тяготил меня.
Поскольку с моей стороны было бы неумно рассматривать его таким же образом, я встал, подошел к своему старинному приятелю, сидевшему неподалеку, и завел с ним разговор, причем в скором времени представился случай порасспросить его об интересовавшем меня незнакомце.
Дик Фербидж вращался в обществе и знал положительно всех.
–?Зовут его Клеверинг, — сообщил он, — живет в Лондоне. Я встречаю его повсюду, только не в частных домах. До сих пор он еще не принят в обществе — быть может, у него нет ни к кому рекомендательных писем.
–?Он человек образованный?
–?Без сомнения.
–?Вы его знаете?
–?Немного — мы обмениваемся изредка парой слов при встрече, вот и все.
Вскоре я простился с приятелем и вышел из зала. На улице меня невольно охватило сомнение: как мог этот господин, незнакомый почти ни с кем в городе, оказаться замешанным в дело, которое так сильно меня занимало? Впервые в жизни я усомнился в проницательности Грайса, поручившего Клеверинга моему особому попечению.
На другой день я повторил свой маневр, но с прежним результатом. Клеверинг заходил в библиотеку, но тотчас ушел, как только заметил меня, и я понял, что завязать с ним знакомство совсем не так легко, как можно было предположить. Чтобы вознаградить себя за эту неудачу, я отправился вечером навестить Мэри Левенворт.
Мисс Мэри встретила меня очень сердечно. Она представила меня пожилой даме, поселившейся в качестве компаньонки в ее доме, и воскликнула:
–?Вы, наверно, пришли сообщить мне, что Джен наконец найдена?
–?Нет, еще не найдена, — ответил я, огорченный тем, что не могу сообщить девушке ничего нового.
–?Но сегодня здесь побывал мистер Грайс и объявил, что надеется отыскать ее в самом скором времени.
–?Мистер Грайс был здесь?
–?Да, он зашел рассказать, как продвигается расследование. К сожалению, очень медленно, — прибавила девушка грустно.
–?Вы слишком рано впадаете в уныние, потерпите немного.
–?О, я стараюсь взять себя в руки, но каждый день, каждый час в этой страшной неизвестности действует на меня удручающе. Я готова сделать все что угодно, обыскать каждый уголок… Я бы…
–?Что бы вы сделали? — спросил я, когда она вдруг оборвала свою речь.
–?Не знаю, — ответила она, переменившись в лице, — быть может, я бы ничего и не сделала.
И, прежде чем я успел что-то возразить, она спросила:
–?Вы видели сегодня Элеонору?
Я ответил отрицательно. Мэри, по-видимому, не удовлетворилась моим ответом. Как только ее приятельница вышла из комнаты, она настойчиво поинтересовалась, что я думаю о состоянии здоровья Элеоноры.
–?Я полагаю, ее здоровье пошатнулось, — сказал я.
–?Мне очень больно, что мы с Элеонорой порознь, — прошептала она и, заметив мой недоверчивый взгляд, добавила: — Я конечно, сама настояла на том, что нам необходимо расстаться, но тем не менее очень страдаю от этой разлуки.
–?Полагаю, меньше, чем ваша кузина, — вставил я.
–?Вы так думаете? Наверно, потому, что она в материальном отношении находится в худшем положении, чем я? Но поверьте, если бы я могла уговорить Элеонору взять половину моего состояния, я была бы счастлива! Боюсь, однако, она никогда не согласится на это.
–?При нынешних обстоятельствах это самое разумное, что она может сделать.
