рубашку.
Теперь крепкое мускулистое тело оказалось всего в нескольких дюймах и призывно манило: широкие плечи, упругие бицепсы, мощная, с густой темной порослью грудь — и во всем этом притягательная мужская сила. Стоит только немного податься вперед, и она окажется в ее власти.
Гарнет подняла голову. Флинт не сводил с ее лица темных внимательных глаз. Казалось, ему доставляло удовольствие наблюдать, как она борется с искушением. Женщина изо всех сил старалась придать невозмутимость своему голосу:
— Теперь штаны.
Пряжка ремня не поддавалась. Гарнет наклонилась вперед, и ее волосы коснулись груди возлюбленного. Она почувствовала, как Флинт весь напрягся. Наконец ремень удалось расстегнуть. Гарнет судорожно вздохнула и двинулась дальше. Ее бросило в жар. Она поспешно закончила свое дело и почти с облегчением вскочила на ноги.
— Ну вот, Флинт, теперь отдыхай.
— Хочешь сказать, что моя очередь пока не настала? — Он усмехнулся, но тут же безропотно откинулся на постель, зевнул, и Гарнет почувствовала, что им овладевает дремота. — Что-то, рыжая, хочется спать. Вспомни, как мы провели прошедшую ночь. Здесь кровать такая удобная. Ты ведь не откажешься присоединиться ко мне?
Гарнет невольно улыбнулась:
— Ты меня обманул, Флинт Маккензи. Я считала, что твоя голова гораздо крепче.
Флинту улыбаться случалось нечасто, но сейчас его зубы белоснежно сверкнули.
— А я не мог представить тебя скандалисткой из бара. Думал, умеешь держать себя в руках.
— Чувствую, что прославлюсь как женщина, которой удалось уложить наповал знаменитого стрелка Флинта Маккензи.
— Одним ударом железной руки… чугунной сковородки по голове. — Его голос начал стихать, и через секунду Флинт крепко спал.
Гарнет присела на край кровати и долго смотрела на возлюбленного. У нее в мыслях не было оставлять этого человека — слишком она его любила. И по своей воле никогда бы от него не уехала. Скорее он мог так поступить, но только не она. Гарнет любовно убрала с его лба волосы и тихонько прошептала:
— Что с нами станется, Флинт?
Ее гнев остыл, и женщина поняла, что была не права. Мод прекрасно сказала о Флинте: честный боец, не способный в сражении на подлость. Слишком честный, чтобы совершить то, в чем она его обвиняла. Конечно, временами он бывал вздорным, заносчивым, упрямым… в общем, совершенно несносным. Но жестоким — никогда. Надо было помнить об этом, а не обвинять в бессердечии. Гарнет наклонилась и тихонько поцеловала его в щеку.
— Я люблю тебя, Флинт.
Она просидела у постели всю ночь, ловя мимолетные изменения его дыхания. Но сон Флинта оставался безмятежным. Сквозь окна уже начал просачиваться утренний свет, когда голова Гарнет упала на подушку и она заснула.
В таком положении и застал ее Флинт, очнувшись от сна. Он протянул руку и нежно погладил золотистую голову. Гарнет шевельнулась, быстро сбросила его ладонь и снова заснула.
Просыпалась она медленно. Вспомнила, что видела Флинта во сне и наяву, стала вспоминать его прикосновения. Украдкой взглянула в его сторону, но он по-прежнему мирно спал. Она зевнула, поднялась на ноги, потянулась, закрыла глаза, подвигала головой вперед и назад, чтобы размять онемевшую шею. А когда снова открыла глаза, увидела, что Флинт проснулся.
— Как ты себя чувствуешь? — бодро спросила она и приготовилась выслушать не самый любезный ответ: в ранние часы Флинт редко бывал в духе.
— Прекрасно, — ответил он и вдруг, приподняв одеяло, озабоченно уставился под него.
— Что ты там высматриваешь?
— В прошлый раз, когда я сдался сонным на твою милость, то лишился волос. Хочу проверить, цело ли одно место, если и сегодня ты завладела моим ножом.
Гарнет решила ответить достойно и в том же духе.
— Флинт Маккензи, — начала она, — неужели ты считаешь, что моя мама воспитала такую глупую дочку! — С соблазнительной улыбкой она наклонилась к нему, подперев рукой подбородок. — Зачем же мне отрезать свою любимую игрушку?
— Если это твоя любимая игрушка, скорее укладывайся в кровать.
Гарнет не шелохнулась и не моргнула глазом.
— А почему ты считаешь, что я полезу к тебе в кровать?
— Потому что так же, как и я, ты больше никуда не собираешься удирать.
Она распрямилась и подошла к окну.
— А вот здесь ты ошибаешься, флинт. Собираюсь я лезть к тебе в постель или нет, я не останусь с тобой ни минуты, если перестану тебя уважать. Вчера я была готова уехать.
— А что изменилось со вчерашнего дня?
Гарнет повернулась к возлюбленному:
— Я стала мыслить яснее. Мама учила, что жаркий гнев не должен затмевать холодного рассудка.
— Мы, пожалуй, поладили бы с твоей маменькой, — отозвался Флинт. — Здравого смысла у нее хватало.
