– Можно вернуться назад, – сказала Соня. – Пройти в параллельный ходок и двинуться к выходу.
– А так разве нельзя? – попытался возразить Мишка.
– Нет. Если идти туда, – она показала за спину, – там провал. А если туда, – указательный палец ткнул в освещенный фонарями коридор прямо перед собой, – то мы можем в лучшем случае выйти к стволу, через который мы спустились сюда. Но тогда не факт, что мы найдем хоть кого-то из своих.
Молчание для Мишки было равносильно одиночеству. Зеленые мухи начали кружить в голове.
– Ладно, давайте вернемся к тому проходу, – согласился Болдин.
Сначала Миша сомневался в правильности направления. У них не было ни компаса, ни карты, но Сухорукова знала, куда именно им идти. Болдин не разделял ее уверенности до тех пор, пока не вспомнил, что ходки и спуски в шахте расположены под наклоном. Они шли с нижней точки, то есть вверх. В принципе, заблудиться трудно. Единственным препятствием могли стать провалы и завалы. Ах да, еще и озверевшие люди. Рой мух не заставил себя долго ждать. Чтобы не сойти с ума, Мишка спросил:
– Ребят, а что вы думаете о нападавших на нас?
– Мне кажется, за этим стоит Финагин, – сказала Соня.
– Почему? – спросил Миша, не дав взлететь ни одной из мух-мыслей.
– В деревне я заметила, что у него есть определенный авторитет среди жителей. Особенно среди тех, кто у него работает.
– И?
– Ну, я уже говорила, мужик, за которым я пошла, был с фермы Финагина. Потом, когда они напали на нас в первый раз, среди нападающих я снова увидела его.
– Ну, тут все ясно, – проговорил Миша. – А как быть с трупами или ранеными, я уж не знаю… Куда они делись?
Снова тишина. Мишка даже знал, о чем думает каждый из них. Он и сам хорошо помнил, как последний ублюдок подошел к яме и исчез. Не упал вниз, не перепрыгнул, а просто исчез. После этого и все убитые пропали, будто и не было никого. Немного странновато для живых.
– Я думаю, то, что нас убивает, не человек, – вдруг сказал Самсонов.
– Что за бред?! – вскрикнула Соня.
– Ты же сама видела Антонину Петровну, – упрекнул ее Сергей. – Я тоже видел…
– Ты видел нашу воспитательницу? – недоверчиво спросила Софья.
– Да, – солгал Сергей. – Я видел. И Наташа перед смертью кого-то видела.
– С чего ты это взял?
– Она разговаривала с каким-то Тимуром.
– У нее был такой знакомый? – Соня спрашивала так, будто подозревала в чем-то Сергея.
– Нет! – крикнул Самсонов. – Я не знаю. Оказывается, я о многом не знал.
Прудников взвалил на спину Ольгу. Девушка застонала. Она была без сознания почти на протяжении всего пути и пришла в себя только на привале. Отключилась снова, когда Прудя попытался взвалить ее на плечи. Инструктор действительно оказался сволочью, как и говорила Олеся. Он спросил как-то, не умерла ли Оля. После отрицательного ответа Славки Женя добавил:
– Странно. Раненных в живот так транспортировать нельзя. Это стопроцентная смерть.
– Что?! – крикнул Прудников. Будь у него за плечами рюкзак, а не раненый человек, он бы, конечно, скинул его и врезал наглецу. Ну, или попытался врезать. А так у них обошлось все словесной перепалкой.
– Что ты сказал?!
– Я говорю, ее надо было бы на носилках переносить.
– Но почему ты не сказал раньше?!
– И что бы ты сделал? Если носилки мы и сделали бы, то как быть с этим?
Борька, будто поняв, что говорят о нем, застонал.
– Он бы что, бежал следом?!
Тоже верно. Борька едва передвигался с поддержкой, а сам просто не сдвинулся бы с места. А таскать их по очереди было бы бессмысленным занятием. А так Ольга умрет и все, таскать надо будет только одного. И то до первого нападения. Славка не был уверен, выживет ли он, а Борьку убьют, точнее, добьют первым.
