просто в любой момент могла сесть на корабль с друзьями, которых она заранее предупредила о возможном развитии событий и отправиться в Аубердин. Убедившись же, что с Мэлиссой все в порядке, Макси намеревалась взять ее с собой и всем вместе вернуться в Штормград. Воспоминания о смерти, преследовавшей ее и о том, куда заводит ложь так и остались воспоминаниями, похороненными под стенами Штормграда вместе с жизнью ее друга. И хотя Макси понимала чем она может поплатиться за свое легкомыслие, бросать друзей только из-за страха она не могла.
Подходил к концу последний, седьмой день их пребывания в Тераморе. Макси обдумала положение дел и все-таки решила даже, несмотря на преследовавшую их смерть, остаться хотя бы ради памяти ее погибших друзей. Дворфу она этого еще не сказала, однако с Блуд своими размышлениями уже поделилась, а та в свою очередь сообщила Керу, так что настроение у последнего было очень даже ничего. Гордому дворфу удалось таки сохранить остатки гильдии и теперь лучась от радости, он предвкушал довольные лица своих подруг. Дело было в том что Кер делая вид что ничего не знает о решении Макси остаться, уже успел как следует раскошелиться хозяину таверны и заказать на последний вечер пребывания в Тераморе пышный банкет, которого как сам себе говаривал дворф, не видели со времен возведения этого Терамора. Сам же Кер отправился поохотиться на болота в надежде поймать кроколиска. Блуд и Макси тоже не было в городе, как всегда где-то блуждали возле города осматривая окрестности.
Охота у Кера явно не удавалась, а потому, плюнув на это дело, он, положив ружье на плечо, отправился обратно в город, предвкушая великолепный банкет. Внезапно перед ним мелькнула неясная тень. Даже не успев толком разглядеть врага, Кер уже знал, что это тролль. Слишком уж хорошо старый воин знал повадки этих опасливых и юрких тварей.
И верно, из-за куста крадучись вышел тролль. В руке он сжимал какую-то добычу, которую наверняка украл из кармана убитого путника. Опасаясь стрелять, так как до города было все-таки далековато, а тролль мог быть поблизости не один, Кер запрятал ружье и достал метательный топорик. Тролль огляделся по сторонам, выпрямился и прыткой рысью побежал в сторону болот, в противоположном направлении от города. Однако далеко ему не удалось убежать. Просвистел, пронзая воздух, топор и угодил троллю между лопаток. Тролль упал, но не успел схватить свое оружие: нога дворфа опустилась ему на горло. Кер занес топор, но тут вдруг увидел, что именно держит в руках тролль. Бирюзовый кулон на мифриловой цепочке.
— Где ты это взял? — Кер приставил топор к горлу тролля. — Откуда у тебя эта брошь. Говори тварь, немедленно!..
Тролль в ответ всего лишь усмехнулся. Рана, нанесенная ему Керром, была смертельной. Он
