любую минуту может войти… Думаю, нам обоим понятно, что мы бы стали большими друзьями, Люк.
Итак, карты были раскрыты! Она призналась, что хочет его не меньше, чем он ее. Лишь гордость не позволяла броситься в объятия друг друга.
— Что ж, мисс Хани, похоже, мы оба поставили наши судьбы на карту… — Маккензи открыл дверь и оставил Хани наедине со своими чувствами.
Глава 14
Ночью пошел дождь. Лежа в постели, Хани слушала, как капли барабанят по крыше, думала о Люке и вспоминала его поцелуи. Как бы ни старалась она убеждать себя в том, что шериф Маккензи ничем не отличается от других мужчин, все доводы рассудка тут же куда-то улетучивались, как только она вспоминала его прикосновения. Незаметно для себя девушка стала представлять себе, каково это — быть замужем за Люком. И не ссориться с ним. Каково это — отрицать его любовь, а не презрение? «Как, должно быть, была счастлива Сара Маккензи», — думала девушка.
Впрочем, Хани решила остановиться — какой смысл в несбыточных мечтах? Жизнь так непредсказуема! Сара Маккензи изнасилована и убита, а жизнь Поупа О'Леари пошла прахом из-за чувства вины, которое грызло его. А мать Хани… «Нет, даже самые добрые и хорошие люди не застрахованы от страшных ударов судьбы», — заключила Хани, засыпая.
Наутро девушка встала пораньше, чтобы приготовить завтрак и собрать Джоша в церковь, куда сама она идти не собиралась. Мрачный после бессонной ночи, Люк не стал скрывать своего раздражения.
— Вы должны подавать Джошу хороший пример, — проворчал он.
— Вот если бы вы старались подавать ему хорошие примеры, вместо того чтобы ждать этого от других, то у ребенка, пожалуй, было бы меньше затруднений, — ехидно заметила девушка. — Полагаю, с меня и так довольно осуждающих взглядов, которыми награждают меня ваши добропорядочные горожане, когда я гуляю с Синтией. Я не собираюсь целый час сидеть на жесткой скамье и быть бельмом на глазу у всех.
— Я бы сказал, что они не зря на вас глазеют.
— Еще бы! — огрызнулась Хани. — Уж вы-то им не уступите в лицемерии! К тому же в нашем соглашении ни слова не говорилось о том, что я обязана посещать церковь.
Решив покончить с бессмысленным спором, Люк схватил шляпу и позвал сына:
— Ладно, Джош, пойдем.
— Ну почему я должен ходить в церковь? Хани же не идет туда? — заныл мальчик. — И там вовсе не весело.
Люк красноречиво взглянул на девушку.
— Джош, в жизни не всегда бывает весело. И ты должен все узнать о нашем Господе.
— Тогда почему Амиго не может пойти со мной? Он тоже должен узнать все о Боге!
Колокольный звон, разнесшийся над городом, положил конец их пререканиям. Теряя терпение, Маккензи взял сына за руку.
— Пойдем, Джош! — сердито сказал он. Амиго увязался было за ними, но шериф крикнул: — Марш домой!
Пес улегся на крыльце, положив морду на лапы. Хани пристроилась рядом с ним и принялась почесывать Амиго за ушами. Собака доверчиво положила голову Хани на колени.
— Ах, Амиго, дружище, — тихо проговорила она, — церковь не для таких потерянных существ, как мы с тобой.
Через час отец с сыном вернулись домой. Люк направился в тюрьму, а Хани решила, что настала пора обучить Джоша алфавиту.
Мальчуган с восторгом смотрел на буквы и переписывал их на листочек. Он воспринял обучение, как новую увлекательную игру. Повторив упражнение всего несколько раз, Джош уже без труда различал буквы от «А» до «Л» без подсказок няни. Девушка радовалась успехам мальчика и в награду предложила ему поиграть в камешки.
Не прошло и нескольких минут, как Хани уже лежала на земле и целилась в камешек Джоша, прищурив один глаз.
— Ага, мой мальчик, сейчас мой Черный Красавчик поразит твой камешек… — расхвасталась она. — Как ты назвал своего? Кровавый Серп?
Амиго, вертевшийся возле них, подтолкнул носом камень Джоша.
— Так нечестно, Амиго! — вскричала Хани. — Уйди отсюда! — И она бросила камешек.
— Ты промахнулась! — радостно взвизгнул Джош, бросаясь к круглым камешкам.
Хани приподнялась на четвереньки.
— Ну ладно, так и быть, ты выиграл, — проворчала она. — Но только потому, что Амиго подыгрывал тебе.
Девушка подняла голову и вдруг увидела, что на нее осуждающе смотрят четыре женщины, остановившиеся неподалеку.
— Доброе утро, дамы! — весело крикнула она им. — Хотите присоединиться к нам?
— Что-о-о?! — возмущенно выкрикнула Клара Вебстер. — Да как вы… Пойдемте, женщины! Дамы демонстративно удалились. Усмехнувшись, Хани подмигнула Джошу.
— Все в порядке, мой хороший. Сыграем-ка еще разок, а потом пойдем на речку освежиться.