– Воды, – прохрипела Оля.
– Не вздумай, – услышал он голос Соловьева. – Смочи ей губы и все. Ей пить нельзя.
Славка подумал, что вояка сейчас пошутит насчет дырок в ее пузе, но инструктор промолчал. «Ну и кто из вас большая сволочь? Он или ты, кому в голову лезет всякая хрень о жене друга?»
Прудников опустил девушку, достал фляжку с водой. Смочил край рубашки и провел по губам Оли. Она застонала и облизнула губы.
– Еще, – прошептала девушка.
Славка провел влажным краем рубахи по губам, перед этим снова обозвав себя сволочью. Ему в слове «еще» вдруг послышались не те нотки. И пошлые мысли не заставили себя долго ждать. Он посмотрел на полные влажные губы подруги, на ее язык.
«Среди ее многочисленных дырок есть и та, что тебе нужна».
– Нет! – слишком громко сказал Прудников и поспешил взвалить на себя Олю.
– С кем ты там? – спросил Евгений.
«Со своей совестью», – подумал Слава, а вслух сказал:
– Сам с собой.
Они пошли дальше, но влажные губы и язык Ольги не выходили из головы. Ее груди нежно давили на спину. Он почувствовал, как возбудился. Возбуждение не прошло, даже когда он понял, что на его спину давят выпуклости кишок, вылезшие из ран. Они пульсировали и приглашали. Прудников вспомнил, когда обрабатывал ее живот. Кроваво-красные губы-раны, а посередине язык-кишка.
Славик понял, что девушка пришла в себя, когда ее рука поднялась и погладила его по животу. Может, просто держится. Но ему хотелось, чтобы не просто. Она ему нравилась всегда, но жена друга и все такое. К тому же сама она к нему не проявляла никаких эмоций. Будто не было Славки. Впрочем, к нему так относились все, за исключением друзей. Сейчас же она проявляла интерес не только к нему, но и к его «дружку». Рука поползла ниже, коснулась пояса и полезла под него.
Ему показалось странным то, что девушка проделывала это молча. Оно понятно, конечно, она не хотела, чтобы Борька узнал. Но это почему-то напомнило Славику какой-то фильм ужасов, в котором рука действует сама по себе. Оля, будто прочитав его мысли, прошептала ему что-то на ухо и сдавила вставший член. Прудников успокоился, когда ее рука нежно «передернула затвор». Он не хотел так, но для начала, для прелюдии вполне сойдет.
– Женилка-то выросла уже, а?
Запах сигарет и алкоголя ударил в нос. На плечах Прудникова висела гостья из его детства.
Оля чувствовала себя очень плохо. В животе, казалось, кто-то забыл раскаленную сковороду и постоянно подливал масла на жарящиеся кишки. Но она уже не могла ничего. Ни кричать, ни шевелиться не было сил. Огонь разгорался внутри с новой силой. Ей нужна была вода. Только вода могла затушить внутренний пожар.
– Воды, – прохрипела она.
Ей казалось, что она отрыгнулась. Это к смерти. Она где-то слышала, что люди, находящиеся при смерти, не контролируют свой организм. Отрыгиваются, пускают голубков, да и обделаться могут. Хотела ли она подобной славы? После кончины ей, конечно, будет все равно, но вот сейчас… Нет, не хотела.
– Воды, – снова сказала она.
Кто-то передал ей бутылку спрайта. Она приняла ее и осмотрелась. Они находились на поляне пролеска за городом. Свет лился из фар двух машин, стоящих друг напротив друга.
«Веселая компания», – подумала Оля и отпила спрайта из бутылки.
Огонь в животе погас моментально. Но она хотела еще воды и поэтому жадно присосалась к бутылке.
– А ну, дай сюда! – Здоровый парень в толстовке с надписью No limits на груди выбил бутылку из ее рук. Горлышко больно ударило по зубам, и Оля скривилась.