— Когда я нашла в твоей рубашке медальон, то сильно разозлилась — подумала, что ты нарочно его от меня прячешь. Надо было вовремя вспомнить мамины слова. Тогда бы я поняла, что человек с таким сильным, как у тебя, характером не способен на низкий поступок.
Флинт долго молчал, потом посмотрел на молодую женщину:
— Я начисто забыл об этом медальоне. — Даже если бы Гарнет не верила в его честность, раскаяние в его глазах заставило бы ее убедиться в обратном. — Пока ты тем утром спала, я прошел пару миль и отыскал медальон, спрятал в карман, а потом, когда команчи меня подранили, снял рубашку и с тех пор не надевал. А о медальоне совсем забыл.
Гарнет села на кровать:
— А почему ты решил вернуться? Сам же меня убеждал, что это чертовски глупо. Ну нет, не отворачивайся. — Она придержала пальцами его подбородок и заставила смотреть в глаза, пытаясь проникнуть взглядом в самую душу. — Настало время узнать правду. Я хочу понять, почему ты бросился искать медальон.
На мгновение в темных зрачках Флинта мелькнуло сострадание, потом он ответил:
— Потому что я знал, что значит для тебя этот медальон.
— Я так и решила. — Голос Гарнет упал до шепота, и она прижала губы к губам Флинта в разжигающем страсть поцелуе.
Он запустил пальцы в ее волосы и крепче прижал к себе.
— Так я прощен?
— Не совсем, — проговорила она сквозь прижатые губы. — Мы заключим соглашение, и ты побреешься.
Флинт провел языком по ее губам.
— Я собирался сделать это еще вчера после возвращения с пастбища, но меня отвлекли.
— Ничего. Наверстаешь упущенное сегодня. — Гарнет проложила по его лицу дорожку нежных поцелуев.
— Но у меня нет бритвы.
— Найдется. — Она тихонько высвободилась из объятий Флинта и откуда-то достала его охотничий нож. — Это подойдет?
Мужчина весело рассмеялся:
— Не уверен, что моя рука для него достаточно тверда.
— Зато моя тверда наверняка, — ответила Гарнет с сияющей улыбкой.
Она налила из кувшина в таз воды, достала мыло, поднесла к носу и втянула ноздрями аромат лаванды.
— Ты что, серьезно собираешься меня брить? — всполошился Флинт, когда она пододвинула тазик к постели.
— Только самые колючие места. — Гарнет запечатлела на его груди два легких поцелуя и повязала под подбородком полотенце. — Чтобы вода не стекала.
— Или кровь, — проворчал Флинт.
Она намылила ему лицо и взялась за нож.
— А теперь лежи смирно. — И поднесла к щеке клинок.
— Как бычок на заклании, — смирился Маккензи.
Закусив нижнюю губку, Гарнет принялась старательно водить по подбородку острым как бритва лезвием. А когда твердой рукой решительно направила клинок к щекам, на лице Флинта не дрогнул ни один мускул.
Через пять минут она отложила нож, промокнула оставшуюся пену и отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.
— Полный блеск. — Гарнет провела по щеке рукой. — Таким ты мне нравишься намного больше.
Флинт привлек ее к себе, и она почувствовала, как его ладони пробежали по ее спине.
— И твои гладкие щечки мне тоже нравятся, — хрипло прошептал он ей в ухо. И без предупреждения перевернул на спину. — А знаешь, что еще мне нравится? — Он расстегнул ей лиф. — Сказать?
Гарнет маняще улыбнулась и изогнула спину.
— Скажи! Я люблю, когда ты мне так говоришь, — только и успела вымолвить она, а губы Флинта накрыли ее рот.
Глава 17
К тому времени когда Гарнет и Флинт оказались в закусочной, утренняя суета прошла, и Мод удалилась на кухню.
Увидев их, она всплеснула руками:
— Я так ужасно беспокоилась. Все думала, уж не поубивали ли вы друг друга. Даже хотела послать в гостиницу Кэла Эллиса, чтобы он проверил, не случилось ли чего в вашей комнате.
— А кто такой Кэл Эллис? — потихоньку спросила Гарнет у Флинта.
— Шериф, — прошептал он ей в ответ. — Только не беспокойся, он такой старый, что не сможет подняться по лестнице.
— Извини, Мод, — повернулась Гарнет к хозяйке закусочной. — Я уезжаю. Возвращаюсь с Флинтом на ранчо «Трипл-М».
— Да я уж поняла, — пробормотала женщина и пихнула локтем Флинта под ребра. — Как только увидела вас вместе, сразу поняла. Меня, сынок, не проведешь.
— Черт побери, Мод, когда ты перестанешь совать свой нос в чужие дела? Приготовь-ка мне лучше четыре или пять яиц и отрежь ломоть бекона побольше. Да подай кружку крепкого кофе. В голове гудит, как будто по ней треснули сковородой. — Флинт вышел из кухни и уселся за столик.
— Люблю этого парня, как собственного сына, — ласково глядя ему вслед, призналась Мод. — Но если ему попадает под хвост шлея, взвивается, как никто другой в Техасе. — Она взяла нож и принялась нарезать мясо.
— Дай
