Игорь ощутил укол легкой благодарности к заботливому коллеге.
Антон хлопнул его по плечу:
– Представляешь, подхожу к ней, спрашиваю, где ты, а эта курица мне сказала, что ты никак не мог отвязаться от новенькой и пошел спихивать ее в метро. Она предполагает, что Николаева утащила тебя с собой, как в фильмах ужасов. Кстати, Мышкина готова уже бросить твою машину и пересесть ко мне. Меня спасло только то, что машину я закрыл и сказал, что иду тебе на выручку. Так что она все-таки делает?
– По-моему, ищет кого-то, – нехотя предположил Игорь.
– Надо же, тут ее ждут два шикарных мужика, а она еще кого-то ищет. Вот бабы, все им мало!
Чудиков ревниво покосился на Антона, прикидывая, как его сбагрить. Присутствие Никольского грозило испортить вечер и лишить Игоря каких бы то ни было шансов на Катину взаимность. В идеале было бы неплохо отправить коллегу куда подальше вместе с Мышкиной, но точно с таким же успехом можно было мечтать о выигрыше миллиона. Фортуна неохотно дарит пряники, зато кнут ее поминутно свистит в воздухе.
– О, похоже, набегалась, – констатировал Никольский. – Сюда идет, никого не закадрила.
– Антон, будь другом…
– Легко. Отпугнуть ее от тебя? В принципе, могу ее увезти сам и бросить где-нибудь. От этой в любом случае отбиться легче, чем от Мышкиной.
– Нет, лучше забери Мышкину. А с Катей… Ну, понимаешь, она мне… – Чудиков мучительно покраснел и выпалил: – Она мне нравится!
– Она?
– Да.
– Эта?
– Именно. Слушай, ну пожалуйста…
Никольский смотрел на приближавшуюся Катерину с таким недоумением, словно она была буханкой хлеба, у которой внезапно выросли ножки, и она удрала с обеденного стола.
Незнакомец не появился. С чем это было связано, Катя даже не догадывалась, но то, что объяснение откладывалось, тяготило ее чрезвычайно. Гордиев узел хотелось разрубить немедленно, а дальше разбираться со своими собственными проблемами, коих набиралось уже порядком. Поэтому внезапное появление на поле боя Антона окончательно вывело ее из себя.
– А тебе чего надо? – она свирепо ухватила Никольского за собачку на молнии и дернула. Куртка послушно расстегнулась.
– Надо же, какой напор чувств, – хмыкнул он и проинформировал: – На джинсах молния заедает, так что – аккуратнее. Но вообще – здесь как-то холодновато для стриптиза.
Его наглая гладкая морда излучала такое самодовольство, что Катерина ощутила горячее желание плюнуть в нее, но, будучи девушкой интеллигентной и воспитанной, сдержалась, ограничившись презрительным взглядом.
– Ты все? – Игорь робко взял ее под руку, надеясь этим невинным жестом утвердить свое шаткое положение.
– Видимо, да, – оторвав испепеляющий взгляд от Никольского, на которого женские взгляды не действовали вообще, она вежливо улыбнулась Чудикову и руку отнимать не стала. В конце концов, он единственный, кто согласился помочь.
– Я заберу у вас Мышкину, – примирительно сообщил Антон, переваривая ощущения, вызванные созерцанием вновь образовавшейся пары.
– Туда вам и дорога, – непонятно прокомментировала Катя. Но, судя по тону, она все еще пыталась хоть как-то его обидеть.
Татьяна сдалась без боя, с грацией беременного бегемота выпорхнув наружу.
– Уф, – она поправила шарфик и замахала на себя толстыми ладошками. – Я вся горю. Что это со мной?
– Аллергия на людей, вероятно, – язвительно предположила Катя, юркнув на освободившееся место.
Удержавшись от соблазна быстро уехать, оставив пылавшую Мышкину в одиночестве, Антон галантно распахнул перед ней двери «девятки»:
– Прошу.
– Я так и знала, что ты передумаешь, – Мышкина хихикнула и облизнулась.
– Какая ты дальновидная.
– Это женская интуиция. Итак, чего ты хочешь?
– Медаль, – совершенно искренне поведал ей Никольский. – Я только что спас друга и лег на амбразуру.
– Медаль – это я? – уточнила Татьяна.
– Нет, дорогая, ты – амбразура!
Игорь мучительно соображал, как предложить Кате ужин в кафе. В самом слове «ужин» ему чудился фривольный намек, а Катя была во взвинченном состоянии и могла обидеться.
Она объяснила, где живет, и откинулась в кресле, прикрыв глаза.