Люк стоял у салуна и разговаривал с Поупом О'Леари, как вдруг заметил четырех женщин, которые, судя по их решительному виду, направлялись прямо к нему. Встреча с ними была неизбежна.
— Какого черта им надо? — пробормотал он.
— Доброе вам утро, милые дамы! — громко сказал О'Леари, приподняв шляпу.
Клара Вебстер надменно отвернула от него свой длинный нос и прошипела:
— Здрассте, мистер О'Леари. Люк дотронулся рукой до шляпы:
— Леди! Чем могу быть полезен? — любезно осведомился он.
— Шериф, мы настаиваем, чтобы вы сделали что-нибудь с этой женщиной, — заявила Клара Вебстер.
— Какой женщиной, миссис Вебстер? — невинным тоном осведомился Люк, прекрасно понимая, что речь, черт возьми, идет о Хани Бер.
— Она там… — Жена мэра кивнула в сторону. — Валяется в грязи, как свинья!
— Это отвратительно! — вмешалась жена банкира.
— Что отвратительно, миссис Дуглас? — вежливо поинтересовался шериф.
Женщины обменялись понимающими взглядами.
— Поведение этой особы, — объявила Элен Дуглас.
— Какой особы? — терпеливо спросил Маккензи. Поуп не выдержал и захихикал.
— Той самой особы, что живет в вашем доме! — гневно выкрикнула Миртлили Куинн, прижимая руки к своему огромному бюсту. — Ее поведение невыносимо!
— И она плохо влияет на вашего сына, — злорадно добавила Клара Вебстер.
Люк посмотрел на четвертую из женщин, хранящую молчание.
— Вы тоже чем- нибудь недовольны, миссис Райт?
— Пастор Райт обеспокоен тем, что она не была в церкви целых две недели, — робко произнесла Нэнси Райт.
Элен Дуглас торжествующе улыбнулась:
— Вы понимаете, что это означает?
— Нет такого закона, по которому человек был бы обязан ходить в церковь, леди. А если бы и был, то в тюрьмах давно не осталось бы места.
— Да? А вот мой муж говорит, что она зачастила в «Лонг-Бранч», — не унималась Элен Дуглас.
— А ему-то откуда знать, дорогуша? — осведомился Поуп О'Леари. Ему очень хотелось добавить, что банкир мог видеть Хани в салуне, когда сам приходил туда же ночами к мисс Лили.
— Мистер О'Леари, а вас это не касается, — перебила его жена мэра. — Так или иначе, мне кажется, что в городе будет лучше без вас и без этой возмутительной особы.
— Вот это да! Стало быть, я тоже оскорбляю вашу добродетель! Кого еще вы занесете в ваш список, леди? Думаю, вы облегчите задачу шерифу, если предоставите ему полный список неугодных вам людей. Ему будет легче прогнать всех нас скопом!
— Хм! — фыркнула Клара Вебстер.
— Леди, — вмешался Люк, — мисс Бер намеревается уехать из Стоктона, как только я найду экономку, которая сумеет позаботиться о моем сыне. До тех пор она пробудет здесь, и я не вижу ничего предосудительного в ее поведении.
— Мистер Грандж утверждает, что она украла у него товары, — заявила Миртлили.
— И не забудьте, что она мне угрожала, — добавила Клара.
— Мисс Бер взяла у Гранджа конфетку стоимостью в пять центов — для моего сына, и Джеб получил за нее деньги. А что касается угрозы, миссис Вебстер, то должен сказать, что мисс Бер угрожала вам лишь по той причине, что вы недопустимо вели себя с моим сыном.
— Браво, шериф! — воскликнул О'Леари. У Клары с носа соскочили очки, но Поуп успел подхватить их на лету.
— Вот так, дорогуша, — усмехнулся старик, водворяя очки на прежнее место.
— Какой вздор.. — задохнулась от негодования учительница.
Остальные женщины, как по команде, прижали ладони к своим ртам и охнули.
— Моему мужу все будет известно! — Клара возмущенно отвернулась и пошла прочь. Три ее товарки последовали за ней.
— А вы молодец, шериф, — заметил О'Леари, похлопав Маккензи по плечу. — Вы позволите мне угостить вас стаканчиком виски, шериф?
— Я бы с удовольствием, Поуп, но у меня дела.
— Что ж, мальчик мой, может, тогда ты купишь старику Поупу стаканчик горячительного, а уж я сам выпью за твое здоровье?
— Как-нибудь в другой раз, Поуп.
Распрощавшись с О'Леари, Люк направился в тюрьму, размышляя по пути о четырех горожанках. «Черт, — подумал он, — Флинт был тысячу раз прав. От женщин одни неприятности». И вдруг Люк застыл как вкопанный. «Что они имели в виду, — спросил он себя, — когда говорили, что она валяется в грязи, как свинья?»
Тем временем на речном берегу Хани прыгала с камня на камень, надеясь найти валун побольше, чтобы сесть на него. Дело, разумеется, кончилось тем, что она поскользнулась и плюхнулась прямо в грязь. Но вот наконец девушка заметила подходящий валун и уселась на него.
Река, в которую впадали многочисленные горные ручейки, была одним из многих водных потоков, пересекающих Калифорнию. Большая часть этих рек и ручьев была в ужасном состоянии: еще два
