запутались, завязались в узлы, понимаешь? – И Юлька выразительно постучала пальцем по виску. Палец сорвался, и она слегка заехала себе в глаз. На фоне разворачивающихся событий это было мелочью, не заслуживающей внимания. Поэтому Юлька лишь порадовалась мимоходом, что так и не сделала маникюр.
– Хуже было бы, если бы они у тебя распрямились. На то они и извилины… – Аня ненавязчиво подтолкнула ее в сторону кухни.
– Ань, да можешь ты серьезно отнестись к тому, что я рассказываю? Я не шучу, у меня проблемы с головой. Я перестала адекватно оценивать события, я начинаю говорить и забываю, о чем говорила! У меня мысли путаются, как у пьяной. Только выпивший человек не испытывает дискомфорта от того, что перескакивает с темы на тему, а меня это пугает. У меня стало пунктирное сознание: мысль – пробел, мысль – пробел! Я подозреваю, что это начало какого-то заболевания. – Юлька трагически вздохнула и печально посмотрела на подругу: – Самое страшное, что он считает меня посмешищем, а после сегодняшнего вообще не представляю, как там появиться.
– Да, наворотила ты прилично, но все это не смертельно. Что-нибудь придумаем. Тут другая проблема: если Сергей женат, то каким образом ты собираешься продолжать отношения? Ты готова разрушить его семью?
– Рехнулась? – возмутилась Юлька и даже перестала резать хлеб к ужину. Подруги переместились на кухню и варили дежурные пельмени. – Как ты могла такое про меня подумать? Я собираюсь любить его на расстоянии.
– Это как? – ехидно спросила Аня, роясь в морозилке.
– Платонически!
– Бесперспективно!
– Вот! В этом-то и беда, но я же говорю, что ситуация безвыходная.
– Безвыходных ситуаций не бывает: жена может умереть или сбежать с любовником.
– Ага, а еще ее могут инопланетяне похитить для опытов! Ань, давай мыслить реальными категориями…
– Смотри-ка, речь нормальная, ход мыслей вполне логичный, а ты к врачу собираешься, бедолага! Я хочу, чтобы ты сама поняла – надо переключиться на что-нибудь другое. Что толку страдать по своему Принцу? С таким же успехом ты можешь сохнуть по Джеку Николсону, результат будет тот же.
– Он старый!
– Тем более, влюбилась в старика…
– Николсон старый! А Сергей, он потрясающий, если бы ты только его видела…
– Я посмотрю, – пообещала Анька.
– Не смей! – заорала Юлька. – Тебя это не касается!
– Если бы меня это не касалось, то ты бы ко мне не пришла!
– Ты все испортишь!
– Я просто хочу его увидеть, чтобы открыть тебе глаза на его недостатки. Так будет легче пережить разрыв.
– Для разрыва нужна как минимум связь, а между нами ничего не было.
– Тебе хочется, чтобы было?
– Мало ли чего мне хочется… Ты уже пыталась открыть мне глаза на Костика, и что получилось?
– Костик меня опередил.
– Что я – Вий, чтобы мне всем миром глаза открывать? Сама разберусь.
– Не разберешься! Сама же говоришь, что извилины заплелись. С твоими узлами в голове только и решать жизненно важные вопросы самой.
– Точно, – похолодела Юлька. – Надо томографию сделать! Узлы, как я раньше не подумала?
– Так, еще чего, какую томографию?
– Мозги мои надо просветить, УЗИ сделать. Там узлы!
– На языке у тебя узлов нет? Я так понимаю, что сейчас ты в фазе «пробела».
Но Юлька на подколы не реагировала, погрузившись в свои невеселые мысли. Посидев некоторое время молча, Аня наконец спросила:
– Ты еще лежишь на смертном одре в окружении скорбящих родных или уже домечталась до похорон?
– Каких похорон? – с трудом очнулась от своих тяжелых дум Юлька.
– До своих! …И вот он падает на гроб, усыпанный цветами, и, воздевая руки к небу, рыдает о потерянной любви, – провыла Анька.
– Кто?
– Сергей!
– Умер кто?
– Ты! От узлов загнулась! – рявкнула Аня, ловя половником пельмени.
– Как думаешь, – спросила, не обратив внимания на грубость, Юлька, – это начальная стадия или я уже
