будто не заметил этого.
– Когда все это закончилось, меня стошнило.
– Ну, допустим. И где же ты был?
Гера не смог определить, подтрунивает ли его друг, или интересуется всерьез. Он почесал ухо и затер окурок под скамейкой.
– Ну, когда щелчок аппарата замолкает, или… прекращается, – не знаю, как сказать это правильнее – это трудно вообще объяснить словами. В общем, ты словно возвращаешься назад и все забываешь.
– О чем?
– Черт! – да о годах!
– Висения на какой-то стене где-то в будущем?
– Наконец-то… дошло, – выдохнул Гера.
– А может, валяния в старом пыльном альбоме? – продолжил перечислять друг. В уголках его глаз плясало лукавство.
– Альбоме? – Гера секунду подумал. – Нет, на стене. Точно. Да и фото было на портрет.
– Ты что, хочешь сказать…
Гера усиленно закивал.
– А может, это фотограф виноват? Даже тебе он показался странноватым. А я вообще думаю, что он ненормальный. Я думаю, он – кан-н-нибал, – последнее слово друг Геры произнес уже шепотом.
На миг обоим мальчишкам стало страшно в этом полутемном, несмотря на солнечный день, тихом домике.
– А знаешь, – продолжил тот, – когда я стоял под салоном, и тебя долго не было, то подумал… Слушай! Все эти твои ощущения… Может, он подсыпает какой-то порошок, чтобы…
– Куда подсыпает? – перебил его Гера.
– Ну, как куда? Давал он тебе что-то пить, или нет?
– Да когда это было! Уже после всего, – отмахнулся Гера.
– Да пошел ты… – обиделся друг. – Сам всякое мелешь… объектив… будущее… стена…
Гера сжал кулаки:
– Я думал, тебе можно…
– Ерунда все это! Так не бывает!
– А
– Это же обыкновенный фотоаппарат. Щелк! – и все. Одно мгновение. А ты о каком-то конце, начале… Щелк! Невозможно уследить. Годы! Ха!
Гера пожал плечами и как-то сразу сник.
– Может быть, мне и правда, все это показалось. Может быть, оно все так и вышло… Алекс.
– Как? Кто? – удивился тот.
– Алекс… а что?
(щелк!)
– Постой, почему ты меня так назвал?
– Не знаю… Знаешь, я сразу и не заметил, как это у меня вырвалось, – пробормотал Гера.
(щелк!)
– Ты никогда раньше меня так… Звучит непривычно, как-то по-иностранному.
Гера вдруг усмехнулся:
– А знаешь, между прочим, неплохо – Алекс! Ха! Александр или Алекс – какая разница? Так даже лучше.
(щелк!)
– Вот черт! А где это ты подцепил? – спросил «новоокрещенный» друг.
Гера на секунду нахмурился.
(ЩЕЛК! ЩЕЛК! ЩЕЛК!)
– Может быть, сегодня, – медленно сказал он. – В бесконечном путешествии по будущему?
– Ну… тогда с возвращением! – Алекс схватил его за плечи и повалил. – Зачем ты меня толкнул тогда?
Через три дня портрет был готов.
Гера держал его в вытянутых руках, рассматривая свое лицо, запечатленное на снимке.
Всю дорогу домой он гадал, каким тот вышел. Гера хорошо помнил свое состояние в момент съемки. Оно было…
