Из звездной тьмы отряд Максимилиана шагнул в обычную тьму: в огромном зале были опущены тяжелые шторы, и ни один Лихт не освещал гулкого пространства, границы которого терялись во тьме.
Не став дожидаться, пока опомнится Вирт, Макс сотворил девять Лихтов разом и бросил по одному каждому дракону.
— Вы знаете, что делать, — сказал он, оглядев хмурые, сосредоточенные лица. — Начинайте. Я присоединюсь чуть позже.
Драконы дружно кивнули и, разделившись по трое, направились в разные концы зала, туда, где должны быть три выхода на верхние ярусы.
Максимилиан остался один. Глубокий вдох. Медленный, неторопливый выдох… Он знал, что должен сейчас сделать, но не ожидал, что решиться будет так трудно. Ему предстояло вновь спуститься в Провал.
…Та же мертвенная неподвижность, только вот пейзаж в этом конце света другой. Холмы. Безмолвный лес… Через целое небо, мрачное, грозовое протянулась ветвистая белая молния, застывшая навеки, как и все здесь. Распятая на серых с багряным брюхом облаках.
Ждать пришлось недолго…
— Поздороваться заглянул, мальчик? — елейная ласковость хищного голоса… В такой дали были сказаны эти слова, что, будь этот мир жив и подвижен, они затерялись бы и в тишайших его звуках, но здесь, в абсолютной тишине каждое слово звучало, как удар грома.
Прищурив свои янтарные глаза, старший из шутов сделал навстречу первый шаг…
Он приближался четкой походкой Охотника, ничуть не изменившейся с той поры, когда он был человеком.
За ним следовали остальные четверо: а вот в них человеческого почти не осталось.
Максимилиан страшным усилием воли заставил себя смотреть на них спокойно. Но, когда за спинами шутов поднялись стигийские пауки, от едва обретенного спокойствия не осталось и следа. Бешено застучало сердце, словно собираясь выскочить из груди, и дремучий, звериный страх исполинскими волнами принялся штурмовать разум… если сдастся последний бастион, Максимилиан с криками бросится прочь, не разбирая дороги, а это верная гибель.
— Я пришел напомнить вам, за что вас прокляли, — роняя тяжелые слова, Макс едва узнавал собственный голос. — Вы смеялись над человеком пережившим горе. Думали, он беспомощен перед вами, как все остальные. А он сказал вам одну простую фразу… Да, — бледный, чуть живой от ужаса мальчишка нашел в себе силы усмехнуться и выдал: — Будьте вы прокляты, шуты…
…Из Провала Макс возвратился благополучно, но от пережитого его трясло, как в лихорадке. Долго он пытался наложить хотя бы простенькое успокаивающее заклинание. Получилось только с пятого раза.
Когда Максимилиан после долгих усилий вернул себе способность трезво мыслить, то услышал звон мечей вдалеке. Что ж, кажется, он подоспел вовремя.
Вот так… там, где потерпел поражение Лайнувер со всеми своими теневыми науками, возьмет верх военный гений Джуэла. Больше никаких тихих шагов под покровом ночи! По Цитадели Влады надлежит пройти с грохотом. На этот раз он не даст поймать себя в ловушку.
Миродержцы сейчас, должно быть, на Севере, идут по следам Гердона. Единственный путь, по которому они могли бы успеть сюда в ближайшее время — Провал — перекрыт… более удачного способа растревожить Провал сложно было выдумать: напомнить шутам об их прошлом… Их охватило настоящее безумие. И успокоятся они теперь очень и очень не скоро. Отвлекающую роль в Цитадели, населенной несравненно более густо, чем Серая Башня, сыграют драконы. Им все карты в руки. И вся добыча. На долю Макса остается лишь Астэр, дочь звезд…
Макс не строил иллюзий насчет своих способностей: в честном бою он бы проиграл бессмертной Ученице Влады. А обойтись без этого боя было нельзя: Владислава хранила свою Скрижаль не в пример надежнее Серега — под личной охраной дочери звезд.
…Астэр проснулась с необъяснимым чувством тревоги. Проснулась только затем, чтобы обнаружить, что битва, звуки которой она слышала во сне, происходит сейчас наяву.
Дочь звезд поспешно засветила Лихт — и маленький сияющий шар разогнал по углам темноту.
Звон клинков в дальнем коридоре. Крики… Некогда было думать, что происходит и кто мог проникнуть в неприступную Цитадель и завязать этот бой. Там гибли люди. Ученики Астэр.
Именно им на помощь бежала она, безоружная. В коридоре выл ветер, трепля штору над распахнутым окном, и шелк ночной сорочки, касавшийся тела, был холоден, и каменный пол тоже отбирал свою долю тепла у босых ног… это только Орион никогда не мерзнет без обуви…
«Милый Орион, где же ты сейчас?» — мелькнула мимолетная отчаянная мысль… А ведь он почувствует ее, почувствует!.. Но ему уже никак не успеть…
Астэр выбежала в зал и остановилась, держа горящий Лихт на ладони… Всего один человек загораживал ей путь к ученикам, сражающимся там, на подходе к тренировочным секциям Цитадели. И этот человек был юн — почти мальчик. Самодельный магический светильник, витавший над его головой, выхватывал из темноты спокойное лицо с исполосованной шрамами правой щекой; худые плечи, покрытые