–?Конечно, — согласилась Мэри, — тем не менее я была бы рада этому. Это состояние, свалившееся с неба, угнетает меня. Сегодня, когда огласили завещание, по которому я сделалась чуть ли не миллионершей, мне показалось, что на меня набросили тяжелый, забрызганный кровью траурный покров. А между тем я когда-то ждала этого дня с совершенно другим чувством. Конечно, это было нехорошо с моей стороны, но я действительно ждала этого часа, поскольку была очень избалована, и деньги для меня значили почти все. Двенадцать лет тому назад, когда дядя мой обнял меня и воскликнул: «Ты, мое дитя, будешь моей наследницей», — я сразу оказалась в совершенно особом положении в доме. Меня баловали, называли маленькой принцессой и дядиной любимицей; остается только удивляться тому, что я еще не сделалась закоренелой эгоисткой. А между тем я уже тогда понимала, что это со стороны дяди только каприз и что он несправедлив по отношению к Элеоноре, которая была нисколько не хуже, если не лучше меня.
Мэри остановилась на минуту, едва сдерживая рыдания, но в то же время украдкой взглянув на меня, затем продолжила своим тихим нежным голоском:
–?Я знаю, что у меня много недостатков, но их можно отчасти объяснить и даже извинить, ведь юной наследнице прощалось все. Никто никогда не сдерживал меня ни в чем и не порицал моего поведения. И вот теперь все эти деньги, о которых я так мечтала, принадлежат мне, а между тем я готова была бы отдать их, если бы… впрочем, я не имею права обременять вас своими сердечными излияниями. Забудьте то, что я сказала, мистер Рэймонд, и помните только, что я очень несчастна, одинока и всеми покинута.
–?Нет, я вовсе не хочу забывать сказанного вами. Из ваших слов я вижу, что состояние мистера Левенворта досталось особе, которая сумеет найти ему надлежащее применение.
–?Однако переменим разговор, — прервала она мою тираду, и лицо ее сделалось необыкновенно серьезным. — Дело в том, что я должна с вами поговорить еще об одном деле, которое сильно меня беспокоит. Как вам, вероятно, известно, дядя незадолго до своей смерти начал писать книгу о Китае. Я знаю, что он мечтал издать ее как можно скорее, и потому я теперь только и думаю, как бы исполнить его желание. Но для этого я должна найти кого-нибудь, кто взял бы на себя все заботы по изданию этой книги. Я решила отказать мистеру Харвеллу, поскольку поручить эту работу ему никак нельзя. Никто, кроме вас, не был бы способен выполнить эту нелегкую задачу. Если с моей стороны это не будет слишком большой нескромностью, я бы попросила вас просмотреть рукопись и сказать, что мне с ней делать дальше.
Удивительно, право, насколько это предложение соответствовало моим тайным желаниям, — я только о том и думал, как бы получить свободный доступ в дом Левенворта, и вдруг сама судьба решила этот вопрос. В ту минуту я и не подозревал, что обязан этим Грайсу, который, собственно, и рекомендовал меня для этой работы.
Но, хотя это предложение и обрадовало меня, я счел своим долгом заявить мисс Мэри, что вопросы, затрагиваемые в этой книге, вне моей компетенции и потому будет лучше, если она передаст ее какому- нибудь специалисту. Однако девушка не хотела ничего слышать об этом.
–?У мистера Харвелла целая кипа материала, — проговорила она, — он может дать вам разъяснения, если вы встретитесь с каким-нибудь затруднением в работе.
–?Но почему бы вам не поручить эту работу самому мистеру Харвеллу? Он, кажется, образованный и неглупый человек.
Мисс Левенворт покачала головой и ответила:
–?Нет, он не годится для этой работы. Я знаю, что дядя диктовал ему все от начала до конца и не поручил бы написать самостоятельно ни одной строчки, а я хочу поступить в данном случае так, как поступил бы он.
–?Но, быть может, мистеру Харвеллу будет неприятно, если в его работу вторгнется чужой человек.
–?Этого я в расчет не принимаю, — решительно сказала она. — Мистер Харвелл служит у меня и должен подчиняться моим желаниям. Впрочем, он ничего не имеет против этого, я уже говорила с ним.
–?Постараюсь исполнить ваше желание. Во всяком случае я просмотрю рукопись и тогда дам окончательный ответ.
